Возрождение. Учитель, которому необходимо управиться с целым классом таких детей, может не владеть никакими средствами для этого

Учитель, которому необходимо управиться с целым классом таких детей, может не владеть никакими средствами для этого, кроме самой общей идеи о том, что детям необходимо предоставить средства для развития и дать свободу для самовыражения. Маленький ад, который уже проявляется в этих детях, вовлекает на свою орбиту все вокруг. И учитель, если останется пассивным, тоже будет смят этим невообразимым шумом и беспорядком. Учитель, который вследствие своей неопытности, негибкости или упрощенного понимания принципов окажется в подобном положении, должен вспомнить о тех силах, которые дремлют невостребованными в этих божественно чистых и благородных маленьких душах. Он должен воззвать к ним, пробуждая голосом и мыслью. Он должен помочь вновь подняться этим маленьким созданиям, которые беспорядочно скатываются все ниже. Энергичное и совершенно определенное требование – это единственно возможное проявление истинной доброты по отношению к ним.

Не бойтесь разрушить зло. Только добро мы должны бояться разрушить. Чтобы ребенок откликнулся, его необходимо позвать по имени. Так же и душе необходим решительный призыв, чтобы пробудиться. Учитель может изучить какие-то основные принципы. Но на практике ему предстоит каждый раз самому решать вопросы, связанные с этим процессом нормализации. И только его собственная способность понимать ребенка поможет ему разобраться в каждом конкретном случае. Учитель знает основные симптом и средства воздействия, - по сути, теорию лечения. А все остальное зависит от него. Хороший врач, как и хороший учитель, - личность, а не просто машина для прописывания лекарства или применения воспитательных методов. Конкретные шаги должны предприниматься на усмотрение педагога. Например, общий порядок в одних случаях может быть прекращен повышением голоса, а в другом – лучше пошептаться с несколькими детьми, чтобы возбудить любопытство и интерес остальных. А иногда громкий аккорд на фортепиано может прекратить беспорядок не хуже удара кнута.

Мнимый порядок

Опытный учитель никогда не допустит крайнего беспорядка в классе, потому что прежде чем отойти на задний план, он будет очень бдительным и поработает с детьми в плане упорядочивания неконтролируемых движений. Для этого специально существует серия подготовительных упражнений, которые учитель должен постоянно помнить. Для тех детей, чье сознание далеко от реальности, подобные упражнения, предложенные учителем, становятся очень важной поддержкой. Спокойный, настойчивый и терпеливый голос учителя достигнет ребенка, убеждая и поощряя. Некоторые упражнения особенно важны, такие, как бесшумное перемещение стола или стула; размещение стульев в ряд, чтобы сесть на них; перебегание комнаты из конца в конец на цыпочках. Если учитель действительно уверен в себе, ему бывает достаточно сказать: «А теперь давайте потише», - и тишина наступает как по волшебству. Простейшие упражнения в практической жизни возвращают заблудший дух маленького ребенка на твердую почву реальной работы, тем самым нормализуя его. Понемногу учитель будет предлагать ребенку дидактические материалы, никогда не оставляя их на свободный выбор ребенка, пока он не узнает, как с ними работать.

И вот теперь мы можем видеть спокойный класс: дети непосредственно взаимодействуют с реальностью; их занятия имеют практическую цель, например, вытереть пыль на столе; они идут к шкафу, берут материал и правильно с ним работают. Кажется, что способность к свободному выбору развивается с упражнением. В целом учитель доволен, но теперь ему кажется, что материал, определенный Монтессори-методом, недостаточен, и он оказывается перед очевидной необходимостью добавить что-то еще: «За неделю ребенок поработал со всем материалом несколько раз». Вероятно, большинство школ не продвигаются дальше этого состояния.

Один фактор – только один – может раскрыть неустойчивость этого кажущегося порядка и противостоит развалу всей конструкции: дети переходят от материала к материалу, делают каждое упражнение по одному разу и затем берут что-то новое. Путешествие к шкафу с материалами и обратно бесконечно повторяется. Ни один из детей не находит на этой земле, на которую он пришел, никакого интереса, который бы стоил того, чтобы внутри него пробудилось божественное и сильное естество: его личность не упражняется, развивая и укрепляя себя. В этих мимолетных контактах окружающий мир не оказывает на него такого влияния, которое поставило бы дух в равновесие с миром. Ребенок похож на пчелу, которая порхает от цветка к цветку, но не находит такого, на который можно сесть, собрать нектар и насладиться. Ему не удается поработать так, чтобы почувствовать внутри себя пробуждение удивительной врожденной силы, которой предназначено строить наш характер и сознание. На этой стадии рассеянного внимания учитель чувствует, что его задача трудна. Он тоже, в общем, бегает от ребенка к ребенку, заражая их своей тревогой и утомительным возбуждением. Многие дети за его спиной играют с материалом, скучают над ним или используют по-глупому. Пока учитель занят с одним ребенком, остальные делают ошибки. Моральное и интеллектуальное развитие, столь уверенно ожидаемое, не происходит. Эта кажущаяся дисциплина очень неустойчива, и учитель, чувствующий витающей в воздухе беспорядок, постоянно находится в напряжении. Огромное число недостаточно подготовленных и опытных учителей приходят к убеждению, что «новый ребенок», столь страстно ожидаемый, - всего лишь иллюзия, миф. А в реальности класса, удерживаемый нервной энергией утомителен для учителя и нерезультативен для ребенка. Важно, чтобы учитель был способен понять состояние детей – они находятся в переходном периоде, они стоят за дверью. Маленькие души стучатся, ожидая, пока им откроют. В том же, что касается успехов и достижений, мало что можно увидеть. Это состояние ближе к хаосу, чем к дисциплине. Любая работа ребенка на этой стадии будет несовершенна: простым координированным движениям будет не хватать силы или грации, а действиям уверенности. В сравнении с первой стадией, когда они находились вне реальности, их прогресс весьма незначителен. Это еще только выздоровление после болезни.

В этот критический период развития учитель должен выполнять одновременно две функции: во-первых, бдительно отслеживать всех детей; а во-вторых, давать индивидуальные уроки – то есть два средства, с помощью которых учитель может способствовать развитию малышей. На этой стадии он должен следить за тем, чтобы не повернуться спиной к классу, давая урок одному ребенку. Его присутствие должно ощущаться всеми маленькими душами, ищущими духовной жизни. Урок, точный и убедительный, данный каждому ребенку один на один, - это предложение учителя духу ребенка, обращение к его духовным силам. И однажды некоторые из этих маленьких душ проснутся, «я» ребенка овладеет предметом, внимание сконцентрируется на повторении одно упражнения, двигательные навыки будут совершенствоваться. Озарившее ребенка умиротворение свидетельствует о возрождении его духа.

Дисциплина

Свободный выбор – это высшая деятельность: только ребенок, который знает, что ему необходимо для упражнения и развития духовных сил, может действительно свободно выбирать. Нельзя говорить о свободном выборе, когда все окружающие предметы одинаково привлекательны для ребенка, а ребенок, не имеющий направляющей воли, бесконечно переходит от одного предмета к другому. Это важнейший признак, который учитель должен уметь видеть. Ребенок, который не умеет прислушиваться к внутреннему требованию, еще не свободен и еще не встал на длинный и кропотливый путь совершенствования. Он все еще раб поверхностных ощущений, которые делают его зависимым от среды. Его дух мечется между разными предметами, как мячик. Человек рождается, когда его душа начинает ощущать себя, определяется, ориентируется и делает выбор.

Это великое и простое явление возникает у любого существа. Все живое обладает энергией для выбора в сложной и многогранной среде того, и только того, что действительно необходимо для поддержания жизни. Корни растения среди множества элементов почвы выбирают необходимые для себя; насекомое точно выбирает тот цветок, который приспособлен для него. У человека же эта способность к распознаванию – это не просто инстинкт, но что-то, чего необходимо достигнуть. Дети, особенно в первые годы жизни, обладают врожденной чувствительностью к своим духовным потребностям. Но дурное воспитание и внешнее давление могут заставить эту чувствительность исчезнуть. Тогда вместо нее появится порабощение чувств окружающими предметами. Мы сами утеряли эту мудрую жизненную чувствительность и встречаемся с ее возрождением в ребенке как с раскрывающейся тайной. Она раскрывает себя в том самом акте свободного выбора, который неподготовленный к наблюдению учитель может растоптать, не заметив, как слон растаптывает раскрывающийся в траве цветок. Ребенок, сосредоточивший свое внимание на выбранном предмете и сконцентрировавший все свое существо на повторении упражнения, - это спасенная душа, в том значении здорового духа, о котором мы говорим. И дальше для нас нет никакой необходимости как-либо заниматься с ним, кроме подготовки препятствий, которые могут затруднить его путь к совершенству.

Именно перед этим высшим явлением учитель должен сдерживать себя, чтобы дух ребенка мог свободно развиваться и проявлять себя; значит, важность его задачи состоит в том, чтобы не прерывать работу ребенка. На этом этапе внутренняя чувствительность учителя, развившаяся за время тренировки, проявится в подавлении стремления помочь, как и любого стремления вмешаться. Учитель должен научиться нелегкому делу – служению, и ли просто неподвижному наблюдению. В служении он тоже должен наблюдать, поскольку зарождающаяся в ребенке концентрация так хрупка, как бутон цветка в момент раскрытия. Сейчас он наблюдает не для того, чтобы дать почувствовать свое присутствие, и не для того, чтобы поддержать слабый дух своей силой; он наблюдает, чтобы распознать ребенка, сконцентрировавшего свое внимание, и всмотреться в блистательное возрождение духа.

Сконцентрировавшийся ребенок счастлив сам по себе, независимо от близких людей и своего окружения. На мгновение его дух напоминает душ отшельника в пустыне, в нем зарождается новое сознание, сознание своей собственной индивидуальности. Когда концентрация проходит, он, кажется, впервые открывает для себя окружающий мир с неограниченными возможностями для познания; а также открывает для себя своих товарищей, к которым проявляет нежный интерес. Он пробуждается для любви к людям и предметам – добрый и ласковый ко всему, готовый восхищаться красотой во всем. Духовный процесс очевиден; ему необходимо отрешиться от мира, чтобы обрести силу для единения с ним. Мы идем за город, чтобы насладиться его широкой панорамой; и только с самолета, поднявшись над землей, можно получить лучшее представление о ней. Так и человеческий дух: чтобы существовать и взаимодействовать с другими, он должен скрыться в одиночестве и укрепить себя, а затем с любовью обратиться к окружающим. Святой в уединении готовиться к тому, чтобы мудро и справедливо отнестись к тем социальным нуждам, которые скрыты от большей части человечества. Подготовка в пустыне предшествует великой миссии любви и мира. Ребенок просто занимает позицию полной изоляции, а результатом является сильный миролюбивый характер, излучающий любовь ко всему вокруг. Из этой позиции возникают самоотверженная, упорная работа, послушание, и в то же время радость жизни, как сияющая весна, вдруг распустившая среди голых скал и предназначенная помогать всему живому вокруг. Результатом концентрации является пробудившееся социальное чувство, и учитель должен быть готов к тому, что последует: для этих маленьких возродившихся сердец он станет любимым существом. Они «откроют» его для себя, как они заново открывают голубизну неба и еле уловимый запах крошечных цветов, укрывшихся в траве. Потребности этих детей – полных энтузиазма и неостановимых в своем развитии – могут озадачить неопытного учителя. На ранних стадиях ему следовало принимать во внимание не беспорядочное поведение детей, но только проявления их основных потребностей, а теперь многочисленные проявления их духового богатства и красоты не должны ошеломлять его. Он должен всегда стремиться к чему-то простому и существенному, напоминающему штырь, на котором вращается дверь – непременно скрытый, но не зависящий от украшений на двери, будь то рельеф или золото и драгоценный камни. Миссия учителя нацелена всегда на что-то постоянное и точное. Он начинает ощущать свою ненужность, потому что успехи детей несопоставимы с той ролью, которую он в этом играет. Он постоянно видит, что дети становятся все более независимыми в выборе занятий и в способности к самовыражению. Их достижения иногда кажутся почти фантастическими. Учитель ощущает себя только служителем, чьей скромной задачей является лишь подготовить среду и держаться на заднем плане. Он помнить слова Иоанна Крестителя, произнесенные после того, как Мессия проявил себя: «Он должен быть возвеличен, а я должен быть принижен».

Как бы то ни было, в это время дети особенно нуждаются в авторитете учителя. Многие преданные этим маленьким любящим душам люди сталкивались с незначимой, казалось бы, ситуацией: ребенок, получивший какой-либо результат своих разумных усилий – рисунок, написанное слово и ли что-то еще – подходит к учителю и спрашивает, хорошо ли он сделал. Они никогда не спрашивают, что им следует делать или как это следует делать – они защищают себя от всякой помощи; выбор и выполнение – это тщательно оберегаемые прерогативы освобожденной души.