Примирение с моим отцом

Несмотря на весь этот багаж и историю наших взаи­моотношений, когда я согласился попросить прощения у Моих родителей, я подумал, что с отцом мне будет проще, чем с мамой, поэтому к нему первому я и отправился. Мне было 38 лет. В то время отец жил от меня на расстоянии 400 миль, и мы виделись только пару раз в году. Мы оба любили гольф, поэтому, однажды, когда мы были вместе на поле для игры в гольф, я решительно начал: «Пап, я хочу попросить у тебя прощения за ту боль, которую я причинил тебе, когда был подростком».

Он остановил багги, посмотрел на меня и сказал: «Что? Откуда ты взял этот бред?»

Я сказал: «Пап, когда мне было 12 лет, я закрыл свое сердце для тебя и начал во всем противиться тебе и злиться. Пап, я прошу тебя простить меня». Он сидел просто остолбе­невший. «Прости меня за ту боль, которую я причинил тебе и за те моменты, когда тебе пришлось вытаскивать меня под залог из тюрьмы, за те случаи, когда ты приходил в больни­цу, куда я попадал из-за передозировки наркотиками. Пап ты и половины не знаешь того, что я делал. Я был зависим от порнографии и наркотиков. Ты не знаешь обо всех тех случаях, когда меня арестовывали и обо всех других вещах, которые я делал, но Иисус Христос полностью простил меня. Я понимаю, как много боли я причинил тебе на протяжении всех лет, и я прошу тебя простить меня, потому что Иисус простил меня. Папа, пожалуйста, прости меня».

Отец был безмолвен. Спустя 10 секунд мой отец сказал: «Нет сын, я не прощу тебя».

«Почему, пап? Мне действительно нужно, чтобы ты пос­мотрел мне в глаза и сказал, что прощаешь меня».

Мой отец, который не мог произнести слова: «Я люблю тебя», мой отец, который не мог понять меня, мой отец, который не хотел иметь ничего общего с Богом и всей этой «религиозной чепухой», мой отец, который ни разу не по­просил у меня прощения за физические и эмоциональные оскорбления, мой отец, который никогда не признавал свою вину, мой отец, которому сейчас было за 70, сказал: «Я не прощу тебя, сын, до тех пор, пока ты не простишь меня».

Я был в шоке. Мой отец начал плакать. Он был жестким человеком, который никогда не пролил слезы, но сейчас он плакал. Он продолжал: «Ты просишь простить тебя, в то время как это я был суровым и беспощадным. Я тот, кто про­водил тебя через ад на теннисных кортах. Ты стал тем, кем ты стал, только из-за того что я сильно унижал тебя, кричал на тебя и как я называл тебя. Джек, я никогда не знал, как быть нежным с тобой; я не знал, как быть добрым. Мой отец бросил меня, когда мне было семь лет, и я рос в суровости, в гневе и в презрении со стороны всего сообщества. Я должен просить тебя простить меня, потому что я злился, что ты не играл в теннис так, как я этого хотел, и я переложил на тебя все свои потрясения. Я стыдил тебя, унижал, я принижал тебя. Пожалуйста, Джек, ты простишь меня?»

На протяжении 38 лет я никогда не слышал, чтобы мой отец сказал то, что я хотел и что мне нужно было услышать. Он никогда не извинялся или каким-либо другим способом не признавал боль, причиненную моей жизни. И теперь впер­вые я услышал извинение от него: «Ты простишь меня?»

Я подумал: «Вау!» И сказал: «Конечно, я прощаю тебя, отец!»

До тех пор пока я следовал своей миссии (самозащита, перекладывание вины, лелеяние своей боли), ничего не происходило между мной и отцом; ничего не менялось. Но когда я пришел к нему и попросил у него прощения, я стал следовать миссии Бога Отца - служению примирения. И когда я стал следовать миссии Бога Отца, я также стал повиноваться моему земному отцу. Каждый земной отец, неважно, какую боль он причинил своим детям, желает все уладить. Но многие из них понятия не имеют о том, как попросить прощения. Они не знают, как начать.

Мой отец никогда не смирялся передо мной, до тех пор пока я первым не склонился и не подчинился его миссии. Тогда он посмотрел мне в глаза и сказал: «Джек, я люблю тебя». Это был первый раз, когда я услышал от него это с тех пор, как лежал в больнице с передозировкой в девят­надцать лет; тогда он пришел ко мне, обнял и сказал, что любит меня. Теперь на этом поле для гольфа, 19 лет спустя, мой отец потянулся ко мне, обнял меня и сказал со слезами на глазах: «Сын, я люблю тебя. Спасибо, что простил меня». И мы плакали вместе, по мере того как просили прощения конкретно и детально за те вещи, которые мы делали друг другу. Было много слез, но, о радость! Я пережил возвра­щение домой и отца, открывшего мне свое сердце!

Прошел год, и в одно воскресенье зазвонил телефон. Это был отец. «Джек, - сказал он, - я хочу, чтобы ты знал: я ходил в церковь вчера».

«Что? Ты ходил в церковь?» - я не мог в это поверить. Отец едва ли был в церкви с юности.

«Это был мужской завтрак,- продолжал он. - Один из моих давних приятелей пришел домой в пятницу вечером и сказал: «Я беру тебя с собой в церковь завтра». Я сказал ему: «Я не собираюсь завтра в церковь». Он сказал: «Эй, я давал тебе бесплатные уроки игры в гольф, я тренировал тебя, я научил тебя всему, что ты знаешь. Ты мой должник, и я собираю долг. Завтра ты идешь в церковь вместе со мной». Я сказал: «Но в субботу нет церковных собраний». Он сказал: «Это мужской завтрак, и я там спикер». «Ты будешь выступать в церкви? - спросил я. - Ты же был одним из самых заядлых тусовщиков на всех вечеринках в городе!» Он ответил: «Это было в другой жизни».

Итак, я пошел с ним. В конце завтрака он поделился своим свидетельством о том, как недавно принял Христа у постели умирающей жены. Затем пастор помолился за тех, кто не знает Иисуса, чтобы принять Его. Джек, я хочу, чтобы ты знал, что вчера я принял Иисуса как своего Спасителя, но это было совсем не из-за того, что сказал мой друг во время завтрака. Это было, потому что год назад ты пришел и простил меня, и в тот день я понял, что где-то там дол­жен быть Бог. И когда я посмотрел на твою жизнь, я понял, что только Бог мог сделать в тебе то, что произошло в тот день. В тот самый день я начал читать старую Библию моей матери и с того времени читал ее каждый день. Начиная с того дня я просто ждал правильного момента, чтобы при­нять Его. Это твое прощение изменило мою жизнь.

Даже после того как мой отец был спасен, он никогда осо­бенно не испытывал большого энтузиазма по отношению к церкви из-за всей той личной боли, которая ассоциирова­лась у него с ней, но все последующие 10 лет он испытывал большой энтузиазм по отношению к Божьей любви. С того дня он читал Библию своей матери каждый день. Каждый раз, когда мы разговаривали по телефону, он говорил мне, что любит меня и что я его герой. Отец сейчас с Господом, но прежде чем он умер, мы двое полностью примирились друг с другом.

Все было улажено. Была полная близость. Какой мир это приносит моему сердцу. По-настоящему удивительно, что может произойти, когда ты начинаешь повиноваться миссии Отца.