Попросите своих родителей простить вас за то, что вы причинили им боль и разочаровали их

Прощение твоих родителей - это первый шаг по направлению к сыновству. Но иногда простить их недо­статочно для обретения свободы. В зависимости от твоих обстоятельств, для тебя может быть необходимо искать прощения у твоих матери и/или отца. Легко вспомнить и прокрутить заново все то плохое, что они сделали и как они неправильно обошлись с тобой, но намного сложнее откровенно признаться во всех тех ситуациях, когда ты мог причинить боль или разочаровать их. Часто процесс прощения приводит к служению «возмещения ущерба», когда вы предлагаете возместить ущерб, нанесенный дру­гим вашим отношением, поведением и поступками, кото­рые причинили вред окружающим.

Служение «возмещения ущерба» утверждает, что если наши действия или отношения причинили боль другому человеку, то, может быть, необходимо пойти к этому челове­ ку, исправить нанесенный вред и сломать разрушительную модель поведения в наших отношениях. И хотя Бог простил нас за все то конкретное зло, что мы сделали, когда мы в первый раз попросили у Него прощения, мы можем продол­жать пожинать то, что мы сеяли. Поэтому, для того чтобы разорвать этот круг и начать восстанавливать доверие, Часто необходимо предпринять все усилия, чтобы принести Исцеление другим, искать восстановления разрушенных ^взаимоотношений. Даже если мы чувствуем, что другой человек неправ на 98 процентов, а мы неправы только на 2 процента, мы на все 100 процентов несем ответственность за то, чтобы ходить в прощении и покаянии за наши 2 про­цента (см. Мат.5:22-26). Может быть, будет недостаточно, чтобы другой человек простил тебя. Ты все еще можешь неосознанно носить вину или стыд за обиду, и, может, все еще нуждаешься в том, чтобы попросить его простить тебя, чтобы пережить свободу. Препятствие в отношениях может по-прежнему оставаться до тех пор, пока ты не признаешь свою вину. Другой человек, возможно, простил тебя, но его доверие к тебе подорвано. До тех пор пока ты не призна­ешь свой проступок, ему будет сложно доверять тебе снова, потому что прощение и доверие - это две разные вещи.

Когда я начал разбираться с прощением по отношению к своим родителям в 1986 году, я знал, что мне нужно разре­шить еще много проблем. По мере того как душепопечите- ли с молитвой помогали мне проходить через эти моменты, Бог начал восстанавливать целостность в моей жизни. Но мне еще через многое нужно было пройти.

В 1989 году настал день, когда я осознал с помощью одного из моих душепопечителей, что я должен попросить моих родителей простить меня за все то, что я им причинил. Сначала я воспротивился. В конце концов, почему я должен идти к ним просить прощения, после того как мне пришлось пережить сколько боли, исходящей от них? Им следует прий­ти ко мне! В своей ярости от причиненной ими боли, я был слеп в отношении той боли, которую сам причинил им.

Начиная с того момента, как мне исполнилось две­надцать лет, и я перестал быть сыном своих родителей, закрыв свое сердце для них, я обращался с ними как с грязью. Из-за того что моя жизнь была несчастна, я хотел, чтобы их жизнь тоже была несчастна. Я делал все, что мог, чтобы отомстить, причинить им боль, ранить и предать их.

И на протяжении всех этих лет до 1989 года, я никогда не думал о той боли, которую я причинил им. Сироты знают толь­ко о своей боли; они не видят боли, которую сами причиняют другим, или, если они и осознают ее, им все равно, потому что они чувствуют, что боль заслужена. Я не осознавал той боли, которую я причинил сердцу капитана Клайна, оставив его в момент жизненного крена, когда ситуация больше не скла­дывалась в мою пользу. Все, что я видел, было мое разочаро­вание, и это (по крайней мере, в моем разуме) оправдывало мое предательство и мое неправильное поведение. Одним из величайших разочарований моего отца стал день, когда я сказал ему, что покидаю море и иду в библейскую школу. Вы бы видели, как он на меня посмотрел! «Со всеми теми деньга­ми, которые ты зарабатываешь, находясь на вершине своего бизнеса, ты все это бросаешь и идешь в библейскую школу?» Он был человеком, который не хотел иметь ничего общего с церковью и христианами. Он посещал церковь, когда был маленьким мальчиком, но только до семи лет, потому что был вынужден делать это. После того как его отец бросил его, все в его церкви отвергли его, потому что он был единственным ребенком в городе без отца. Отец не выносил Бога, Которого я знал и представлял, и на протяжении восьми лет после моего спасения он не позволял мне говорить с ним о Господе.