Познавая Сердце Отца

Однажды я не спал всю ночь, молясь, из-за того что у меня на сердце было такое бремя из-за неё. Я знал, что, если она подобно всем остальным продолжит закрывать свое сердце для любви, она, вероятно, найдет утешение где-то еще. Враг хорошо справляется с тем, чтобы послать нам неправильных людей как раз в момент нашего величайшего кризиса. Всегда, когда ты отрезаешь себя от людей, которые тебя любят и беспокоятся о тебе, приготовься к тому, что враг будет соблазнять тебя фальшивой любовью, которую ты примешь за ответ на нужду в твой жизни.

Я молился за Сару всю ночь: «Пожалуйста, Господь, помоги ей найти путь домой. Она живет так, как будто у нее нет дома. Помоги ей найти ее путь к Тебе».

Следующим утром, когда я подвозил ее в школу, она заметила, что мои глаза опухли.

- Пап, ты ужасно выглядишь!

- Да, я не спал всю ночь.

- У вас с мамой сейчас проблемы?

- Нет, я не спал всю ночь, потому что мое сердце разбито из-за тебя. Уже несколько недель прошло с тех пор, когда ты, возвращаясь домой, садилась ко мне на колени и обни-мала меня.

Сара бросила на меня взгляд, говорящий: «Не касайся этого!» Но у меня было еще около 5 минут, пока мы не доедем до школы. Она была плененным слушателем. «Сара, - сказал я, - мое сердце разрывается из-за того, что все во мне пере­живает такую радость, когда у тебя все хорошо. А я вижу, что твой мир рушится, и я знаю, что больше всего тебе нужно услышать, как я говорю: «Что бы ни происходило, Сара, я люблю тебя такой, какая ты есть. Ты прекрасна в моих глазах. Все, что мне нужно, - это чтобы ты меня обняла».

Я верю, что в течение тех нескольких часов в ту ночь я узнал, что означает огорчить Духа Святого. Это когда любящий Отец видит ту боль, которую испытываем мы, Его дети, видя, как другие ранят нас, разочаровывают нас и предают нас. И вместо того чтобы воззвать к Нему и воз­ложить на Него все наши заботы и принять Его любящие объятия, мы остаемся «на носу», замерзшие в море страха и запутавшиеся в фальшивых взаимоотношениях, находя утешение в гневе, контроле и изоляции. И все это время Отец взывает к нам: «Живи! Живи! Живи!»

Когда я высаживал Сару у школы, я сказал ей, как сильно я хочу удержать ее рядом, тогда как все остальные отвернулись от нее. «Я не стыжусь тебя, Сара, неважно, чья это вина. Единственное, что имеет значение, это то, что ты моя маленькая девочка, которую я люблю. И я не стыжусь быть твоим папочкой. Бог не стыдится тебя (см. Евр.11:16), и Иисус не стыдится называться твоим братом» (см. Евр.2:11).

Позже в тот день Сара пришла домой и сказала: «Пап, мне нужно поговорить с тобой и мамой. Я не знаю, что про­исходит со мной, но мне нужно поговорить. И пап, мне не нужен консультант! Мне нужен отец. Мне не нужны ника­кие лекции, пап. Мне нужно, чтобы ты обнял меня».

Когда Триша и я сели с Сарой в моем кабинете, Сара сказала: «Пап, я просто не знаю. Когда все идет хорошо в моей жизни, все, чего я хочу, это обнять тебя и быть в твоем присутствии, но как только все складывается не по-моему, я просто хочу отрезать себя ото всех людей.

Это как будто я предпочла бы быть одной где-нибудь на пустынном острове и больше никогда не видеть ни одно человеческое существо. Я не могу ухватиться за Божью любовь. Как будто у меня есть какая-то установка, что я могу найти Бога, только когда люди говорят обо мне хоро­шо. Но когда этого не происходит, я не могу найти Его и не хочу быть с тобой».

По мере того как она делилась со мной своими мыслями и чувствами, я думал: «Это про меня! Когда Бог отвечает на мои молитвы и делает все, что я хочу, чтобы Он сделал, как быстро я бегу к Нему! Но когда я чувствую, что Он не делает того, что я от Него ожидаю и когда ожидаю, что-то во мне захлопывается, и я оказываюсь «на носу» шхуны и в запутанных обстоятельствах моря страха».

Я спросил Сару:

- Когда это началось? Что приходит тебе на ум первым, когда ты думаешь о закрытии своего сердца для любви?

Она ответила:

- Пап, ты помнишь, как ты оставил служение в Армии Спасения и вернулся к работе капитана рыболовного судна?

- Да.

- Сколько мне тогда было?

- Тебе было пять.

В то время я был капитаном яхты для спортивной рыбалки, принадлежавшей одному бизнесмену. Это было подобно тому, как рыбачить из дворца с прекрасной гости­ной, обставленной мягкими креслами и диванами.

- Ты помнишь тот день, когда мама привела меня на яхту, чтобы повидаться с тобой?

- О, да, я помню.

Триша привела Сару повидаться со мной и опустила ее на корму. Когда Сара увидела меня сидящим в кресле в гостиной яхты, моя драгоценная 5-летняя дочь бросилась ко мне, чтобы обнять меня. Она прыгнула мне на колени, одно колено... и внезапно я столкнулся с сильнейшей внут­ренней болью в моей жизни.

Моим ответом на боль стала инстинктивная реакция самозащиты. Я не имел ни малейшего намерения ранить мою дочь, но когда я начал падать на пол в мучительной агонии, я отбросил Сару от себя, она пролетела 8-10 футов по воздуху и приземлилась на диван, стоявший на другой стороне комнаты.

Хотя я катался по полу и меня почти тошнило от боли, моя юная дочь, не пережив никакого физического вреда, страдала от намного более сильной боли, чем я. Она при­шла и побежала, чтобы насладиться объятиями своего отца только за тем, чтобы быть отброшенной, из-за того что не смогла осуществить свое действие подобающим образом. Она рискнула открыть мне свое сердце... только для того, чтобы оно с треском захлопнулось.

Как много раз вы приходили и рисковали, открывая ваше сердце для моментов нежности, заботы, тепла, только для того, чтобы ничего не получить взамен?

В то время как Сара кричала и плакала, я продолжал обнимать и целовать ее и делал все для того, чтобы она успокоилась. Прошло около 10 минут, когда она, наконец, затихла. Намеренно ли я причинил боль своей дочери? Конечно, нет. Но это стало тем моментом, когда Сара перестала открывать свое сердце для отца, и с тех пор она страдала от чувства отвержения. В ту ночь, когда мы молились вместе с Сарой, мы не молились за 17-летнюю, мы молились за 5-летнюю девочку. Что-то внутри нее разразилось стенаниями, агонизирующими вздохами, и она рыдала и рыдала. На протяжении 30 минут она была в моих объятиях, когда я мог дарить ей свою любовь и уте­шение. Это было определяющим моментом в жизни Сары - начало осознания: «Если мой отец, будучи сломленным человеком, может утешить меня в 17 лет, то насколь­ко больше Бог Отец хочет, чтобы я прибегала к Нему в момент любого кризиса?»

Мы либо проживаем нашу жизнь так, как будто у нас есть дом и любящий Отец, открывший объятия, в которые мы можем бежать, когда мир пытается дать нам то, что они думают, мы заслуживаем, либо мы живем так, будто у нас нет дома.

Мы хотим жить в доме Отца и наслаждаться Его обеспе­чением, но как Сара, которая заточила себя в своей спальне и выходила только ради того, что Отец мог дать ей - еда, кредитные карточки, ключи от машины, - мы боимся близ­ких взаимоотношений.

Итак, как это будет? Будешь ли ты жить как сирота, у которого нет дома, который застыл в «плену оцепенения» «на носу» посреди моря страха? Или будешь жить в тепле любящих Отцовских объятий, в совершенной любви, кото­рая изгоняет всякий страх? (См. 1Ин.4:18)

Какой была бы твоя жизнь, если бы ты не боялся? Выбор за тобой: Страх... или Объятия Отца? Я думаю, что заголо­вок поможет тебе выбрать: «Нет страха!»

Примечание:

1. Henri Nouwen, The Return of the Prodigal Son (New York, NY: Image Books, Doubleday, 1992).