Преподобный Феодор Студит

Для меня, грешного, какое другое может быть более важным дело, как благоустроять вас, мое стадо, мою часть, мое наследие?
Вы - чада мои, по изволению и благодати Божией. Почему великая объемлет меня радость, когда вижу ваше благочиние и благообразие и ваше спасительное житие. Тогда окрыляюсь я благими надеждами и хожу, как царь какой, славя Бога, и тогда ничто другое уже не веселит меня. Когда же вижу какое нестроение среди вас, тогда как гора какая налегает на душу мою, и я, как убитый, хожу поникши главою, скорбя и себя укоряя в худом настоятельствовании над вами и говоря себе: от такого настоятеля может ли что добро быти, как некогда говорилось о Назарете.
Сколь великую радость испытываю, когда помышляю о спасении всех вас и о великом за то мздовоздаянии; столь же великим страхом и трепетом объемлюсь, представляя, какой ответ предлежит мне дать о каждом из вас. Помогите же мне, чада мои, и, несмотря на худость и слепоту руководителя, спаситесь, чтоб вместе с собою спасти и меня, бедного,- спаситесь, ревнуя точно исполнять все повеленное вам и лежащее на вас.
Никто не скрытничай (на исповеди), чтобы не сделаться неисцельным.
Так как мы за непослушание и непокорность изгнаны из рая, то всеблагий наш Бог благоволил, чтоб мы чрез послушание и благопокорливость опять возвращали его себе.
Знаю я послушническое иго, знаю болезненность отсечения воли, но опять ведаю и сладость такой жизни. Ибо когда воля своя бывает отсечена, тогда путь легок и спасение удобно; так что стоит только отсечь волю, как вместе с тем явится покойная и блаженная жизнь.
Один старец наложил запрещение на ученика за неисполнение повеления и, не успев дать разрешения, умер. Ученик после его смерти ищет разрешения от наложенного на него запрещения, но к кому он ни обращался, никто не осмеливался исполнить его просьбы и отсылал его к большему; наконец ученик обратился к Константинопольскому патриарху Герману со своею просьбою, но ни патриарх, ни собранный им собор архиереев не могли разрешить епитимию старца, о котором неизвестно даже, имел ли он сан священства.