Потому что неистово и грубо

Целый час рассказывал перед ними,

Что где-то есть необыкновенные губы

И тонкое, серебряное имя.

Дразнил и рассказывал так, что даже маленькая лужица

Уже застывшая пропищала: – Ну вот, –

У меня слеза на реснице жемчужится,

А он тащит в какой-то звёздный хоровод.

И от её писка ли, от смеха ли

Вздыбившихся улиц, несущих размеренный шаг

Звёзды на горизонте раскачались и поехали,

Натыкаясь друг на друга впотьмах.

И над чёрною бездной, где белыми нитками

Фонарей обозначенный город не съедется,

Самым чистым морозом выткано

Млечный Путь и Большая Медведица.

Февраль 1915

Константин Большаков

Вернисаж осени

Осенней улицы всхлипы вы

Сердцем ловили, сырость лаская.

Фольгу окон кофейни Филиппова

Блестит брызги асфальтом Тверская.

Дымные взоры рекламы теребят.

Ах, восторга не надо, не надо...

Золотые пуговицы рвали на небе

Звезды, брошенные вашим взглядом.

И вы скользили, единственная, по улице,

Брызгая взором в синюю мглу,

А там, где сумрак, как ваши взоры, тюлится,

За вами следила секунда на углу.

И где обрушились зданья в провалы

Минутной горечи и сердца пустого,

Вам нагло в глаза расхохоталась

Улыбка красная рекламы Шустова.

<1913>

Константин Большаков

Весна

Воздух по-детски целуется

На деревьях развешены слёзы,

Пробивают, как скорлупу яйца,

Снег шаги. А в сердце заноза....

И Вы проходите и мимо проносите

Мою любовь и воспоминаний тысячи

Сосульки по крышам хрупкие носики

Заострили. А Вы сейчас...

О, я знаю, что на лето нафталином

Перекладывают все зимние вещи,

Чувствуя, что время становится длинным,

А тоска значительно резче.

Константин Большаков

Городская весна

Эсмерами, вердоми, труверит весна,

Лисилея полей элилой алиелит.

Визизами визами снует тишина,

Поцелуясь в тишенные вереллоэ трели,

Аксимею, оксами зизам изо сна,