Кристина Гроф 16 page

Если медицинские анализы дали отрицательный результат, следует оценить общий склад личности данного человека и его “стиль переживания”. Важно, чтобы человек, находящийся в кризисе, был способен понять, что проблема коренится в его собственной психике, и не “проецировал” ее вовне, обвиняя всех и вся в мире в своих собственных затруднениях. И, естественно, он должен быть готов к встрече с мощными переживаниями.

Когда начинается терапевтическая работа, важно, чтобы человек, находящийся в кризисе, и тот, кто ему помогает, разделяли определенные базовые концепции. Они должны быть согласны в том, что возникающие затруднения — не следствие болезни, а проявления целительного и преображающего процесса. Они должны считать все кризисные переживания — биографические, перинатальные и трансперсональные — нормальными составляющими человеческой психики. Они должны соглашаться в том, что состояние, в котором находится человек, переживающий кризис, само по себе не является патологическим, хотя и может быть в высшей степени неудобным и неуместным в обычных жизненных обстоятельствах. Столкновение с подобного рода необычными переживаниями следует ограничивать ситуациями, где оно не создает проблем и может встретить поддержку.

Как сознательный мир согласованной реальности, так и архетипический мир бессознательного, являются подлинными и необходимыми аспектами человеческой психики. Они дополняют друг друга, но являются двумя отдельными и очень разными мирами, которые не следует путать друг с другом. Хотя важно признавать обе эти сферы и с разумной разборчивостью — в соответствующем месте и в нужный момент — отдавать должное их требованиям, попытки реагировать на них одновременно сбивают с толку и могут причинять ущерб повседневной жизни.

Это общее понимание сути процесса приводит к сочетанию двух альтернативных стратегий. К первой категории относятся различные подходы, облегчающие развитие процесса и содействующие его оздоровительному потенциалу; они определенно предпочтительнее во всех случаях, когда есть возможность их использовать. Вторая категория включает в себя разнообразные меры ослабления и замедления процесса; их следует применять лишь в ситуациях, когда человек в кризисе связан жесткими требованиями повседневной жизни и обстоятельства не способствуют его углублению в переживания.

К мягким техникам, которые облегчают и ускоряют трансформативный процесс, относятся различные типы медитаций, в том числе медитации в движении, групповое произнесение мантр и другие формы духовной практики. Более радикальный подход предполагает создание ситуаций, в которых человек может погрузиться в себя — предпочтительно с использованием музыки — и дать полную свободу выражения возникающим эмоциям и физическим энергиям: плакать, кричать, трястись или двигаться всем телом, следуя при этом естественному направлению процесса. Работа со сновидениями, экспрессивные танцы, занятия рисованием и живописью, ведение дневника — все это также может помочь ассимиляции внутреннего опыта. Беспокоящие эмоциональные и телесные энергии могут находить выход в разнообразной физической деятельности, такой, как тяжелая ручная работа, плавание или бег трусцой.

Следующим вариантом из числа стратегий, облегчающих развитие процесса, является систематическая индивидуальная или групповая работа с опытным терапевтом. При духовном кризисе могут быть полезны разнообразные подходы, разработанные гуманистической и трансперсональной психологией, в том числе юнгианское активное воображение, гештальттерапия Фрица Перлза, психосинтез Ассаджиоли, различные неорайхианские техники, терапия “игры в песочнице” Доры Кальф и другие. Поскольку переживания часто имеют существенный психосоматический компонент, неотъемлемой частью всестороннего подхода, духовным кризисам должна быть квалифицированная работа с телом. Здесь также целесообразно использовать акупунктуру, которая может быть чрезвычайно эффективной при удалении энергетических блоков в различных частях тела и способна уравновешивать отрицательные эмоции.

Для достижения оптимальных результатов общая терапевтическая стратегия должна удовлетворять определенным базовым критериям. Она не должна быть ограничена беседами и должна создавать возможность полного переживания и непосредственного высвобождения эмоций. Абсолютно необходимо уважительно относиться к целительной мудрости трансформирующего процесса, поддерживать его естественную направленность, почитать и принимать весь спектр человеческого опыта, включая перинатальные и трансперсональные уровни. Разумеется, терапевт должен быть открыт духовному измерению и признавать его важной частью жизни. В противном случае терапевтический процесс будет однобоким и неуклюжим и не сможет выполнить свое назначение.

Мы разработали экспириенциальный метод, который включает в себя все перечисленные выше критерии. Этот подход, известный под названием “холотропного дыхания”*, сочетает в себе контролируемое дыхание, побудительную музыку и направленную работу с телом. Он способен активизировать психику и выводить на уровень сознания важный бессознательный материал, делая его таким образом доступным для терапевтического воздействия. В ситуации духовного кризиса, где бессознательное уже активно, эта техника может облегчать и ускорять протекание процесса. Рамки этой статьи не позволяют подробнее останавливаться на этом методе. Все его многообразные аспекты описаны в книге Станислава Грофа “The Adventures of Self-Discovery”**.

Создание в жизни человека особых ситуаций, где возможно встречать лицом к лицу и прорабатывать проявляющийся бессознательный материал, помогает очистить все остальное время от нежелательных вторжений его беспокоящих элементов. Для этого требуется такое место, где человек может полностью выразить — громкими криками, если это необходимо, — возникающие у него эмоции. Когда обстоятельства не позволяют использовать подобный подход и человек вынужден уделять внимание неотложным практическим задачам, можно прибегнуть к методам второго типа — подавляющим и замедляющим процесс. Следует подчеркнуть, что такой вариант менее желателен и его следует применять лишь в качестве временной меры. Как только позволит ситуация, следует снова вернуться к стратегиям усиления, поскольку экспрессивная работа ускоряет протекание процесса и способствует его успешному завершению.

Чтобы замедлить процесс, следует временно приостановить все занятия медитацией и другими формами духовной практики. Весьма эффективной обычно оказывается смена диеты — переход от легкой вегетарианской пищи к более плотной, включая мясо и сыр; очень “заземляющее” действие оказывает употребление напитков, содержащих мед или сахар. Кроме того, могут быть полезными теплые ванны и простая физическая работа по дому или в саду. Если выявлены ситуации, способные активизировать процесс, их в это время следует по возможности избегать. Для некоторых людей это могут быть сложные общественные ситуации либо многолюдные места, для других — громкая музыка и шумная обстановка большого города или даже некий специфический тип вибраций, наподобие шума двигателей реактивного самолета. В особо неблагоприятных ситуациях может оказаться необходимым использование слабых транквилизаторов*.

Здесь представляется уместным и необходимым высказать предостережение. Люди, испытывающие духовный кризис, могут обнаружить, что регулярное употребление алкоголя и снотворных способно делать их переживания более терпимыми и управляемыми, замедляя процесс и подавляя тяжелые физические и эмоциональные симптомы. Однако те, у кого может быть скрытая химическая зависимость, подвергаются огромной опасности привыкания. Поэтому необходима крайняя осторожность. От того, что некоторые из этих лекарств люди могут принимать по назначению врача, а не по собственной инициативе, они отнюдь не становятся более безопасными.

Ситуация значительно осложняется, если кризис принимает крайние формы и у человека появляются саморазрушительные тенденции или он становится трудноуправляемым, возбужденным, шумным и т.п. В этих обстоятельствах психотерапевтическая работа может быть продолжена только при условии круглосуточного наблюдения. К сожалению, существует очень немного специализированных учреждений, предоставляющих поддержку в течение 24 часов в сутки, не прибегая при этом к систематическому применению подавляющих препаратов.

В настоящее время на пути создания таких центров существует множество препятствий. Некоторые из них носят законодательный, политический или экономический характер; другие связаны с недостаточной гибкостью существующей системы страхования. До тех пор пока не будут созданы и не станут доступными такие центры, будет весьма трудно использовать новые методы помощи людям, переживающим острую форму духовного кризиса. У них останется лишь выбор между госпитализацией с традиционным подавляющим лечением и разнообразными случайными импровизациями и компромиссами. Невзирая на все препятствия и трудности, создание таких центров является абсолютно необходимым условием для успешного лечения острых форм психодуховного кризиса.

Брюс Грейсон, Барбара Харрис

КОНСУЛЬТИРОВАНИЕ ЛЮДЕЙ,

ПЕРЕЖИВШИХ ОКОЛОСМЕРТНЫЙ

ОПЫТ

Тут возник этот белый свет. Он не слепил меня. Он просто был белее белого, и все вокруг было наполнено им... Как будто ты выглянул во Вселенную, а там нет ничего, кроме белого света. Самая яркая вещь на свете, но не того рода белое, что режет глаза, как если смотришь на лампочку... Тогда я сказал себе напрямик, как сейчас вам говорю: “Итак, я умираю. Я не хочу этого, но не собираюсь с этим бороться. Если это смерть, я приму ее”. У меня было очень-очень приятное чувство.

Околосмертный опыт человека во время

экстренной хирургической операции.

Из книги Майкла Сабома “Воспоминания о смерти”*

Космологические мифы древних и доиндустриальных культур описывали биологическую смерть как переход, а не как необратимый конец человеческого существования. Погребальная мифология всех времен и стран, равно как и древние “книги мертвых”, содержат подробные описания приключений души во время посмертного путешествия. Современная западная наука всегда считала все эти сообщения фантазиями примитивных людей, отражавшими их мечты о загробной жизни. Так было до семидесятых годов нашего века, когда тщательные исследования околосмертного опыта оказали этим идеям неожиданную поддержку.

Стало ясно, что значительный процент современных людей Запада, неожиданно столкнувшись со смертью, переживали красочное визионерское приключение, результатом которого были глубокое духовное раскрытие и преобразование личности. До недавних пор это нередко приводило к мощному психодуховному кризису, поскольку реальность этих переживаний не признавалась специалистами и нашей культурой в целом.

В последние годы пионерами в области танатологии, молодой науки, изучающей смерть и умирание, было проведено много тщательных исследований. Замечательные результаты этих исследований широко публиковались в профессиональных журналах, равно как и в средствах массовой информации. Это необычайно важно, поскольку число людей, переживших околосмертный опыт, быстро возрастает благодаря совершенствованию медицинских методов реанимации. Эта тема представлена в нашем сборнике специально написанной для него статьей Брюса Грейсона и Барбары Харрис, исследователей в области танатологии.

Брюс Грейсон, дипломированный психиатр, провел новаторскую работу в области изучения смерти и умирания. Он получил диплом врача в государственном университете Нью-Йорка и закончил интернатуру по психиатрии в Медицинском центре Вирджинского университета в Шарлоттсвилле (Вирджиния). В настоящее время — доцент психиатрии в Медицинской школе университета штата Коннектикут в Фармингтоне и директор службы по работе с пациентами в госпитале Джона Демпси, также в Фармингтоне.

Среди публикаций Грейсона — много статей в профессиональных журналах и книгах, посвященных различным проблемам в областях танатологии и психиатрии кризисов, а также книга “Околосмертный опыт: проблемы, исследования, перспективы”, написанная в соавторстве с С.П. Флинном (C.P. Flynn). Брюс Грейсон — лауреат премии Уильяма Джеймса (университет Вирджинии) за 1976 г. и премии Вильяма Меннингера, а также один из редакторов “Журнала исследований околосмертного опыта”.

Барбара Харрис получила образование в Оклендском университете в Рочестере (Мичиган), в институте дыхательной терапии в Майами (Флорида) и в центре терапевтического массажа в Ньюингтоне (Коннектикут). В настоящее время она — один из руководителей исследований в Международной ассоциации исследований околосмертных состояний (IANDS) в Сторрсе (Коннектикут). На протяжении многих лет Барбара Харрис занималась исследованием околосмертного опыта; она проводила лекции на эту тему во многих госпиталях и публиковала статьи в специальных журналах.

Хотя эта статья в основном посвящена тому, как специалисты могут помочь тем, кто пережил околосмертный опыт, обсуждаемые в ней общие принципы проливают свет на природу духовного кризиса и могут быть полезны всем, кто соприкасается с людьми, переживающими трансформационный кризис.

Некоторые люди, оказываясь на пороге смерти, испытывают глубокие переживания, которые связаны с выходом из тела и соприкосновением с каким-то иным миром или измерением и которые раз и навсегда меняют их представления, убеждения и ценности. Этот околосмертный опыт (ОСО) нередко оказывается семенем, которое немедленно или постепенно дает начало глубокому духовному росту. Благодаря успехам медицинской техники реанимации ОСО может стать наиболее распространенным путем к духовному развитию. Но это, пожалуй, и самый уникальный из таких путей, так как он открывается людям вне зависимости от того, ищут они просветления или нет. И именно потому, что это часто случается с людьми, которые не стремятся к духовному росту или не готовы к нему, здесь особенно велика вероятность духовного кризиса.

Растущее количество литературы, посвященной последствиям ОСО, касается главным образом благотворных личностных и духовных преобразований, нередко являющихся результатом этого опыта. Несмотря на тот факт, что, согласно опросам Гэллапа, в 1980—1981 гг. около 8 миллионов американцев пережили ОСО, мы очень мало знаем о социальных и эмоциональных проблемах, с которыми нередко сталкиваются такие люди. Хотя естественно, что те, кто пережил ОСО, должны испытывать страдания, если этот опыт вступает в противоречие с их прежними взглядами и убеждениями; тот акцент, который популярная пресса делает на положительных, благотворных последствиях ОСО, препятствует их поискам помощи, когда у них возникают проблемы.

Иногда люди, которые совершенно не подготовлены к встрече с тем духовным пробуждением, какое бывает при ОСО, могут сомневаться в своем психическом здоровье; в то же время они нередко боятся быть отвергнутыми или осмеянными, если обсуждают эти сомнения с друзьями или специалистами. Слишком часто те, кто пережил ОСО, действительно сталкиваются с негативной реакцией со стороны профессионалов, когда описывают свой опыт, — что, естественно, еще больше отвращает их от попыток получить помощь в его объяснении.

Многие из таких людей постепенно сами, без всякой помощи, приспосабливаются к своему опыту и его последствиям. Однако для этого им нередко приходится принимать новые ценности, взгляды и интересы. Тогда для семьи и друзьей может оказаться трудным понять новые убеждения и поведение такого человека. С одной стороны, семья и друзья могут избегать его, считая, что он попал под влияние какой-то злой силы. С другой стороны, семья и друзья, которые видели всю шумиху, поднятую в прессе вокруг положительных эффектов ОСО, могут возводить такого человека на пьедестал и питать в отношении него нереалистичные ожидания. Порой друзья ожидают от него сверхчеловеческого терпения и всепрощения или чудесных целительских и пророческих способностей. Потом они могут ожесточаться и отвергать его как не соответствующего ожидаемой от него новой роли живого святого.

В число наиболее типичных эмоциональных проблем в результате ОСО входят озлобленность и депрессия в связи с возвращением — быть может, против своей воли — в этот физический мир. Людям, пережившим ОСО, может оказаться трудно принимать это возвращение и переживать “проблемы повторного входа в атмосферу”, во многом сходные с теми, что испытывает космонавт, возвращающийся на Землю. Нередко у них возникают проблемы согласования ОСО с их традиционными религиозными верованиями или с привычными ценностями и образом жизни. Поскольку ОСО кажется им затрагивающим их глубинную сущность и ставящим их в особое положение по отношению к окружающим, такие люди могут слишком сильно отождествляться с этим опытом и думать о себе прежде всего и в основном как о переживших его. Будучи во многих из своих новых воззрений и убеждений столь непохожими на тех, кто их окружает, люди, пережившие ОСО, могут преодолеть свое беспокойство в отношении того, что они в чем-то ненормальны, только заново определив для себя, что является нормальным.

Результатом ОСО могут быть и социальные проблемы. Пережившие его люди могут ощущать свою удаленность или отдельность о тех, у кого не было аналогичного опыта; они могут испытывать — и порой не без оснований — страх быть осмеянными или отвергнутыми. Для них может оказаться трудным примирить свои новые взгляды и убеждения с ожиданиями семьи и друзей; и в результате для них будет тяжело придерживаться своей старой роли и образа жизни, которые более не имеют прежнего значения. Люди, пережившие ОСО, могут обнаружить, что не способны адекватно передать другим смысл своего опыта и то, какое воздействие он оказал на их жизнь. Нередко, пережив в ОСО состояние всеобщей и безграничной любви, человек не может принять условности и ограничения обычных человеческих отношений.

Сверх и кроме этих проблем, с которыми в той или иной степени могут сталкиваться все пережившие ОСО, те люди, у которых этот опыт был неприятным или пугающим, вдобавок озабочены причинами, по которым они пережили именно такого рода опыт, и их могут беспокоить пугающие вспышки повторного переживания* самого этого опыта. Аналогичным образом добавочные проблемы могут возникать после ОСО в результате попытки самоубийства или у маленьких детей.

То, как консультант, или терапевт, или друг реагирует на человека, пережившего ОСО, может оказать огромное влияние на последствия этого опыта — независимо от того, будет ли он принят, став стимулом для дальнейшего роста, или же будет глубоко спрятан (но не забыт), как нечто странное и эксцентричное, о чем не следует рассказывать из страха быть объявленным душевно­больным.

Хотя многое из того, о чем идет речь в данной статье, относится исключительно к помощи людям, пережившим околосмертный опыт, многое другое вытекает из соображений здравого смысла или отражает подходы, которые могут быть полезны при любом духовном кризисе.

Подходы к работе с околосмертным опытом

во время или сразу после его переживания

Медицинскому персоналу, занятому в процессе реанимации, следует избегать бесчувственных замечаний или действий. Пациенты, которые, казалось бы, находятся в бессознательном состоянии, могут быть осведомлены о том, что происходит вокруг них, и позднее вспоминать оскорбительные действия или высказывания. Когда в ходе реанимации вы вынуждены говорить или делать что-то, что может быть неверно понято, объясняйте пациентам, что вы делаете, даже если они выглядят бессознательными; в противном случае вам, возможно, придется помогать им распутывать пугающие воспоминания после того, как они пробудятся. Во время и непосредственно после бессознательного состояния полезно прикасаться к пациенту — это может очень помочь ему сориентироваться. Разговаривая с лежащим без сознания пациентом и одновременно прикасаясь к нему, обводя руками контуры его тела, вы можете помочь ему снова сосредоточить свое внимание на теле после переживания ОСО.

Разговаривая с людьми, только что побывавшими на пороге смерти, обращайте внимание на признаки, которые могут говорить о том, что они пережили ОСО. Прежде чем рискнуть поделиться с вами своим опытом, люди нередко прибегают к тонким намекам, чтобы проверить, насколько вы готовы выслушать все, что они вам скажут. Не расспрашивайте о подробностях ОСО — ждите знаков, которые указывают, что человек хочет продолжать рассказ. Пережившие ОСО могут не захотеть обсуждать подробности до тех пор, пока они не будут вам доверять. Позвольте им описывать свой опыт постепенно, как им удобно, наблюдая за их тонкими намеками, — проверками, насколько вы открыты, — которые подскажут вам, что они готовы рассказать больше.

Прежде чем вступать в контакт с человеком, пережившим ОСО, вам следует изучить свое собственное отношение к подобному опыту. Выясните, есть ли у вас какие-либо предубеждения в том, что касается значения ОСО, а также по отношению к людям, пережившим такой опыт. Вам не следует навязывать свои убеждения или интерпретации — пусть вашу беседу направляют собственное объяснение и понимание индивида, пережившего ОСО. Прислушивайтесь ко всему, что может вам подсказать, как человек сам осмысливает свой опыт, и помогайте ему прояснять эту интерпретацию, используя для этого его же собственные слова. Каждому из вас придется найти свой собственный способ поощрять беседу об ОСО. Используя свой личный стиль общения, как вербального, так и невербального, вы лучше всего сумеете донести до человека, что готовы его открыто выслушать.

Что бы вы ни думали о подлинном значении или причине ОСО, вы должны с уважением относиться к нему как к чрезвычайно мощной движущей силе трансформации. Если вы игнорируете огромные потенциальные возможности ОСО вызывать как положительные, так и отрицательные изменения личности, убеждений и телесной активности, значит, вы игнорируете то, что более всего заботит индивидуума, пережившего этот опыт. Вы должны относиться с уважением не только к опыту, но и к тому, кто его переживает. ОСО испытывают самые разные люди, и не следует оставлять без внимания богатую личную и духовную историю человека, рассматривая его исключительно в качестве пережившего ОСО.

Возведение ОСО в ранг синдрома или постановка индивидууму клинического диагноза на основании того, что он пережил ОСО, скорее помешает пониманию и оттолкнет человека, чем поможет ему. Когда у индивида, испытавшего ОСО, судя по всему, все же есть умственное или эмоциональное расстройство, и он, и вы сами должны ясно отдавать себе отчет, что это заболевание никак не связано с самим ОСО. Попытки квалифицировать такой опыт как симптом болезни не являются ни корректными, ни полезными.

Решающее значение для завоевания доверия человека, испытавшего ОСО, имеют искренность и честность. Если вам это кажется уместным, вы можете поделиться с ним своими чувствами относительно ОСО, при этом не обесценивая его собственных восприятий и интерпретаций. Вы должны убедить его, что способны подходить ко всему, что вам рассказывают, сугубо конфиденциально; он должен быть способен доверять вам в том, что вы не будете рассказывать о его ОСО другим людям без его разрешения. Люди нередко остерегаются рассказывать о чем-то столь необычном и интимном, как ОСО, до тех пор, пока они не уверены, что вы отнесетесь к этому с уважением, и у них будут разумные опасения в отношении того, как воспримут это другие люди, с которыми вы могли бы поделиться полученной информацией.

Самое полезное, что вы можете сделать для человека, испытавшего ОСО, — это внимательно выслушать все, что он захочет вам сказать. Те, кто оказывается выведенным из душевного равновесия этим опытом, обычно чувствуют настоятельную потребность понять его. Они нередко больше расстраиваются, если вы предлагаете им не говорить о нем или если уговариваете их успокоиться. Позвольте человеку, пережившему ОСО, поделиться им и таким способом избавиться от пугающих ощущений. В отличие от галлюцинирующих пациентов, которые могут еще больше выходить из себя, рассказывая о своих страхах и смятении, люди, испытавшие ОСО, обычно чувствуют облегчение, если вы позволяете им стараться найти верные слова для описания пережитого.

Вам следует поощрять человека, испытавшего ОСО, к выражению любых возникавших у него при этом эмоций. Большинство разновидностей ОСО включают в себя очень яркие эмоции, и у пережившего его человека эти необычайно сильные чувства могут сохраняться в течение некоторого времени. Отражайте чувства человека, но не анализируйте их. Обратная связь в форме его собственных описаний и эмоций будет помогать ему разобраться в чувствах, которые вначале могут казаться необъяснимыми, тогда как преждевременный анализ и интерпретация этих эмоций могут лишь усилить боязнь этого человека быть неправильно понятым.

В больницах и других местах, где люди часто бывают на грани смерти, может быть полезно чаще сменять консультантов, чтобы предотвратить их чрезмерное утомление, так как люди, пережившие ОСО, нередко взбудоражены им и могут нуждаться в свежих слушателях, у которых есть время и терпение их выслушать.

Одна из наиболее полезных вещей из того, что вы можете дать человеку, пережившему ОСО, — это точная информация. Факты относительно ОСО и его последствий, сообщаемые откровенно и непредвзято, могут в значительной мере снижать возникающую у человека, пережившего такой опыт, озабоченность в связи с его возможными результатами и вторичными эффектами. Обычно такие люди испытывают облегчение, узнав, насколько распространенное явление представляет собой ОСО. С другой стороны, вне зависимости от того, насколько универсален этот опыт, он является уникальным у каждого индивидуума, и вам следует остерегаться использовать распространенность ОСО для обесценивания переживаний любого отдельного индивидуума или того уникального воздействия, которое они оказали на его жизнь.

Когда люди, столкнувшиеся с ОСО, выглядят непосредственно после этого расстроенными или огорченными, помогите им выявить, что именно в их опыте вызывает проблему. Изучайте возможные проблемы, перечисленные в первом разделе этой статьи, используя имеющееся у человека, испытавшего ОСО, понимание собственной личности и ситуации, в которой он оказался. И скоро будет выявлена конкретная проблема. Нет двух людей, переживших одинаковый ОСО, имеющих одинаковые личности и одну и ту же жизненную ситуацию, в которую им предстоит вернуться.

И наконец, люди, пережившие ОСО, могут сразу же после этого нуждаться в помощи в связи с тем, что привело их на грань смерти. Сосредоточиваясь на самом ОСО и его значении, они могут испытывать значительные затруднения в организации необходимого им медицинского обслуживания и подходящей общественной обстановки. По вопросам, касающимся самого опыта, помогите им связаться с другими людьми, пережившими ОСО, или с местными специалистами, работавшими с такими людьми. Во многих городах США существуют специальные группы поддержки*, в которых люди, имевшие ОСО, их семьи и друзья регулярно обсуждают проблемы, связанные с таким опытом; адрес ближайшей группы поддержки можно узнать в Международной ассоциации околосмертных исследований (IANDS), (Box 7767, Philadelphia, PA 19101).

Работа с отдаленными последствиями

околосмертного опыта

Если вы собираетесь продолжить работу с человеком, пережившим ОСО, после первоначальных контактов с ним, вам следует быть готовым к тому, что этот опыт ставит вопросы о жизни и ее цели, которые могут не всплыть в беседах с другими пациентами в клинике. Глубокие последствия ОСО могут воздействовать на ваш психодуховный рост в не меньшей степени, чем у человека, непосредственно его пережившего. Вам нужно решить, хотите ли вы пойти на такой риск, прежде чем начинать работать с человеком, пережившим ОСО, на постоянной основе.

Коль скоро вы приняли такое решение, вам нужно выяснить, чего вы сам ожидаете от этой работы и чего ожидает от нее человек, испытавший ОСО. Убедитесь, что вы понимаете, какой именно помощи он от вас хочет и что он надеется получить от вашей совместной работы; и убедитесь, что сам этот человек понимает, что вы от него хотите и что надеетесь получить от этого взаимоотношения. Особенно остерегайтесь делать скоропалительные выводы в отношении людей, которых вы знали до их ОСО; в первую очередь это касается клиентов, которым вы, возможно, уже оказали помощь в прошлом. Не ожидайте, что работа, которую вы начинали с ними до их ОСО, будет и после него продолжаться в том же русле. Хотя скрытые проблемы человека и его личность могут оставаться теми же, ОСО способен резко изменить его цели и приоритеты в жизни и в вашей совместной работе.

Возможно, вам понадобится ограничить области, которые вы будете затрагивать в вашей совместной работе. Учитывая личные качества человека, испытавшего ОСО, и его предшествующую жизненную ситуацию, выясните, какие новые проблемы появились в результате ОСО. Может оказаться, что вы не способны помогать человеку одновременно в разрешении проблем, связанных с ОСО, и других психологических или эмоциональных проблем, не имеющих к этому опыту никакого отношения; методы и цели одного вида консультирования могут вступать в противоречие с методами и целями другого. Например, помогая своему клиенту адаптироваться к общественным нормам, вы можете ослабить его давнишнюю психологическую проблему, тогда как, помогая ему адаптироваться к ценностям, которые после ОСО более не имеют для него смысла, вы можете усугубить его проблему интеграции этого опыта. Если вы решаете работать с кем-то над проблемами, связанными с ОСО, вам, возможно, придется попросить работать с проблемами, не имеющими отношения к ОСО, кого-нибудь еще.

Вы и ваш клиент должны непрерывно работать в направлении взаимного доверия. Так как ОСО столь отличается от повседневной реальности, может понадобиться гораздо больше времени, чем обычно, чтобы человек, переживший его, решился доверить даже наиболее восприимчивому помощнику некоторые детали своего опыта и его последствий. Потусторонняя реальность ОСО также делает затруднительным даже для самого непредубежденного помощника доверять некоторым воспоминаниям человека, пережившего этот опыт, и некоторым из его интерпретаций.