Американцы. Сидевший на откидном, очень неудобном стуле американский пулеметчик, больше похожий на робота в своем защитном снаряжении – тяжелый бронежилет

«Молот‑три»

Сидевший на откидном, очень неудобном стуле американский пулеметчик, больше похожий на робота в своем защитном снаряжении – тяжелый бронежилет, шлем, забрало, защита шеи и подбородка – короткими очередями «Минигана» пытался подавить сопротивление последних остающихся в живых русских. Близко не подходили...

– Ракета! Внимание, ракета!

Черт...

У русских были ракеты. Проклятые без счета «РПГ‑7», которые русские, китайцы и еще дьявол знает кто наделали без счета, готовясь к третьей мировой войне. Оружие настолько простое и дешевое, что его выпуск наладили даже в пещерах в долине Бекаа – всего‑то труба, примитивный прицел и спусковой механизм. Но эта тварь хоть и неуправляемая – массированным залпом из нее можно завалить вертолет, если пилот потерял осторожность, завис, к примеру, на одном месте. Пилоты спасательной команды побывали в Афганистане – поэтому даже на единичную запущенную в их сторону ракету отреагировали очень нервно.

В сознании хэвиганнера мелькнула мысль, что что‑то не так, он видел позиции русских и не видел вспышки, сопровождающей выстрел из РПГ. На всякий случай он развернул «Миниган», готовясь окатить позиции русских длинной очередью и сбить атаку – и тут эфир взорвался криком:

– Ракетная атака!

Вертолетчик сделал то, что в этой ситуации сделали бы девять вертолетчиков из десяти – дав двигателям максимальную мощность, он попытался уйти вверх и вправо. Он так и не понял, что ракета управляемая и что сейчас он только делает хуже – тепловая сигнатура двигателей резко увеличилась. Вертолет прыгнул вверх, сбивая пулеметчику прицел – но ракета, которую готовили для того, чтобы сбивать ею не вертолеты, а реактивные самолеты противника – мгновенно довернула и лопнула взрывом, влетев почти что в сопло левого двигателя конвертоплана. И в один момент то, что шло до сих пор относительно хорошо – стало предельно хреново.

Вертосамолет тряхнуло и повело влево – так сильно, что пулеметчика едва не отбросило на правый борт, он не вылетел со своего места только потому, что удержался за турель. Запаса высоты для того, чтобы попытаться хоть что‑то предпринять – не было совсем, вертолет начало разворачивать влево, правый борт с торчащим стволом пулемета задрался в небо.

– Я «Молот‑три», поражены ракетой, терпим крушение, повторяю – терпим крушение! «Молот‑три» совершает жесткую посадку в точке с координатами...

Скороговоркой выстреливая в эфир сигнал бедствия, первый пилот «Молота‑три» делал все, чтобы спасти машину. Отключить поврежденный двигатель от питания, шунтировать его, чтобы не возник пожар. Второй двигатель на чрезвычайную мощность, попытаться перебросить крутящий момент на оба винта... не получается. Вертолет уже разворачивало, хвостовой пулеметчик бил и по своим, и по чужим, снайпера в самом начале отбросило назад и ударило о борт так, что он до сих пор пытался прийти в себя, по вертосамолету барабанили пули. Не уйти! Можно только попытаться совершить посадку, не угробить машину вместе со всей спасательной командой. Авиагоризонт словно обезумел, на приборной панели перемигивались красным индикаторы, показывая, что ситуация и впрямь чрезвычайная. Трассеры с земли полосовали воздух прямо перед кабиной, пули били по фюзеляжу машины.

– Десанту приготовиться к удару!

Земля стремительно приближалась.