Звонко разбивается стекло

Но комната глушит ненужные звуки.

Я закрываю глаза.

Что ты чувствуешь?

Ничего. Абсолютно ничего.

Чернота.

Немая чернота.

И давление. В висках, оно просто невыносимое.

Либо мне кажется, либо ты сейчас слишком близко.

- Я абсолютно ничего не чувствую…

Ну, это ведь не так плохо, правда?

И мне не кажется. Ты и впрямь сейчас слишком близко. Слишком горячее дыхание и слишком настойчивые движения.

Я ощущаю близость как давление извне, и под твоими прикосновениями я как кусок металла под прессом.

Я могу различать твои манипуляции, но они как что-то обыденное.

Нет возбуждения, нет отвращения, нет вообще ничего.

Я начинаю думать, что ты некрофил.

Тебе нравится?

Когда меня кусают? Простите, конечно, но не очень.

Для маньяка ты либо слишком голубой, либо слишком тормозной.

Когда твоя жертва почти в состоянии комы, пора бы уже трахнуть её, а ты только принялся за поедание моей шеи.

Нелогично, мой подводный друг.

Жалко, что сейчас я не могу воспользоваться руками. По назначению.

И оставить синяки на загорелой шее, а потом бездыханное тело на полу.

- Я хочу тебя…

Меня вообще все хотят. Я вообще поражаюсь, как ты не изнасиловал меня прямо там, на глазах у морских ежей…

Слишком темно. И воздуха не хватает. Твой язык занял весь мой рот, а твое поведение – весь мой полуразложившийся мозг.

У меня онемела глотка, губы, все, и я даже не могу откусить тебе этот наглый отросток, который упорно извивается как змея где-то за моей щекой.

Твои руки отзываются колкостью в тех местах, которых ты касаешься.

Мне теперь больно чувствовать ласку.

Это ещё что за черт?

Где-то краем сознания улавливаю легкую вибрацию в заднем кармане.

Телефон.

Господи, спасибо тому, кто создал сотовый.

И Господи, покарай нещадно ту скотину, которая изобрела то варево, которым меня напичкали.