Здравый смысл

Джо, правая голова Джо-Джима, обратился к Хью Хойланду:

— Ладно, умник, ты убедил Главного Инженера… — он махнул ножом в сторону Билла Эртца, потом продолжал ковырять им в зубах Джима. — И что? Чего ты добился?

— Я уже объяснил, — раздраженно ответил Хью Хойланд. — Будем продолжать, пока каждый ученый на Корабле, от Капитана до самого зеленого ученика, не будет знать, что Корабль движется, и не поверит, что мы можем заставить его двигаться, куда нам нужно. Тогда мы завершим Путешествие, как завещал Джордан. Сколько бойцов ты можешь дать?

— Ох, во имя Джордана! Послушай, уж не вбил ли ты себе в голову дурацкую идею, что мы будем помогать тебе в твоих дурацких замыслах?

— Естественно. Без вас никак.

— Придумай что-нибудь получше. Баста! Бобо, доставай и тащи шашки.

— Да, хозяин, — карлик-микроцефал вскочил с пола и потрусил через комнату Джо-Джима.

— Стой, Бобо, — заговорил Джим, левая голова. Карлик остановился, нахмурив узкий лоб. Тот факт, что две головы его хозяина не всегда давали единый приказ, был единственным источником беспокойства в его безмятежном кровожадном существовании.

— Послушаем, что он скажет, — продолжал Джим. — Это может быть забавно.

— Забавно! Забавно получить нож под ребро! Позволю себе напомнить, что это и мои ребра тоже. Я не согласен.

— А я не просил тебя соглашаться; я прошу тебя послушать. Кроме того, что это забавно, это может оказаться единственным способом избежать ножа в ребрах.

— О чем это ты? — с подозрением спросил Джо.

— Ты слышал, что сказал Эртц. — Джо ткнул большим пальцем в сторону пленника. — Офицеры Корабля планируют очистить верхние уровни. Хочешь оказаться в Конверторе, Джо? Когда нас расщепят на атомы, будет не до шашек.

— Чушь! Экипаж не может истребить мутов — уже пытались.

Джим повернулся к Эртцу:

— Что скажешь?

Эртц запнулся, понимая, что теперь он военнопленный, а не старший офицер Корабля. Голова у него шла кругом; слишком многое свалилось на него в одночасье. Его схватили, вытолкнули на Капитанский мостик, показали звезды — звезды.

В его твердокаменно-рационалистическом сознании такое просто не укладывалось. Если бы земному астроному наглядно продемонстрировали, что земной шар вращается оттого, что кто-то крутит его за рукоятку, тот не был бы столь шокирован.

Мало того, Эртц прекрасно понимал, что его жизнь висит на волоске. Джо-Джим оказался первым мутом, перед которым он стоял безоружным. Стоит ему лишь мигнуть этому уродцу, растянувшемуся на полу…

Поэтому Билл тщательно выбирал слова:

— Думаю, на этот раз удача будет на стороне Экипажа. Мы… они хорошо подготовились. Если мы не ошиблись в вашем числе, если у вас нет сильной организации, то Экипаж одолеет. Видите ли… хм, готовил это я.

— Ты?

— Да. Многим в Совете не нравится политика сосуществования с мутами. Здравая это религиозная доктрина или нет, а дети и свиньи то и дело пропадают.

— А чем, вы думаете, должны питаться муты? — враждебно вопросил Джим. — Воздухом?

— Нет, конечно. В любом случае, в новой политике не предусмотрено перебить всех. Любого мута, сложившего оружие и приобщившегося к цивилизации, мы собирались сдать в работы, как некую часть Экипажа. Тех, у которых нет явных… а остальных… м-м-м… — он замолчал, пряча глаза от стоящего перед ним двухголового монстра.

— Ты хочешь сказать — тех, кто физически не изуродован, как мы, — неприязненно вставил Джо. — Так? А таких как я, — в Конвертор, что ли? — Он раздраженно шлепнул ножом по ладони.

Эртц отпрянул, его рука метнулась к ножнам. Они были пусты; он ощутил себя голым и беспомощным.

— Минуточку, — сказал он, защищаясь. — Вы спросили, я описал ситуацию. От меня ничего не зависит. Я просто рассказываю.

— Оставь его, Джо. Он честно излагает факты. Я тебе то же самое говорил — либо план Хью, либо на нас начнется охота. И не вздумай его убивать — он нам еще пригодится.

С этими словами Джим попытался вложить нож обратно в ножны. Последовала короткая и молчаливая борьба между близнецами за контроль над иннервацией правой руки, незаметная для постороннего схватка двух сознаний. Джо сдался.

— Ладно, — сердито согласился он. — Но если я пойду в Конвертор, этот пойдет со мной.

— Уймись ты, — сказал Джим. — Для компании у тебя есть я.

— Слушай, почему ты ему веришь?

— Ему нет смысла врать. Спроси Алана.

Алан Махони, приятель Хью с детских лет, слушал спор молча, округлив глаза. Он тоже еще не пришел в себя от потрясающего зрелища звезд снаружи, но в его невежественный мозг крестьянина не были заложены отточенные формулировки, как у Главного Инженера Эртца. Эртц почти сразу смог понять, что само существование мира вне Корабля меняет все его планы и все, во что он верил; Алан был в состоянии только изумляться.

— Что скажешь насчет плана войны с мутами, Алан?

— Что? Ну, я об этом ничего не знаю. Поймите, я ведь не Ученый. Постойте — а ведь недавно в деревне у Лейтенанта Нельсона появился помощник — младший офицер… — он замолчал в недоумении.

— Так что же? Продолжай.

— Организовал всех кадетов, да и некоторых женатых тоже привлек. Тренировал их на ножах и пращах. Только он не говорил, зачем.

Эртц развел руками:

— Вот видите?

Джо кивнул.

— Вижу, — мрачно сказал он.

Хью Хойланд испытующе посмотрел на него:

— Значит, вы со мной?

— Получается, так, — признал Джо.

— Само собой! — подтвердил Джим.

Хойланд снова взглянул на Эртца:

— А ты, Билл Эртц?

— А у меня есть выбор?

— Конечно. Я очень хочу, чтобы ты был с нами. Расклад таков: Экипаж не в счет; необходимо убедить офицеров. Все, кто не совсем пустоголовый и закостенелый, кто сможет понять после того, как увидит звезды и Рубку, — те будут с нами. Остальных… — он провел большим пальцем поперек горла, — в Конвертор.

Бобо счастливо ухмыльнулся и повторил жест.

Эртц кивнул:

— И что дальше?

— Муты вместе с Экипажем под руководством нового Капитана поведут Корабль к Далекому Центавру! Воля Джордана исполнится!

Эртц встал и посмотрел в лицо Хойланду. Величественные перспективы не сразу укладывались в голове, но нравилось ему, Хафф побери! Он протянул руку через стол:

— Я с тобой, Хью Хойланд!

На столе перед ним звякнул нож с пояса Джо-Джима. Джо, казалось, удивился, хотел было что-то сказать брату, но передумал. Эртц с благодарным видом засунул нож за пояс.

Близнецы пошептались, потом заговорил Джо:

— Отступать некуда.

Он вытащил оставшийся нож и, зажав лезвие так, что выступал лишь кончик, надрезал себе левое плечо.

— Нож за нож!

Брови Эртца взлетели вверх. Он вытер свой вновь обретенный нож и сделал разрез на том же месте своей руки. Кровь потекла к локтю.

— Спина к спине! — Он прижал кровоточащее плечо к ране Джо-Джима.

Алан Махони, Хью Хойланд, Бобо — все вынули ножи. Руки окрасились алым. Они плотно сдвинули кровоточащие плечи. Кровь, смешиваясь, капала на палубу.

— Рука к руке!

— Спина к спине!

— Кровь за кровь!

— Кровные братья — до конца Путешествия!

Ученый-еретик, Ученый-пленник, невежественный крестьянин, двухголовый монстр, недоразвитый идиот — пять ножей, считая Джо-Джима за одного; пять голов, считая Бобо за безголового, — пять ножей и пять голов против целого мира.

— Но я не хочу возвращаться, Хью. — Алан мялся и смотрел побитой собакой. — Почему мне нельзя остаться с вами? Я хорошо владею ножом.

— Разумеется, старина. Но сейчас ты можешь принести больше пользы как шпион.

— Но для этого есть Билл Эртц.

— Да, но ты нам тоже нужен. Билл всегда на виду; он не сможет исчезать и пробираться на верхние уровни незамеченным. Тут нужен ты — будешь связным.

— Хафф знает, как я смогу объяснить, где пропадал.

— Не объясняй больше самого необходимого. И держись подальше от Свидетеля. — Хью представил, как бы Алан попытался обмануть старого деревенского историка с его хитрыми речами и жаждой подробностей. — Не разговаривай со Свидетелем. Старик тебя выпотрошит.

— Свидетель-то? А, ты о прежнем — так он давным-давно отправился в Путешествие. А новый ни на что не годен.

— Тем лучше. Если будешь осторожен, ты в безопасности. — Хью повысил голос: — Билл! Ты готов спускаться?

— Думаю, да. — Эртц поднялся и с неохотой отложил книгу из числа украденных Джо-Джимом — «Три мушкетера» с иллюстрациями. — Чудесная книга! Хью, неужели Земля действительно такая?

— Конечно. Так ведь в книге написано.

Эртц пожевал губу и поразмыслил.

— А сколько на Земле уровней?

— Да ни одного нет.

— Я и сам сначала так думал, но там, оказывается, можно пройти и сверху.

— В каком смысле?

— Там народ ходит по улице, а знатных проносят верхом.

— Дай посмотреть, — велел Джо. Эртц передал ему книгу. Джо-Джим быстро пролистал несколько страниц. — Понятно. Не «проносят верхом», а «проносятся верхом». Верхом на коне.

— А это что такое?

— Конь — животное такое, вроде большой свиньи или коровы. Залезаешь ему на спину и оно тебя несет.

Эртц подумал над этим.

— Но это непрактично. Когда тебя несут в носилках, ты говоришь старшему носильщику, куда ехать. А как сообщить корове, куда тебе надо?

— Очень просто. Коня-то ведет слуга.

Эртц снова поразмыслил.

— Да и вообще, можно упасть. Непрактично. Я бы лучше пешком ходил.

— Да, это непросто. Нужна тренировка.

— А вы можете пронестись верхом?

Джим фыркнул, Джо рассердился.

— На Корабле нет коней.

— Ладно, ладно. А еще у этих ребят — Атоса, Портоса и Арамиса — были такие…

— Потом, потом, — перебил Хью. — Бобо уже подошел. Ты готов, Билл?

— Не торопись, Хью. Это важно. У этих парней были такие ножи…

— Ну были. И что?

— Так ведь они были гораздо лучше наших. Длиной с руку, а то и длиннее. Если дело дойдет до ближнего боя с Экипажем, это может оказаться большим преимуществом.

— Хм-м… — Хью вытащил свой нож и взвесил в руке. — Возможно. Но их неудобно метать.

— Метать будем метательные ножи.

— Да, пожалуй… Это неплохая мысль.

Близнецы молча прислушивались к разговору.

— Он прав, — вставил Джо. — Хью, займись делами. А нам с Джимом нужно кое-что прочесть.

Обе головы Джо-Джима вспоминали другие книги, где в мельчайших подробностях описывались бесконечно разнообразные методы сокращения жизни неприятеля. Джо-Джим превратился в Факультет Исторических Изысканий Военной Академии, хотя и не назвал бы, конечно, свой проект таким пышным термином.

— Хорошо, — согласился Хью, — только сначала замолви словечко перед своими.

— Сейчас. — Джо-Джим вышел из своей комнаты в коридор, где Бобо уже собрал пару десятков мутов — сторонников Джо-Джима. Кроме Долгорукого, Борова и Коренастого, которые принимали участие в спасении Хью, все они были незнакомы Хью, Алану и Биллу — и все они без колебаний убивали незнакомцев.

Джо-Джим махнул рукой, чтобы трое пришельцев с нижних уровней приблизились. Он показал их мутам, велел запомнить и обеспечить им свободное передвижение и безопасность на всей территории. Более того, в отсутствие Джо-Джима его люди должны были подчиняться приказам любого из троицы.

Муты переглянулись и зароптали. К приказам они привыкли, но только от Джо-Джима.

Один из них, с огромным носом, поднялся и заговорил, глядя на Джо-Джима, но обращаясь ко всем:

— Я Джек-носач. У меня острый нож и верный глаз. Джо-Джим с его двумя мудрыми головами — мой хозяин, и я буду сражаться за него. Но мой хозяин — Джо-Джим, а не пришельцы с тяжелых палуб. Что скажете, ребята? Разве это по Правилам?

Он выждал. Другие слушали его нервозно, бросая украдкой взгляды на Джо-Джима. Джо что-то тихонько сказал Бобо. Джек-носач открыл рот, чтобы продолжать. Раздался слитный хруст выбитых зубов и сломанных позвонков. Снаряд Бобо заткнул ему рот.

Тело повалилось на палубу, а Бобо перезарядил пращу.

Джо-Джим махнул рукой.

— Доброй еды! — объявил Джо. — Он ваш.

Муты, словно сорвавшись с цепей, кинулись на труп. Выросла чавкающая куча-мала. Муты, обнажив ножи, грызлись за куски.

Джо-Джим терпеливо ждал, когда с едой будет покончено, и наконец, когда от Джека-носача осталось только мокрое место на палубе, а все небольшие перепалки по поводу дележа завершились, Джо снова заговорил:

— Долгорукий, Сорок-первый и Топор — вы спускаетесь с Бобо, Аланом и Биллом. Остальные дожидаются здесь.

Бобо заскользил прочь длинными плавными прыжками, получавшимися из-за низкой искусственной гравитации возле оси вращения Корабля. Трое мутов отделились от остальных и последовали за ним. Эртц и Алан Махони поспешили следом.

Достигнув первого лестничного пролета, Бобо шагнул в проем, и центробежная сила мягко опустила его на следующую палубу. Алан и муты сделали так же, а Эртц задержался у края и взглянул назад.

— Да хранит вас Джордан, братья! — крикнул он.

Джо-Джим помахал в ответ:

— И вас! — ответил Джо.

— Доброй еды! — добавил Джим.

— Доброй еды!

Бобо провел их через сорок палуб далеко в глубь пустой территории, не населенной ни мутами, ни членами экипажа, и остановился. Он по очереди указал на Долгорукого, Сорок-первого и Топора.

— Две Мудрые Головы велели вам сторожить здесь. Сначала ты, — указал он на Сорок-первого.

— Сделаем так, — сказал Эртц. — Мы с Аланом идем туда, где большой вес. Вы трое должны сторожить здесь по очереди, чтобы я мог передавать сообщения Джо-Джиму. Понятно?

— Ну да. Ясное дело, — ответил Долгорукий.

— Джо-Джим же велел, — добавил Сорок-первый таким тоном, словно этим все сказано.

Топор промычал что-то утвердительное.

— Ладно, — сказал Бобо.

Сорок-первый уселся на лестнице, свесив ноги, и обратил все свое внимание на принесенную с собой еду.

Бобо похлопал Эртца и Алана по спинам.

— Доброй еды, — ухмыляясь, напутствовал он. Восстановив дыхание, Эртц вернул доброе пожелание и шагнул на следующую палубу. Алан не отставал. Путь до цивилизованных территорий был еще долог.

Командор Финеас Нарби, исполнительный помощник Капитана, роясь в столе Главного Инженера, с удивлением обнаружил, что Билл Эртц тайно хранит там пару Ненужных книг. Конечно, там были и обычные Священные книги, включая бесценные «Обеспечение функционирования Дополнительного Четырехступенчатого Конвертора» и «Руководство по системам жизнеобеспечения корабля „Авангард“».[11]Это было каноническое Священное писание, несущее знак самого Джордана. Держать его у себя по рангу имел право только Главный Инженер.

Нарби считал себя скептиком и рационалистом. Вера в Джордана — это прекрасно — для Экипажа. И все же вид титульного листа со словами «Фонд Джордана» пробудил в нем следы религиозного благоговения, которого он не испытывал с тех пор, как был принят в касту Ученых.

Он знал, что это чувство иррационально — возможно, в прошлом и существовал человек или несколько людей под именем Джордан. Джордан мог быть одним из первых инженеров или капитаном, утвердившим правила жизни на Корабле, базировавшиеся на здравом смысле, почти на инстинктах. Либо, что кажется более вероятным, миф о Джордане намного старше, чем эта книга у него в руках, а ее автор просто воспользовался невежественным суеверием Экипажа, чтобы придать вес своим сочинениям. Нарби знал, как это делается, — он и сам собирался, когда придет время, осенить свой Новый курс благословением Джордана.

Да, порядок, дисциплина и культ власти необходимы — для Экипажа. И столь же очевидно, что рациональный, хладнокровный здравый смысл необходим Ученым, хранителям благополучия Корабля. Здравый смысл и преклонение только перед фактами.

Он полюбовался четкостью букв. Определенно, древние писцы не чета нынешним. Эти недотепы и двух букв ровно не напишут.

Он положил себе изучить эти бесценные пособия, прежде чем передать их преемнику Эртца. Когда он сам станет капитаном, подумал он, очень полезно не зависеть от амбиций Главного Инженера. Нарби не очень-то уважал инженеров — в основном потому, что сам инженерных задатков не имел. Когда на него, как на Ученого, легла ответственность за духовное и материальное благополучие Экипажа, когда он сподобился благодати Учения Джордана, то скоро обнаружил, что общее руководство и кадровые вопросы ему больше по душе, чем обслуживание Конвертора или энергетических линий. Он был клерком, деревенским старостой, писцом в Совете, офицером по кадрам, а теперь выбился в Главные исполнительные секретари самого Капитана — с тех пор, как несчастный и довольно таинственный случай пресек жизнь предшественника Нарби на этом посту.

Его решение вспомнить инженерное дело перед выборами нового Главного Инженера навело его на раздумья о новом шефе. Обычно Главным Инженером, когда тот отправлялся в Экспедицию, становился Главный Вахтенный Конвертора. Но в данном случае Морт Тайлер, Главный Вахтенный, и сам отправился в Экспедицию — его остывший труп нашли, когда муты отбили еретика Хью Хойланда. Поэтому пост оставался вакантным, и Нарби колебался, кого ему выгоднее предложить Капитану.

Одно несомненно — новым Главным нельзя ставить столь неуемного человека, как Эртц. Нарби признавал, что Эртц сделал большое дело, подготовив грядущее искоренение мутов, но оно вывело его в сильные кандидаты на капитанскую должность. Говоря без обиняков, следует признать, что жизнь нынешнего Капитана чрезмерно затянулась именно потому, что Нарби не был абсолютно уверен, прокатят ли Эртца на выборах.

А вот в чем он был уверен, так это в том, что теперь подошло самое подходящее время старому Капитану отдать душу Джордану. Старая туша давно пережила возраст, когда от нее еще был толк. Нарби уже устал пластаться перед ним, внушая нужные решения. И если перед Советом встанет необходимость выбрать нового Капитана, то найдется только один приемлемый кандидат…

Нарби отложил книгу. Решение принято.

Решение убрать старого Капитана не вызвало у Нарби чувства стыда, греха или предательства. Он презирал старика, но ненависти к нему не питал, так что решение не было окрашено злобой. Расчеты Нарби диктовались благородными государственными интересами. Он искренне верил, что условия благосостояния Экипажа — толковое руководство, порядок, дисциплина, добрая еда. Так кому как не ему очевидно, кто именно наилучшим образом отвечает этим требованиям? То, что кто-то из высших интересов должен отправиться в Путешествие, его не трогало. Зла он никому не желал.

— Какого Хаффа ты роешься в моем столе?

Нарби поднял голову. Перед ним с недовольным видом стоял покойный Билл Эртц. Нарби протер глаза… Закрыл рот… Он был так уверен, что исчезнувший после налета Билл освежеванным и съеденным отправился в Путешествие…

Какой удар ниже пояса — Эртц жив-здоров. Мало того — раздражен…

Все же он взял себя в руки.

— Билл! Благослови тебя Джордан, старик — мы-то думали, что ты ушел в Путешествие! Садись, садись, рассказывай, что с тобой случилось.

— Если ты слезешь с моего стула… — едко произнес Эртц.

— Ох, прости! — Нарби поспешно освободил стул за столом Эртца и взял себе другой.

— А теперь, — продолжал Эртц, усевшись, — можешь объяснить мне, почему ты рылся в моих бумагах.

Нарби удалось принять оскорбленный вид.

— Разве непонятно? Мы думали, что ты умер. Кто-то же должен был принять дела и присматривать за твоим отделом, пока не назначили нового главного инженера. Я действовал от имени Капитана.

Эртц посмотрел ему в глаза.

— Не корми меня байками, Нарби. И ты, и я знаем, кто вкладывает речи в уста Капитана — у обоих рыльце в пушку. Даже если ты думал, что я мертв, мне кажется, нужно было выждать подольше, чем два цикла сна, прежде чем кидаться потрошить мой стол.

— Ну послушай, старик — если человек пропадает после налета мутов, то здравый смысл подсказывает, что он отправился в Путешествие.

— Ладно, замнем. Почему Морт Тайлер не принял дела?

— Он в Конверторе.

— Что, убит? А кто отдал приказ отправить его в Конвертор? Такая масса приведет к пиковой загрузке.

— Приказал я, вместо Хью Хойланда. Ты сделал расчет по Хойланду, а массы у них примерно одинаковые.

— «Примерно одинаковые» — такая точность не для Конвертора. Мне придется все пересчитать. — Он начал подниматься из-за стола.

— Не волнуйся, — сказал Нарби. — Я ведь не совсем профан в инженерном деле. Я приказал, чтобы его массу разделили и использовали по тому же графику, который ты составил для Хойланда.

— Что ж, ладно. И все же я перепроверю. Мы не можем транжирить массу.

— Кстати об использовании массы, — сладко пропел Нарби. — В твоем столе я нашел пару Ненужных книг.

— Да?

— Они ведь считаются массой, подлежащей переработке в энергию.

— И что? Кто распоряжается массой, подлежащей переработке?

— Ты, конечно. Но зачем они лежат в твоем столе?

— Позволь напомнить тебе, мой дорогой Капитанский Любимчик, что это моя прерогатива и мое дело — где хранить массу, подлежащую использованию.

— Хм-м… Наверное, ты прав. Кстати, если ближайшее время они не входят в план переработки, ты не дашь их мне почитать?

— Разумеется, если ты будешь благоразумен. Я запишу их на тебя — это необходимо, они уже взвешены. А ты помалкивай о них.

— Спасибо. У некоторых древних авторов изумительная фантазия. Бред, конечно, но как скрашивает досуг!

Эртц вытащил оба фолианта и подготовил справку для Нарби. Он проделывал это рассеянно, погруженный в раздумья, как подступиться к Нарби. Он знал, что Финеас — одна из главных фигур в деле, за которое взялись он и его побратимы, возможно, самая главная фигура. Если привлечь его на свою сторону…

— Фин, — сказал он, когда Нарби подписал справку, — я все думаю, правильно ли мы обошлись с Хойландом.

Нарби, казалось, был удивлен, но ничего не сказал.

— Не подумай, что я изменил мнение о его выдумках, — поспешно добавил Эртц, — но я чувствую, что мы упустили какую-то возможность. Надо было поводить его за нос. Через него можно было выйти на мутов. Мы хотим подчинить территории мутов Совету, но главная трудность в том, что мы очень мало о них знаем. Мы не знаем, сколько их, насколько они сильны и как организованы. Кроме того, нам придется воевать на их территории, а для них это большое преимущество. Мы ведь почти не ориентируемся на верхних палубах. Если бы мы подыграли его россказням, то могли бы узнать много интересного.

— Нельзя же полагаться на эти россказни, — возразил Нарби.

— Этого не требовалось. Он ведь предлагал нам прогуляться в невесомость и все посмотреть.

Нарби был потрясен.

— Ты серьезно? Член Экипажа, поверивший слову мута! Да он не в невесомость отправится, а в Путешествие — и очень скоро!

— Я в этом не уверен, — возразил Эртц. — Хойланд сам верил в то, что говорил, — это точно. И…

— Что? Вся эта чушь насчет того, что Корабль движется! Сущий-то Корабль. — Он постучал по переборке. — Кто в это поверит!

— Но он в это верил. Он религиозный фанатик — несомненно. Но он что-то видел там, наверху, и интерпретировал это по-своему. Мы могли бы подняться и посмотреть, о чем он толкует, а заодно разведать насчет мутов.

— Полнейшая ерунда.

— Я так не думаю. Он, должно быть, пользуется большим авторитетом среди мутов; они ведь пошли на риск, чтобы спасти его. Если он говорит, что может обеспечить безопасный проход наверх, — думаю, это правда.

— Почему ты так резко переменил мнение?

— Меня переубедил этот налет. Если бы раньше мне сказали, что целая банда мутов спустится вниз и, рискуя собственными шкурами, спасет человека, я бы ни за что не поверил. Но это случилось. Я вынужден пересмотреть свою точку зрения. Независимо от того, что он рассказывал, стало очевидно, что муты готовы сражаться за него, а возможно, и исполнять его приказы. Если это так, то имело бы смысл потакать его религиозным убеждениям, если это поможет нам добиться власти над мутами, не вступая с ними в войну.

Нарби пожал плечами.

— Теоретически в этом, может, что-то и есть. Но к чему тратить время на упущенные возможности? Сделанного не воротишь.

— А вдруг? Хойланд жив, он вернулся к мутам. Если найти способ переправить ему весточку, мы могли бы попробовать все это провернуть.

— Но как?

— Еще не знаю. Может, возьму пару ребят и поднимусь немного наверх. Если бы мы захватили живьем мута, это могло бы сработать.

— Шансы ничтожны.

— Я бы рискнул.

Нарби обдумал сказанное. Он считал, что весь план строится на туманных предположениях и дурацких соображениях. Однако если Эртц рискнет и план сработает, самые заветные планы Нарби намного приблизятся к реальности. Подавление мутов силой — дело долгое и кровавое, а возможно, и вовсе невыполнимое. Он прекрасно осознавал все трудности на этом пути.

Если же план не удастся, ничего не потеряно — кроме Эртца. А потеря Эртца — это вовсе не потеря в этой игре. Хм-м.

— Давай, — сказал Нарби. — Риск оправдан, парень ты смелый.

— Хорошо, — согласился Эртц. — Доброй еды.

Нарби понял намек.

— Доброй еды, — ответил он, собрал книги и удалился. Только много позже он сообразил, что Эртц так и не сказал ему, где пропадал столько времени.

Эртц тоже осознавал, что Нарби не был с ним до конца откровенен, но, зная Нарби, он не удивился. Он был доволен уже и тем, что его импровизированная подготовка к будущим действиям была воспринята так хорошо. Ему и в голову не пришло, что, возможно, было бы проще и эффективнее просто сказать правду.

Некоторое время Эртц занимался рутинной проверкой Конвертора, а также назначил действующего Старшего Вахтенного Офицера. Довольный тем, что его отдел может теперь работать в его отсутствие, он велел слуге привести к нему Алана Махони из деревни. Поначалу он собирался вызвать портшез и встретить Махони на полпути, но потом посчитал, что это будет выглядеть подозрительно.

Алан с радостью приветствовал его. Сверстники Алана давно остепенились, а он, все еще неженатый кадет, до сих пор батрачил на более преуспевающих односельчан. Так что важнейшим жизненным достижением оказалось для него кровное братство со старшим Ученым. Это затмило даже недавние приключения, значения которых, впрочем, его крестьянский ум все равно не мог полностью осознать.

Эртц оборвал его и торопливо закрыл дверь.

— У стен есть уши, — тихо сказал он, — а у клерков также и языки. Хочешь, чтобы мы оба отправились в Путешествие?

— Ох, черт, Билл… я не хотел…

— Ничего. Встретимся на той же лестнице, по которой мы спускались, десятью палубами выше. Считать можешь?

— Конечно, до десяти могу. Даже до двадцати могу. Один да один будет два, да еще один будет три, да еще один будет четыре, да еще один будет пять, да…

— Достаточно. Вижу, что можешь. Но я больше надеюсь на твою верность и твой нож, чем на математические способности. Приходи туда как можно скорее. Поднимись где-нибудь, где тебя не заметят.

Сорок-первый был еще на посту, когда состоялось свидание. Эртц окликнул его по имени, стоя за пределами досягаемости пращи или метательных ножей — разумная предосторожность, когда имеешь дело с тем, кто дожил до своих лет только благодаря умению обращаться с оружием. После того как его опознали, Билл отправил стража найти Хью Хойланда. Сам же с Аланом уселся ждать.

Сорок-первый не нашел Хью Хойланда в квартире у Джо-Джима. Самого Джо-Джима тоже не было. Бобо спал на своем месте, но от него было мало толку. Хью, сказал Бобо, пошел туда-где-все-летают. Сорок-первому это мало что говорило; сам он был на территории невесомости один раз в жизни. Поскольку палуба с невесомостью простиралась на всю длину Корабля, будучи фактически последним концентрическим цилиндром вокруг оси Корабля — хотя Сорок-первый и не мог бы выразить это в таких терминах, — то информация о том, что Хью отправился в невесомость, была бесполезной.

Сорок-первый озадачился. Приказ Джо-Джима нельзя оставить без внимания, и он крепко вбил в свои дремучие мозги, что приказ Эртца имеет такую же силу. Он снова растолкал Бобо.

— Где Две Мудрые Головы?

— Ушел к мастерице ножей, — Бобо опять закрыл глаза.

Уже лучше. Сорок-первый знал, где живет мастерица ножей. Каждому муту приходилось иметь с ней дело; она была незаменимым мастером и торговцем в их краях. Поэтому сама она была неприкосновенна; ее мастерская и вся прилегающая территория были нейтральной зоной. Он вскарабкался на две палубы и поспешил к ее дому.

Дверь с надписью «Термодинамическая Лаборатория — вход воспрещен» была открыта настежь. Сорок-первый не умел читать; ни название, ни запрет ничего для него не значили. Но он услышал голоса и определил, что один голос исходит от близнецов, а другой — от мастерицы ножей. Он вошел.

— Хозяин… — начал он.

— Заткнись, — сказал Джо. Джим не обернулся, продолжая спор с Матерью Лезвий. — Ты сделаешь эти ножи, — говорил он, — и без разговоров.

Она стояла перед ним, уперев все четыре огрубевшие руки в широкие бедра. Глаза ее покраснели — ей приходилось смотреть на плавящийся в горне металл; по морщинистому лицу на редкие усы, уродующие ее верхнюю губу, стекал пот и капал на обнаженную грудь.

— Вот именно, — отрезала она, — я делаю ножи. Нормальные ножи. А не вертела для свиней, которых тебе хочется. Ножи длиной в руку — тьфу! — Она плюнула в вишнево-красное нутро горна.

— Послушай, старая Экипажная кляча, — ровно произнес Джим, — или сделаешь как тебе говорят, или я поджарю тебе пятки в твоем собственном горне. Ясно?

Сорок-первый потерял дар речи от изумления. Никто никогда не говорил так с Матерью Клинков; действительно, Босс — большая шишка!

Мастер ножей вдруг сдалась.

— Но так нельзя делать ножи, — визгливо пожаловалась она. — Баланс будет неправильный. Вот, смотри…

Она схватила четыре заготовки ножей со своего верстака и метнула их в крестообразную мишень на другом конце комнаты — всеми четырьмя руками одновременно. Ножи взвились в воздух и через долю секунды впились в лучи креста.

— Видишь? А длинными ножами так не сделаешь. Они не лететь, а вихляться будут!

— Хозяин… — снова попытался вклиниться Сорок-первый. Джо-Джим, не оборачиваясь, дал ему зуботычину.

— Я тебя понимаю, — сказал Джим мастерице ножей, — но нам не нужно, чтобы эти ножи летали. Мы будем ими резать и колоть вблизи. Работай — я хочу увидеть первый до того, как ты поешь.

Старуха пожевала губу.

— Плата как обычно? — резко спросила она.

— Конечно, как обычно, — заверил он. — Десятая часть с каждого добытого твоим ножом, пока не будет выплачена вся стоимость. Плюс добрая еда все время работы.

Она пожала уродливыми плечами.

— Ладно.

Она повернулась, двумя левыми руками подхватила щипцами длинную тонкую полоску стали и засунула ее в горн. Джо-Джим повернулся к Сорок-первому.

— Ну что? — спросил Джо.

— Босс, Эртц послал меня разыскать Хью.

— Ну и почему ты этого не сделал?

— Я не знаю, где его искать. Бобо сказал, что он ушел туда, где невесомость.

— Так найди его. Впрочем, нет, — ты его не найдешь. Придется мне самому идти. Возвращайся к Эртцу и скажи, чтобы он подождал.

Сорок-первый поспешил прочь. Босс очень хороший, но мешкать при нем нельзя.

— Ну вот мы уже и на побегушках, — желчно заметил Джим. — Как тебе нравится быть кровным братом, Джо?

— Это ты втянул нас.

— Ну и что? Клясться на крови ты придумал.

— Хафф побери, ты ведь знаешь, зачем этот балаган. Для них это серьезно. А нам нужна любая подмога, какую мы можем обеспечить, если не хотим закончить с дырявой шкурой.

— Ага. Так для тебя, значит, это балаган?

— А для тебя?

Джим цинично улыбнулся.

— Как и для тебя, мой лукавый братец. В нынешней ситуации для нас намного, намного лучше вести эту игру до конца. «Один за всех и все за одного».

— Снова начитался Дюма.

— Почему бы и нет?

— Да так. Только не оплошай.

— Обижаешь. Я знаю, которая сторона у ножа заточена.

Джо-Джим обнаружил Коренастого и Борова спящими под дверью в Рубку. Из этого он заключил, что Хью должен быть внутри, ведь он сам назначил этих двоих его телохранителями. Да и вообще — если Хью пошел в область невесомости, значит, он либо у Главного Двигателя, либо в Рубке. Скорее в Рубке. Рубка манила Хью с тех нор, как Джо-Джим буквально втащил его туда и заставил своими глазами убедиться, что Корабль — это не весь мир, а лишь скорлупка, влекомая по бескрайним просторам, — с тех самых пор и до сегодняшнего дня он был одержим идеей управлять Кораблем, заставить его двигаться по воле человека!

Для него это означало гораздо больше, чем могло значить для пилота с Земли. С момента когда первая ракета совершила робкий прыжок с Земли на Луну, космический пилот был романтическим героем, которому хотел подражать каждый мальчишка. Но замысел Хью был не чета такой мелочи. Он собирался привести в движение Вселенную. Заставить Солнце по воле человека стронуться с места и пересечь Галактику — даже такой план оказался бы куда менее дерзновенным.

Юный Архимед обрел рычаг. Теперь он искал точку опоры.

Джо-Джим остановился у двери огромного серебристого звездного глобуса внутри Рубки и заглянул туда. Хью он не видел, но знал, что тот должен быть в кресле главного астронавигатора, потому что огни то загорались, то гасли. Горели изображения звезд, разбросанные по внутренней поверхности сферы, составляя образ неба снаружи Корабля. С того места, где стоял Джо-Джим, иллюзия была не очень впечатляющей; из центра сферы она была полной.

Хью гасил сектор за сектором, пока не остался единственный сектор напротив него. В нем выделялось большое и сверкающее светило, во много раз ярче всех остальных. Джо-Джим перестал смотреть и взобрался по решетке к креслам пилотов.

— Хью! — позвал он.

— Кто здесь? — спросил Хью, высовываясь из глубокого кресла. — А, это ты. Привет.

— Эртц хочет тебя видеть. Пошли.

— Ладно. Только сначала посмотри сюда. Хочу тебе кое-что показать.

— С ума сошел, — сказал Джо брату. Но Джим ответил: — Давай посмотрим. Много времени это не займет.

Близнецы вскарабкались в кресло рядом с креслом Хью.

— Ну что?

— Вон та звезда, — сказал Хью, указывая на яркую точку. — Она стала больше с тех пор, как я последний раз был здесь.

— Хм. Точно. Она уже давно становится ярче. Когда мы пришли сюда в первый раз, ее вообще не было видно.

— Значит, мы теперь ближе к ней.

— Разумеется, — согласился Джо. — Я это и так знал. Это еще раз доказывает, что Корабль движется.

— Но почему же вы мне не сказали?

— О чем?

— Об этой звезде. О том, что она растет.

— А какая разница?

— Какая разница! Джордан мой, да ведь… это она! Мы движемся туда. Это Конец Путешествия!

Джо-Джим — обе головы — был потрясен. Поскольку сам он был озабочен только своим комфортом и безопасностью, то не сразу уразумел, что Хью, а возможно, и Эртц загорелись целью восстановить утерянные достижения предков и завершить забытое, полумифическое Путешествие к Далекому Центавру.

Джим пришел в себя.

— Хм-м… возможно. Но с чего ты взял, что эта звезда — Далекий Центавр?

— Возможно, и нет. Мне все равно. Но мы ближе всего к этой звезде и движемся прямо к ней. Когда не умеешь различать звезды, одна стоит другой. Джо-Джим, а у древних был какой-то способ различать звезды?

— Был, конечно, — подтвердил Джо. — Но что с того? Ты-то выбрал себе звезду. Ну и валяй. А я иду вниз.

— Хорошо, — неохотно согласился Хью. Они начали долгий спуск.

Эртц кратко пересказал Джо-Джиму и Хью свой разговор с Нарби.

— Теперь я думаю сделать следующее, — продолжал он, — пошлю Алана обратно вниз с посланием для Нарби. В нем будет сказано, что мне удалось войти в контакт с тобой, Хью, и я прошу его встретиться с нами где-нибудь выше территории Экипажа и выслушать, что мы узнали.

— Почему бы тебе просто не вернуться и не привести его самому? — возразил Хью.

Эртц слегка смутился.

— Потому что ты уже пробовал — не получилось. Ты вернулся из страны мутов и поведал мне о чудесах, которые там видел. Я тебе не поверил и отдал тебя под суд за ересь. Если бы Джо-Джим не спас тебя, ты бы отправился в Конвертор. Если бы ты не притащил меня в область невесомости и не заставил увидеть все собственными глазами, я бы тебе никогда не поверил. Могу тебя уверить, что Нарби не проще убедить, чем меня. Я хочу привести его сюда, наверх, показать ему звезды. Получится — миром; не выйдет — силой.

— Я не понимаю, — сказал Джим. — Разве не проще было бы перерезать ему глотку?

— Это было бы приятно, но не разумно. Нарби может оказать нам неоценимую помощь. Джим, если бы ты знал структуру Корабля так, как я ее знаю, ты бы понимал. Нарби имеет больше веса в Совете, чем любой из офицеров. Кроме того, он объявляет волю Капитана. Если мы завоюем его, нам, возможно, вообще не понадобится драться. А если нет — что ж, я не знаю, что будет, если все же придется воевать.

— Я не думаю, что он придет. Он заподозрит ловушку.

— Именно поэтому должен пойти Алан, а не я. Мне он задаст множество вопросов и будет сомневаться в ответах. Алана он не будет выспрашивать, — Эртц повернулся к Алану у продолжал: — Если он тебя спросит, ты не знаешь ничего, кроме того, что я тебе сейчас скажу. Понял?

— Конечно. Я ничего не знаю, ничего не видал и не слыхал. — С откровенным простодушием он добавил: — Я и раньше ничего не знал.

— Хорошо. Ты никогда не видел Джо-Джима, не слышал о звездах. Ты просто мой посланник, я взял тебя с собой на случай нападения. А вот что тебе нужно будет сказать… — Он пересказал Алану послание для Нарби, которое было простым, но провокационным. Потом убедился, что Алан все запомнил. — Что ж — в путь! Доброй еды.

Алан покрепче ухватил свой нож, ответил: «Доброй еды!», — и поспешил прочь.

Простому крестьянину взять да и войти к Исполнительному Секретарю Капитана — немыслимое дело, понял Алан. Часовой у дверей Нарби немного поиздевался над ним и направил к бездушному клерку. Тот записал его имя и приказал вернуться в деревню — дожидаться вызова. Алан твердо стоял на своем, повторяя, что принес послание чрезвычайной важности от Главного Инженера к Командору Нарби. Клерк снова взглянул на него.

— Давай бумагу.

— Нет никакой бумаги.

— Что за ерунда? Должна быть бумага. Таков Порядок.

— Ему некогда было писать. Он передал на словах.

— Что он передал?

Алан покачал головой:

— Лично Командору Нарби. У меня приказ.

Клерк пришел в бешенство.

Однако, будучи еще новичком, он отказался от соблазна проучить упрямую деревенщину в пользу более безопасного решения передать обузу повыше.

Главный клерк был краток:

— Давай сюда свое сообщение.

Алан собрал все силы и заговорил так, как ни с кем не говорил в своей жизни:

— Сэр, все, о чем я прошу — это передать Командору Нарби, что у меня есть для него сообщение от Главного Инженера Эртца. Если это сообщение не будет передано, не я один отправлюсь в Конвертор! Но никому другому я не смею передать его.

Чиновник поразмыслил и рискнул побеспокоить начальника.

Алан передал сообщение Нарби шепотом, чтобы не подслушал слуга за дверью. Нарби вытаращил глаза.

— Эртц хочет, чтобы я пошел с тобой в страну мутов?

— Не до самой страны мутов, сэр. На середине пути нас встретит Хью Хойланд.

Нарби шумно выдохнул.

— Это нелепо. Я пошлю бойцов, и они приведут его сюда.

И Алан произнес решающую фразу — но теперь повысив голос так, чтобы слуга, а возможно, и другие услышали его слова:

— Эртц сказал, что если вы испугаетесь, то просто выбросьте из головы. Он сам решит вопрос в Совете.

После этих слов Алан остался жив только потому, что Нарби был из тех, кто ставит разум выше грубой силы. У Нарби был нож; Алан же был вынужден оставить свой у стражника.

Нарби сдержал свои чувства. Он был слишком умен, чтобы приписать вину за оскорбление стоящей перед ним деревенщине, хотя и пообещал себе при случае присмотреться к нему. Задетое самолюбие, любопытство, да и опасность потерять лицо привели его к решению.

— Я иду с тобой, — со злобой сказал он. — Я узнаю у Эртца, правильно ли ты передал его сообщение.

Нарби подумал было взять с собой главного стражника, но отказался от этой мысли. Не только потому, что это привлекло бы излишнее внимание до того, как он смог бы оценить политические последствия, но и потому, что это означало бы почти такую же потерю лица, как и отказ идти. Но все же когда Алан брал у стражника свой нож, Нарби нервно спросил:

— Ты хороший боец?

— Лучше не бывает, — бодро ответил Алан.

Нарби очень надеялся, что крестьянин не хвастает. Муты… Он пожалел, что сам пренебрегал боевой подготовкой.

Самообладание постепенно возвращалось к Нарби, когда он вслед за Аланом поднимался к областям низкого веса. Во-первых, вокруг было тихо. Во-вторых, оказалось что Алан — проводник толковый и осторожный. Он двигался бесшумно и никогда не поднимался выше, предварительно не выглянув из люка. Нарби бы, естественно, нервничал, если бы слышал то, что слышал Алан, — шорохи из мрачных глубин палуб, слабый шум, подсказывавший ему, что их продвижение контролируется с флангов. Подсознательно это беспокоило Алана, хотя он ожидал чего-то подобного — он знал, что и Хью, и Джо-Джим способны тщательно продумать операцию и подстраховаться. Сам Алан бы нервничал больше, если бы не слышал звуков, которые должны были быть.

Дойдя до места встречи через двадцать палуб после самой высокой населенной палубы, он остановился и свистнул. Услышав ответный свист, он крикнул:

— Это Алан.

— Подойди и покажись. — Алан выполнил приказ, не забывая о своих обычных мерах предосторожности. Не увидев никого, кроме друзей — Эртца, Хью, Джо-Джима и Бобо, он махнул рукой Нарби.

При виде Джо-Джима и Бобо недавно обретенное спокойствие Нарби рухнуло и сменилось ощущением пойманного зверя. Он выхватил нож и неловко отступил к лестнице. Еще быстрее нож выхватил Бобо. На долю секунды исход встречи висел на волоске. Потом Джо-Джим ударил Бобо по лицу и забрал у него нож и пращу.

Нарби припустил назад, напрасно Хью и Эртц звали его вернуться.

— Притащи его, Бобо! — скомандовал Джим, — и поосторожнее.

Бобо побежал следом.

Вернулся он очень скоро.

— Быстро бегает, — прокомментировал он, сваливая Нарби на палубу. Тот лежал тихо, пытаясь восстановить дыхание. Бобо взял нож у него с пояса и стал пробовать остроту лезвия на жестких черных волосах, покрывавших его левое предплечье.

— Хороший клинок, — одобрил он.

— Отдай ему нож, — приказал Джим. Бобо крайне озадачился, но с неохотой подчинился. Джо-Джим отобрал у него оружие и вернул Нарби.

Нарби был не меньше Бобо поражен тем, что ему вернули нож, но лучше скрывал свои чувства. Ему даже удалось принять оружие с достоинством.

— Послушай, Фин, — озабоченно начал Эртц, — извини, что пришлось с тобой так обойтись. Бобо не виноват. Надо же было тебя вернуть.

Нарби кое-как восстановил ледяное самообладание, с которым всегда встречал превратности судьбы. Проклятье! — подумал он. — До чего нелепая ситуация. Ладно…

— Забудем об этом, — отрезал он. — Я ожидал встретить здесь тебя, а не толпу вооруженных мутов. Странные у тебя друзья, Эртц.

— Извини, — повторил Билл Эртц, — наверное, мне следовало предупредить тебя… — Он приврал во имя дипломатии. — Все они вполне свойские ребята. С Бобо ты уже знаком. Это Джо-Джим. Он среди мутов… что-то вроде офицера Корабля.

— Доброй еды, — вежливо приветствовал Джо.

— Доброй еды, — машинально проговорил в ответ Нарби.

— С Хью ты, наверное, знаком.

Нарби согласился. Повисла неловкая пауза. Молчание нарушил Нарби.

— У вас была какая-то причина вызвать меня сюда? Надеюсь, мы тут не в игрушки играем?

— Была, — согласился Эртц. — Я… Тьфу ты — не знаю, с чего начать. Послушай, Нарби, ты не поверишь, но я видел. Все, о чем говорил Хью, — правда. Я был в Рубке. Я видел звезды. Я знаю.

Нарби уставился на него.

— Эртц, — медленно проговорил он, — ты сошел с ума.

Хью Хойланд взволнованно вмешался:

— Ты так говоришь потому, что не видел. Говорят тебе — движется! Корабль движется, как…

— Я все улажу, — оборвал Эртц. — Послушай меня, Нарби. Решать тебе, а я расскажу о том, что видел сам. Они водили меня в невесомость и на Капитанский Мостик. Это помещение со стеклянной стеной. И за стеной огромное черное пустое пространство, громадное, больше всего на свете. Больше Корабля. И там — огни. Те звезды, о которых говорят предания.

На лице Нарби отразилось брезгливое изумление.

— Где твоя логика? И ты еще зовешься Ученым! Что значит «больше Корабля»? Это терминологическая бессмыслица. Корабль есть Корабль по определению. Все прочее — его составные части.

Эртц беспомощно пожал плечами.

— Я понимаю, как это звучит. Я не могу объяснить; вся логика летит в тартарары. Это… Хафф побери! Поймешь, когда сам увидишь.

— Образумься, — посоветовал Нарби. — Не говори ерунды. Либо логика есть, либо ее нет. Если нечто существует, оно занимает какое-то место. Ты видел или думаешь, что видел, нечто невероятное, но, чем бы оно ни было, оно не может быть больше места, в котором находится. Ты не сможешь показать мне ничего опровергающего этот очевиднейший закон природы.

— Я уже сказал, что не могу объяснить.

— Разумеется, не можешь.

Близнецы недовольно пошептались, и Джо рявкнул:

— Хватит болтать! Пошли.

— Действительно, — охотно согласился Эртц. — Нарби, доспорим, когда посмотришь сам. Теряем время — лезть далеко.

— Что-что? — возмутился Нарби. — О чем речь? Куда пошли?

— Наверх, на Капитанский Мостик и в Рубку.

— Я? Не смеши меня. Я немедленно иду вниз.

— Нет, Нарби, — возразил Эртц. — Я тебя вызвал только для этого. Ты должен посмотреть.

— Чушь. Я не собираюсь никуда смотреть; мне хватает здравого смысла… Тем не менее я хочу поздравить тебя с установлением дружественных отношений с мутами. Мы могли бы обсудить перспективы сотрудничества. Я думаю…

Джо-Джим выступил вперед.

— Теряем время, — ровным голосом произнес он. — Мы идем наверх. Ты тоже. Я сказал.

Нарби покачал головой.

— Об этом не может быть и речи. Может быть, позже, когда мы всесторонне обсудим аспекты нашей совместной деятельности…

С другого бока к нему шагнул Хью.

— Ты что, не понял? Мы идем сейчас.

Нарби взглянул на Эртца. Тот кивнул.

— Именно так, Нарби.

Нарби молча проклял себя. Великий Джордан! О чем же он, во имя Корабля, думал? Как позволил втянуть себя в такое дело? Он чувствовал, что двухголовый монстр только и ждет любого неверного шага. Вот влип! Он проклял себя еще раз, внешне стараясь оставаться в рамках приличий.

— Ну хорошо! Чтобы избежать лишних прений… Куда идти?

— Держись рядом, — посоветовал Эртц. Джо-Джим оглушительно свистнул. Сейчас же из-под пола, из-за переборок, с потолка высыпало шесть или восемь мутов. Нарби стало плохо — до него в полной мере дошло, какую он проявил неосмотрительность. Отряд двинулся вверх.

До невесомости они добирались долго — Нарби не умел карабкаться. Постоянное уменьшение веса отчасти облегчало его усилия, но вместе с тем вызывало приступы тошноты. Вообще-то, как и все, рожденные в Корабле, он был худо-бедно приспособлен к низкой силе тяжести, но по лестницам и переходам он не лазал с далекого беззаботного детства. Добравшись до невесомости, он окончательно выдохся и едва мог пошевелиться.

Джо-Джим вернул свою команду назад и приказал Бобо позаботиться о Нарби. Тот отмахнулся:

— Я сам.

Стиснув зубы, он заставил тело слушаться. Джо-Джим глянул на него и отменил приказ. Через несколько скользящих прыжков Нарби добрался до последней переборки перед Рубкой. Ему чуть полегчало.

Они не стали задерживаться у Рубки, а, как и планировал Хью, дошли до Капитанского Мостика. Путаные объяснения Эртца и восторженная болтовня Хью уже отчасти подготовили Нарби к предстоящему. По дороге Хью успел проникнуться к Нарби почти нежностью — как хорошо, когда кто-то тебя слушает!

Хью вплыл первым, перевернулся в воздухе, ухватился за спинку Капитанского кресла и указал на роскошные звездные россыпи.

— Вот! — выпалил он. — Вот. Посмотрите — разве не чудесно?

С бесстрастным лицом Нарби долго и напряженно вглядывался в сверкающий небосвод.

— Замечательно, — признал он наконец, — замечательно. Никогда не видел ничего подобного.

— Замечательно — это не то слово, — возразил Хью. — Это восхитительно!

— Ну хорошо — восхитительно, — снизошел Нарби. — Эти маленькие яркие огоньки — это и есть звезды, о которых рассказывали древние?

— Ну да, — ответил Хью, испытывая безотчетное смущение, — только они не маленькие. Они очень большие, огромные, как Корабль. Они просто кажутся маленькими, потому что очень далеко. Видишь вон ту яркую, крупную звезду слева? Она выглядит больше, потому что она ближе. Я думаю, что это и есть Дальняя Центавра… Правда, я не вполне уверен, — признался он в приступе откровенности.

Нарби мельком взглянул на него, потом перевел взгляд на большую звезду.

— Насколько она далеко?

— Пока не знаю. Но я узнаю. В Рубке есть приборы для таких измерений, но я в них еще не совсем разобрался. Но это неважно. Мы доберемся туда!

— Хм?

— Конечно! Завершим Путешествие!

Нарби бесстрастно молчал. Он обладал скрупулезным, в высшей степени логичным мышлением. Он был толковым руководителем, способным принимать мгновенные решения, но по натуре своей предпочитал держать свои мысли по возможности при себе — до тех пор, пока на досуге не обмозгует информацию со всех сторон.

В Рубке он окончательно замкнулся. Он смотрел, слушал, но почти не задавал вопросов. Хью не расстраивался. Рубка была его игрушкой, его радостью, ребенком. Все, что он хотел — поделиться всем, что его переполняет, с новым слушателем.

По предложению Эртца на обратном пути остановились у Джо-Джима. Чтобы разработанный план принес свои плоды, необходимо было вовлечь в него Нарби и договориться о дальнейших шагах. Нарби охотно согласился. Он уверился, что договор, ставший причиной его беспрецедентной вылазки в страну мутов, — не пустые слова. Но когда Эртц излагал свои соображения, он слушал молча. Выслушав, не проронил ни слова.

— Ну? — не выдержал Эртц, когда молчание начало действовать ему на нервы.

— Ты ждешь от меня какого-то комментария?

— Конечно. Ты теперь тоже участник.

Нарби это понимал и понимал также, какого ответа от него ждут; он просто тянул время.

— Что ж… — Нарби выпятил губу и сложил перед собой руки. — Мне представляется, что эта проблема распадается на две. Хью Хойланд! Как я понимаю, ты собираешься завершить древний План Джордана. Эта цель не может быть достигнута без единства всего Корабля. Тебе нужен порядок и дисциплина и среди Экипажа, и среди мутов. Верно?

— Разумеется. Требуется управлять Главным Двигателем, а это означает…

— Постой. Честно говоря, у меня нет достаточной квалификации, чтобы разобраться в увиденном, а учиться мне некогда. Техническая сторона — сфера деятельности Главного Инженера. Это ваши трудности. Кстати, это и есть вторая часть. Но вы не сможете к ней подобраться, не выполнив первую.

— Конечно.

— Тогда давайте говорить только о ней. Это административные вопросы, касающиеся общественного мнения и руководства, в этом я лучше разбираюсь; возможно, мой совет окажется полезным. Джо-Джим, кажется, ищет возможности достичь согласия между мутами и Экипажем — обеспечить мир и добрую еду? Верно?

— Правильно, — подтвердил Джим.

— Хорошо. С давних пор это и моя цель, — как и многих офицеров Корабля. Честно говоря, не думал, что ее можно достичь иначе, чем силой. Мы готовились к долгой, трудной и кровавой войне. Древнейшие летописи, передающиеся Свидетелями из поколения в поколение со времен мифической Смуты, не описывают ничего, кроме войн между мутами и Экипажем. Но я счастлив, что мы ступили на иной, лучший путь.

— Так ты с нами! — воскликнул Эртц.

— Спокойно — еще многое не ясно. Эртц, мы с тобой понимаем, думаю, как и Хойланд, что не все офицеры Корабля примут это путь. Как поступить с ними?

— Проще простого, — вставил Хью Хойланд. — Привести их разок в невесомость, показать звезды, и они все поймут.

Нарби покачал головой.

— У тебя носилки несут носильщика. Я ведь говорил, что проблема состоит из двух частей. Не обязательно убеждать человека в том, во что он не верит, если тебе нужно, чтобы он сделал что-то, ему доступное. А вот после того, как Корабль будет объединен, можно будет без лишних сложностей показать офицерам Рубку и звезды.

— Но…

— Он прав, — остановил Хойланда Эртц. — Не стоит раздувать теологические прения, если наш первый этап чисто практический. Мы привлечем на свою сторону множество офицеров, поставив задачу мирного объединения Корабля, но если мы начнем с ниспровержения догм, заявим, что Корабль движется, дело кончится бунтом.

— Но…

— Никаких «но». Нарби прав. Он подходит разумно. Так вот, Нарби, обсудим положение с офицерами, которых не удастся переубедить. Вот что я думаю. Во-первых, наша с тобой задача — перетянуть на свою сторону как можно больше офицеров. Ну а упрямцы — что ж, в конце концов, Конвертер всегда нуждается в массе.

Нарби кивнул. Политика массовых репрессий его явно не смущала.

— Пожалуй, это наилучший подход. Но дело довольно трудное.

— Здесь нам поможет Джо-Джим. Нас поддержат лучшие бойцы Корабля.

— Понятно. Джо-Джим, как я понимаю, правит всеми мутами?

— С чего ты взял? — проворчал Джо с непонятной ему самому обидой.

— Ну, я просто предположил… Я так понял…

Нарби осекся. Никто не говорил ему, что Джо-Джим главенствует на верхних палубах; он предположил это по его манерам. Он вдруг сочувствовал себя не в своей тарелке. А если все это пустой разговор? Что толку в переговорах с двухголовым монстром, если тот не владеет полномочиями?

— Мне следовало объяснить, — поправился Эртц. — Джо-Джим не правитель мутов, но самый могучий лидер. Джо-Джим поможет нам захватить власть, а мы поможем ему подчинить остальных мутов. Позже — с нашей помощью — он придет к власти.

Нарби учел новые сведения и проиграл в уме ситуацию. Распря среди мутов, небольшая помощь Экипажа — хороший способ вести войну. Если поразмыслить, это выгоднее, чем затевать мирные переговоры. Когда все утрясется, мутов сильно поубавится, а значит — уменьшится риск мятежа.

— Понимаю, — сказал он. — Итак… Как вы представляете дальнейшее развитие событий?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Хойланд.

— Как вы думаете, нынешний Капитан согласится вас поддержать?

Эртц понял его сразу. У Хью тоже забрезжила догадка.

— Продолжай, — сказал Эртц.

— Кто станет новым Капитаном?

Нарби в упор взглянул на Эртца.

Такая постановка вопроса не приходила Эртцу в голову. Но теперь он понял, что это важнейший вопрос, если они не хотят, чтобы переворот выродился в кровавую драку за власть. Бывало, и он позволял себе мечтать о Капитанском кресле. Однако на него метил и Нарби. Эртц об этом знал.

Эртца, как и Хойланда, пленила идея двинуть Корабль. Теперь он осознал, что старые мечты несовместимы с новыми, и с легкой ноткой сожаления расстался с прежними ради нынешних.

— Капитаном придется стать тебе, Фин. Ты не возражаешь?

Финеас Нарби милостиво согласился:

— Если ты настаиваешь — я не возражаю. Но из тебя самого получился бы прекрасный Капитан, Билл.

Эртц покачал головой, понимая, что отныне Нарби полностью на их стороне.

— Я остаюсь Главным Инженером. Мое дело во время Путешествия — Главный Двигатель.

— Стоп! — перебил Джо. — Я не согласен. С какой стати ему быть Капитаном?

Нарби повернулся к нему.

— Капитаном хотите быть вы?

Он постарался, чтобы в голосе не проскользнул оттенок сарказма. Мут-Капитан!

— Хафф побери, нет! Но почему именно ты? Почему не Эртц или Хью?

— Только не я, — отвел Хью. — Мне будет некогда. Я астронавигатор.

— В самом деле, Джо-Джим, — объяснил Эртц. — Нарби — единственный из нас, кто может договориться с офицерами Корабля.

— Да если они хоть пикнут, мы им глотки перережем.

— С Капитаном Нарби не понадобится резать глотки.

— Мне это не по нутру, — проворчал Джо. Брат шикнул на него: — Что ты психуешь, Джо? Да упаси нас Джордан от такой ответственности.

— Я вполне понимаю ваши опасения, — учтиво произнес Нарби, — но, думаю, вам не стоит беспокоиться. По части мутов я буду вынужден зависеть от вас. Я буду управлять нижними палубами, в этом я разбираюсь. Вы же, если хотите, станете вице-капитаном мутов. Для меня было бы глупо командовать там, где я не знаю местных обычаев. Если вы не соглашаетесь мне помочь, я не могу принять пост Капитана. Беретесь?

— Я в этом не участвую, — отрезал Джо.

— Извините. Тогда я вынужден отказаться от поста Капитана. Я действительно не смогу осилить это бремя без вашей помощи.

— Ну давай, Джо, — настаивал Джим. — Давай возьмемся, хотя бы временно. Надо же довести дело до конца.

— Ладно, — сдался Джо, — но все равно мне это не нравится.

Нарби не стал заострять внимания на том, что Джо-Джим фактически не признал его Капитаном. Больше они к этому не возвращались.

Обсуждение деталей оказалось долгим и утомительным делом. Было решено, что пока решающий удар не подготовлен, Эртц, Алан и Нарби вернутся к своим обязанностям.

Хью послал охрану проводить их вниз.

— Когда будете готовы, пошлешь Алана? — спросил он Нарби перед расставанием.

— Да, — согласился Нарби, — но не жди его слишком скоро. Нам с Эртцем понадобится время, чтобы подобрать верных людей. К тому же надо решить со старым Капитаном. Придется как-то уломать его созвать собрание всех офицеров Корабля. Стариком не так-то легко управлять.

— Ну, это твоя работа. Доброй еды!

— Доброй еды.

В тех редких случаях, когда Ученые, управлявшие Кораблем, собирались в полном составе, они сходились в большом зале на последнем обитаемом уровне. Много забытых поколений назад, еще до Смуты, возглавлявшейся техником Корабля Роем Хаффом, это был спортивный зал, предназначенный для развлечения и укрепления здоровья, — но нынешние обитатели не имели об этом ни малейшего понятия.

Нарби наблюдал, как дежурный отмечает прибытие офицеров Корабля. Он волновался, но не подавал виду. Оставалось всего несколько человек, скоро придется объявить Капитану, что все в сборе, а от Джо-Джима и Хойланда не было никаких известий. Неужели этот кретин Алан дал себя убить по дороге? Или упал и сломал свою никчемную шею? Или получил от мута ножом в живот?

Вошел Эртц, и прежде чем занять свое место среди начальников отделов, подошел к Нарби и тихонько спросил:

— Ну как?

— Все в порядке, — ответил тот, — но никаких известий.

— Хм-м… — Эртц повернулся и нашел глазами своих сторонников в толпе. Нарби сделал то же. Не большинство, не абсолютное большинство, ведь дело такое необычное. Ну что ж — ведь не голосованием будет решаться этот вопрос.

Дежурный прикоснулся к его руке.

— Все в сборе, сэр, кроме отсутствующих по болезни и одного вахтенного у Конвертора.

С неприятным чувством, что что-то идет не так, Нарби послал оповестить Капитана. Капитан, как обычно не принимая во внимание удобство остальных, опоздал. Нарби был рад задержке, но с трудом выдержал ее. Когда старик наконец появился с ординарцами по сторонам и тяжело уселся в свое кресло, то, опять же как обычно, немедленно стал проявлять нетерпеливое желание поскорее закончить собрание. Он сделал знак всем сесть и обратился к Нарби:

— Очень хорошо, Командор Нарби, огласите повестку дня — надеюсь, у вас есть повестка дня?

— Да, Капитан, она имеется.

— Так читайте же, читайте! Чего вы тянете?

— Да, сэр.

Нарби повернулся к клерку, зачитывавшему документы, и передал ему стопку бумаг. Клерк взглянул с удивлением, но, получив сигнал Нарби, начал читать: «Петиция Совету и Капитану: лейтенант Браун, управляющий деревней в Секторе 9, будучи слабого здоровья и в преклонных летах, просит освободить его от обязанностей и…». Клерк продолжал зачитывать рекомендации офицеров и отделений.

Капитан нетерпеливо ерзал в своем кресле и наконец прервал чтение.

— В чем дело, Нарби? Почему вы не можете решить рутинные вопросы без этой суматохи?

— Я понял так, что Капитан был недоволен тем, как я лично недавно разрешил аналогичный вопрос. Мне бы не хотелось превышать свои полномочия.

— Что за чушь! Не читай мне Устав. Пусть Совет работает, потом я проверю и завизирую.

— Да, сэр, — Нарби забрал записи у клерка и дал ему другие бумаги. Клерк прочел.

Дело было такое же пустяковое. Деревня сектора 3 просила уменьшить налоги по причине необъяснимой болезни, поразившей их гидропонные фермы. Капитан прервал чтение этого прошения еще раньше. Нарби было бы чрезвычайно трудно найти предлог для продолжения собрания, если бы не прибыло известие, которого он ждал. Оно оказалось клочком пергамента, переданного снаружи с верным человеком. На нем стояло только одно слово: «Готовы». Нарби взглянул, кивнул Эртцу, потом обратился к Капитану:

— Сэр, поскольку у Вас нет желания выслушивать прошения Вашего Экипажа, я перейду к основному вопросу сегодняшнего собрания.

Завуалированное оскорбление, содержавшееся в этом высказывании, заставило Капитана подозрительно уставиться на него, но Нарби продолжал.

— В течение многих поколений, на памяти долгой череды Свидетелей, Экипаж страдал от постоянных набегов мутов. Наше имущество, наши дети, даже мы сами постоянно находились под угрозой. Законы Джордана не признаются на верхних уровнях. Даже сам Капитан, преемник Джордана не может свободно ходить там. Считалось, что Джордан установил так, что дети платят кровью за грехи предков. Такова, нам говорили, была воля Джордана. Сам я никогда не мог смириться с этой постоянной утечкой массы Корабля.

Старый Капитан, кажется, не верил своим ушам. Обретя наконец голос и ткнув пальцем в Нарби, он взвизгнул:

— Ты оспариваешь учение?

— Нет. Я утверждаю, что Учение не заставляет нас оставлять мутов за рамками Правил. Я требую, чтобы они подчинялись Закону!

— Вы… Вы… вы освобождены от своих обязанностей, сэр!

— Нет, — издевательски ответил Нарби, — пока не скажу всего, что должен.

— Арестуйте его!

Однако телохранители Капитана не тронулись с места, хотя и переминались с несчастным видом — Нарби сам подобрал их.

Нарби повернулся к пораженному Совету, поймал взгляд Эртца.

— Все в порядке, — произнес он. — Давай!

Эрт