Творчество и суб-творчество

Солнечная система – наш космический дом, и мы должны знать ее, как человек знает свой очаг. Это, очевидно, большое целое, составленное из многих связанных частей; вместе с тем, мы знаем очень мало об их взаимоотношениях. Рассматривая все, что может сказать нам астрономическая наука, мы узнаем немного более того, что это – собрание масс, трансформирующих энергию на широкой шкале, и все же – не говоря о нашей биосфере – собрание безжизненное, бесцельное и бесполезное. Рассматриваемая в гипономных терминах, солнечная система кажется не имеющей даже связности и значимости материального объекта, а воспринимается простым собранием трипотентных сущностей, актуализирующихся почти без взаимодействия. Мы не находим контекста, в котором ее существование могло бы иметь распознаваемое значение. Это немногим более, чем материал для наблюдений при изучении физических или химических трансформаций.

То, что мы знаем о солнечной системе, может быть обобщено в нескольких предложениях. Она состоит из солнца, планет, астероидов, комет, пыли, газа, свободных частиц и корпускул, а также силовых полей – гравитационного, электрического и магнитного. Мы знаем немало о физике и химии солнца и планет, и можем делать заключения об их происхождении и возможном течении их будущих физических трансформаций. Несмотря на поразительные успехи физики солнца, достигнутые на глазах предыдущего поколения, мы поняли немногим более того, что солнечная система – это сущность, более высоко организованная и интегрированная, чем ранее предполагалось. Знать солнечную систему таким образом – это то же, что знать человека с расстояния нескольких миль и, посредством различных опытов оценить его вес, форму и химический состав. Человек, исследуемый таким образом, может быть знаем как материальный объект, но его значимость как человеческого существа или хотя бы как живого животного может оставаться не только незнаемой, но даже неподозреваемой. Положение по отношению к нашему знанию солнечной системы реально даже хуже этого, поскольку нам следует стремиться познать солнце не только до уровня октопотентной индивидуальности, но как проявление творческой силы, как носителя космического плана на десятой ступени в шкале существования.

Систематическое рассмотрение гиперномного мира следует начинать с планет – новемпотентных сущностей, и лишь затем переходить к изучению децемпотентных звезд. Мы, однако, сталкиваемся с той трудностью, что мы не имеем прямого доступа к скрытой природе планет, и должны, поэтому нащупывать дорогу косвенными методами. Единство солнечной системы делает возможным искать соответствующие роли солнца, планет и подчиненных членов системы и таким образом, возможно, выяснить что-то об отношениях в гиперномном мире.

Нам нужно придать большую конкретность гипотезе существования, согласно которой творчество плана приписывается солнцу, а творчество паттерна – планетам. Мы можем, например, представить себе, что солнце относится к планетам как учитель к ученикам и смотрит на меньшие составляющие солнечной системы как на кандидатов, которые еще даже не поступили в школу. Учитель ставит проблемы, а задача учеников – вырабатывать решение. Род проблем зависит от специальной области интересов учителя. Если он химик, он может предложить ученикам предпринять исследование определенной группы химических соединений. Если он художник, он может предложить им изучить работы школ, которые его интересуют. Тот факт, что каждый учитель является специалистом, накладывает жесткое ограничение на диапазон проблем, изучаемых в его школе, но сколь бы ни была специализированной область, остается значительная неопределенность относительно результата конкретного исследования. В такой ситуации мы можем назвать учителя "творцом" плана операции, а учеников – "творцами" условий, в которых находится решение. Следует заметить, что учитель не "создает", а формулирует проблему, а ученики не "творят", а "находят" решение.

Продолжая аналогию, мы можем рассматривать корректно поставленную проблему как законченное целое, следовательно – как представляющую закон структуры. Она должна, следовательно, иметь семь основных качеств, а каждое из них – семь подчиненных черт, и так далее до предела, когда дальнейшая детализация становится практически бессмысленной. Если учитель имеет семь учеников, каждому может быть доверена одна линия экспериментирования, в то время как их ассистенты в свою очередь будут выполнять обычные процедуры, необходимые для сбора данных. Интерпретируя аналогию, мы можем рассматривать солнечную систему как распадающуюся на большую группу из семи планет, каждая из которых разделяется на подчиненные группы, внутри которых вырабатывается определенный паттерн планетарного существования. Древняя традиция, гласящая, что солнце и планеты представляют семеричный характер полной структуры – это один из фрагментов утерянной космологии, достигшей нас в форме легенд и символов, имеющих мало значения, если их интерпретировать буквально, но являющихся, тем не менее, свидетельством того, что в некоторое время некие люди где-то достигли глубокого понимания универсальных законов. От их работы осталось столь малое, и это малое столь испорчено, что мы едва ли можем надеяться получить что-то от этого, если не разработаем сами, от первых принципов, применение универсальных законов к данным естественных наук.

Сейчас мы должны постичь роль солнца как творящего план силы в контексте его собственного статуса среди других звезд вселенной. Наше солнце – это звезда, и нет двух одинаковых звезд. Более того, мы должны понимать, что это утверждение глубже, чем то, что нет двух одинаковых людей или двух одинаковых песчинок. На каждой ступени в восхождении по шкале существования потенция индивидуации обретает новую ступень свободы. Нет двух одинаковых людей ни по генетической конституции, ни по результатам их актуализации во времени. Тем не менее, диапазон изменчивости невелик, и глубокое знание немногих человеческих индивидуальностей может дать нам хорошее понимание человеческой природы. Мы не можем ожидать того же в применении к звездам, где есть несравнимо больший диапазон возможных паттернов. Рассмотрим лишь лучше всего известное качество звезд – их светимость. Очень высокие энергии, ассоциируемые с существованием звезд, позволяют им иметь температуру от близкой к абсолютному нулю до тысяч миллионов градусов. Трансформации хилэ очень чувствительны к температуре и часто подчиняются экспоненциальным законам, по которым потенциальности удваиваются при сравнительно небольшом возрастании температуры. Две звезды могут мало отличаться по таким характеристикам, как масса, светимость и цвет, но быть в совершенно различных состояниях потенциальности. Обычная классификация звезд основывается на этих измеряемых характеристиках и наблюдаемых различиях в их вековых и циклических изменениях светимости. Предположить, что животные могут быть адекватно классифицированы с точки зрения их размера, цвета и скорости дыхания – менее абсурдно, чем верить, что обычная классификация звезд может дать какое-либо проникновение в их истинные различия. Есть, например, миллионы звезд приблизительно такой же массы и светимости как солнце и так же как солнце лишенные заметных изменений светимости. Паттерн существования звезды – неотличимый от солнца посредством любых известных тестов – может изменяться столь многими путями, что никакие две из миллиарда не должны быть одинаковыми в этом отношении. Более того, такие подсчеты относятся только к гипономному существованию звезды и не принимают во внимание шесть уровней потенции от пятого до десятого, каждый из которых добавляет внутренней изменчивости вечного паттерна новую степень свободы.

До сих пор мы рассматривали только вариации вечностного паттерна, но следует также учитывать и повторения. Если совершенный октопотентный индивидуум имеет только одно повторение или темпоральную актуализацию, сущности более высоких уровней могут иметь много независимых повторений, каждое из которых полно в себе. На уровне солнца повторения должны быть равными по количеству вариациям вечностного паттерна, которые, в свою очередь, должны быть равными по количеству проявлениями в пространстве одинаковых сущностей, что дает нам основание для сравнения. Предположим, что видимая форма солнца актуализирована во вселенной в тысяче миллионов звезд, по видимости неразличимых в отношении их массы и светимости; далее, каждая из этих звезд имеет тысячу миллионов паттернов потенциальности, тысячу миллионов повторений и тысячу миллионов жизней во времени. Выраженное таким образом, разнообразие гиперномных существований выглядит чем-то большим, чем хаос слабо связанных множественностей. Это не учитывает интегративную силу более высоких порядков потенции. В гиперномных мирах различия детерминирующих условий – по гипотезе – подчинены сознанию или единству.

В автономном мире мы подвержены таким разделениям, как "одно и многое", "это и то", "теперь и потом", "здесь и там, "потенциальное и актуальное", "тождественное и инакое". Ни одно из них не применимо к модусам существования, в которых утверждающий принцип является доминирующим. Это ставит нас перед крайней трудностью языка и даже мышления. Например, мы наблюдаем солнце нашей солнечной системы, и мы помещаем его во времени и в пространстве как отличное от других звезд галактики. Это справедливо только относительно гипономного элемента существования солнца. Этот элемент должен присутствовать во всем что существует, и именно благодаря этому элементу мы можем "знать" солнце. Есть также автономный элемент, который состоит из всех форм жизни, встречающихся на земле и на других планетах. Но то, что является отличительно "солнечным" – гиперномный, творческий элемент, посредством которого солнце существует как проявление универсального утверждения – этот гиперномный элемент не является ни "тем же", ни "другим" по отношению к другим солнцам. Все они и одно, и многие, и те же, и иные, и здесь, и там, и так далее относительно всех возможных дизъюнкций нашего опыта. Если мы хотим понять гиперномный мир, мы должны рассматривать его способности, то есть формы его утверждения. Поскольку мы не можем "знать", мы вынуждены изучать функциональный элемент, но при этом мы не должны удовлетворяться одним функциональным знанием, ибо это означало бы – отрезать себе возможность ответа на любые вопросы относительно "как" и "почему" о существовании. Задача не выходит полностью за пределы наших способностей, если только мы твердо придерживаемся категорий, которые даны нам в непосредственном опыте. Паттерн, творчество, доминирование и автократия встречаются во всем опыте, и мы можем, следовательно, применить их к утверждающим модусам существования.

В следующей главе мы рассмотрим возможные вариации звездного существования и их место в универсальном порядке, сейчас же нас интересует только творчество плана, присущее нашему солнцу, ограниченному в системе координат универсальных законов. Понятие подчиненного творчества кажется противоречащим понятию вселенной, управляемой законами. Дилемма разрешается посредством понятия квази-бесконечной свободы, ассоциируемой с паттерном децемпотентной сущности. Космическая гармония не нарушается, и универсальные законы не теряют своего влияния из-за свободного действия творческой силы, которая обладает почти неограниченным диапазоном актуализаций и повторений для разработки своей особой судьбы. Свободное творчество, однако, возможно только на уровне децемпотенции. Ниже этого уровня потенциальности слишком ограничены, и все, что возможно – это разработка проблемы поставленной "сверху". Для уровней существования более высоких, чем солнце, свободное творчество нарушило бы – или могло бы нарушить – космическую гармонию. Простой пример, взятый из гипономных наблюдений, может проиллюстрировать эти утверждения. Наблюдалось, что звезды иногда взрываются с интенсивностью катаклизма, порождая выброс энергии, в тысячи миллионов раз больше своего нормального излучения. Эти катаклизмы называют сверхновыми звездами, и они происходят столь редко, что за последнее тысячелетие среди сотен тысяч миллионов звезд нашей галактики наблюдались только две или три сверхновых. Астрономы считают, что эти катаклизмы имеют важные последствия в галактиках и предоставляют материал для формирования планет; но они не влияют на существование в других галактиках или на экономию вселенной как целого. Было бы, однако, совершенно иное дело, если бы все массы галактики должны были претерпеть катастрофический взрыв, превращая большую часть энергии в корпускулярную форму. Такая катастрофа могла бы нарушить весь универсальный порядок, разрушая связи пространства, времени и вечности. Внезапная аннигиляция галактики таким способом могла бы, например, иметь следствием то, что все массы вселенной вернулись бы в основное состояние хилэ, и весь космический порядок был бы разрушен.[48]

Любопытное, но не неожиданное заключение, к которому мы приходим, состоит в том, что только индивидуальные звезды обладают подходящим размером и космической значимостью для роли независимых творцов. Планетарное и все подчиненное существование слишком ограничено. Галактики и все более высокое существование слишком велики и слишком могущественны. Далее из этого можно сделать тот вывод, что на уровне солнечного существования взаимные ограничения детерминирующих условий, которые мы прослеживали от корпускул до организмов, более не действуют. Рассматривая тройственную природу времени, мы видели, что сохранение и необратимость возникают благодаря связи времени с вечностью и гипарксисом. На уровне солнца эта связь заменяется полным слиянием и взаимным поглощением детерминирующих условий. Актуализация солнца может, следовательно, быть неконсервативной и обратимой, но только на гиперномном уровне его существования. Энергообмены, которые мы наблюдаем на солнце, подчиняются тем же физическим законам, как и энергообмены гипономной сущности; но есть также невидимое солнце, свободное от термодинамических законов и способное создавать и уничтожать миры, возникающие посредством его творческой воли.

Сейчас обычно считают, что земля и другие планеты нашей солнечной системы обрели существование посредством процесса, независимого от возникновения самого солнца. Солнце нужно рассматривать не как мать планет, порождающую их из своей собственной субстанции, а как отца, оплодотворяющего неоформленный планетарный материал, планом своей собственной генетической конституции. План и паттерн относятся друг к другу как мужской и женский принципы, первый – утверждающий и потентный, второй – отрицающий и актуальный. В свою очередь паттерн становится творческим и входит, в качестве космического утверждения, в конституцию биосферы. Солнечный план вызывает планетарный паттерн, как авторская рукопись вызывает формы печатника. План может быть назван пре-потентным, в том смысле, что он утверждает возможность паттерна потенциальностей.

Даже на гипономном уровне солнце преимущественно виртуально, в то время как планеты преимущественно актуальны. Солнце несет свой план как творческое утверждение, в то время как планеты устанавливают своими паттернами условия существования. Солнце отдает энергию, но не вступает в обмен. Земля принимает энергию, но не участвует в обмене. Следовательно, они актуализируются в соответствии с характерными паттернами существования. Тем не менее, паттерн земли зависим, потому что он не может реализоваться без помощи энергии от солнца и, возможно, от остальной вселенной. Более того, он требует наличия биосферы, формы существования, которая, будучи земной, тем не менее обязана своим происхождением солнечным влияниям.

ЗЕМЛЯ

Наиболее значительная характеристика земли – ее полисферическая структура. Будучи существами, существующими в тонкой поверхностной пленке биосферы, мы является свидетелями огромного и постоянного притока энергии, посредством которого поддерживается поверхностная активность земли, но нам нелегко представлять себе трансформации, имеющие место внутри огромных районов ниже внешней мантии, куда солнечные влияния едва проникают. Равным образом, мы привыкли только к организмам, структура которых приспособлена к реакции с окружающей средой в пространстве и времени, и имеем смутное понятие о существовании сущностей, построенных по паттерну концентрических сфер. Новемпотенция занимает уровень существования, где дизъюнкция времени, вечности и гипарксиса подчинены утверждающему паттерну. В то время как в автономном мире паттерн регулируется сверху, в гиперномном модусе существования сам паттерн является составной частью каждой сущности. Это приводит к слиянию в тождественности на высших уровнях, так что "отдельность" перестает иметь свое обычное значение. Сообщество паттерна может быть, таким образом, описано как разнообразие без разделения. Это свойство обще всем гиперномным сущностям, и оно отражается в их автономных и гипономных частях. Одно из высших прозрений Платона – его видение в "Тимее" полисферической структуры универсального бытия. Мы видим эту структуру проявляющейся в форме планет и солнечной системы.

В соответствии с нашим теперешним знанием кажется, что в центре земли находится твердое ядро, вокруг которого располагаются внутренняя и внешняя мантии. Далее следует кора, на поверхности которой находятся гидросфера и биосфера. Вокруг них простирается плотная газовая атмосфера, над ней – ионосфера, где материя существует в состояниях особой чувствительности, позволяющей земле отвечать на большое разнообразие импульсов, получаемых от солнца и других планет. Этот модус организации по-видимому, характеризует землю в течение трех или четырех тысяч миллионов лет, и он таков же у других известных планет, хотя в различных формах и в различной степени.

Наш человеческий опыт представляется нам как бурный поток чувствительных впечатлений, внутренних ассоциаций мысли и чувства, физиологических и физических изменений, все время следующих друг за другом как водовороты в горном потоке. Мы склонны считать эти водовороты интенсивным модусом испытывания существования, и лишь с трудом можем постичь, что большая интенсивность сознания может быть способной оставаться тем, что она есть – ни неистовой, ни пассивной. В сравнении с непрестанной активностью органической жизни земля пребывает в состоянии величественного покоя, нарушаемого лишь местными возмущениями, которые, сколь бы неистовыми они нам ни казались, в сравнении с огромной массой земли похожи на легкий ветерок, едва покрывающий рябью поверхность океана.

Есть веские основания предполагать, что значительные движения – очень быстрые на шкале геологического времени – происходят в земной мантии. Должны быть необходимы значительные освобождения энергии для таких движений, достаточных, чтобы сдвинуть центр тяжести земли настолько, чтобы вызвать заметные изменения во взаимодействии земли, солнца и луны, а, следовательно, и длительность земного дня. Подсчитано, что передвижения земной массы, наблюдавшиеся в последние пятьдесят лет, требуют постоянного приложения 10 000 000 000 000 000 лошадиных сил; это примерно в сто раз больше, чем общая энергия, которую земля получила от солнца за это же время. Если этим вычислениям можно верить, то внутренняя активность земли должна быть, по меньшей мере, в сто раз больше, чем все, что происходит на ее поверхности, в океанах и в атмосфере. Вместе с тем, токи, производимые внутренними движениями земли, создают состояние напряжения, воздействующее на биосферу и на каждый органический индивидуум.

Хорошо регулируемое и систематическое развитие биосферы в течение последних пятнадцати сотен миллионов лет могло происходить только под влиянием точно определенных условий. Это, в свою очередь, требует, чтобы утверждающая сила земли действовала во всех сферах, а не только на поверхности. Более того, заметные нагрузки в распределении энергии должны представлять внешнее появление вечного паттерна, который организует весь комплексный процесс актуализации во времени.

Геологическая история земли показывает весьма примечательную последовательность условий на ее поверхности, от периодов оледенения до жгучей жары, от интенсивной деятельности вулканов и землетрясений до полного покоя, от яркого солнечного света и умеренного климата до наличия густого слоя облаков, непрерывно закрывающих солнце в течение миллионов лет. До недавних пор эти перемены объяснялись постепенным остыванием земли и связанным с этим затвердеванием и сжатием ее коры. Теперь, однако, известно, что действовали гораздо более сложные процессы, иногда интенсифицировавшие, а иногда ослаблявшие трансформации энергии, так что по отношению к любой данной эпохе невозможно определить, становилась ли в это время земля холоднее или горячее. Более того, ранее предполагалось, что развитие биосферы и последовательное появление различных органических видов происходило почти независимо от трансформаций самой земли, которые действовали лишь как факторы, благоприятные или неблагоприятные для данных форм жизни, теперь же мы видим, что развитие биосферы и трансформации земли тесно взаимосвязаны.

История земли интерпретировалась геофизиками исключительно с точки зрения термодинамических законов, а история биосферы – только с точки зрения доктрины автоматической эволюции. Эти теории, однако, оказались несовместимыми, более того, они не могут объяснить наблюдаемые факты. Изменения климата от одной эпохи к другой не может быть объяснено только геологическими причинами[49], и также биологические виды – по предположению развивающиеся независимо благодаря последовательности событий в изменяющейся окружающей среде, - не могли возникнуть только под действием лишь внешних условий. Напротив того, виды, доминирующие в каждую великую эпоху, соответствовали нуждам преобладающих климатических условий, а последние организовывались таким образом, чтобы обеспечивать химические и физические изменения, необходимые для поддержания существования биосферы. Данные геохронологии исчисляют возраст земли между тремя и четырьмя тысячами миллионов лет. Этот результат достигается двумя или тремя независимыми методами вычислений, из которых наиболее важный основывается на соотношении различных изотопов, находимых в наиболее древних скалах. Вычисление, проделанное Холмсом, кажется наиболее надежным: согласно этим вычислениям земная кора оставалась приблизительно такой же, какова она сейчас, в течение трех тысяч пятисот миллионов лет. Независимый от этого результат был получен посредством изучения гелия в метеоритах, которые кажутся немногим моложе земли. Необходимо, однако, заметить, что, говоря о возрасте земли, мы имеем в виду только вулканические породы, а не саму землю. В настоящее время мы не имеем средств определить, относится ли так называемый "возраст земли" к периоду, который прошел с тех пор, как земля впервые обрела существование, или к периоду после того, как она претерпела значительную трансформацию субстанции, в результате которой все минералы на ее поверхности, содержащие свинец и радиоактивные элементы, вернулись к "первозданному" состоянию[50].

Сознание земли, как передатчик утверждающей творческой силы солнца, не следует путать с сознанием биосферы, как части универсальной согласующей силы. В стремлении придать более глубокой значение нашему представлению о существовании земли, ее сравнивали с живым организмом, и при этом отмечали, что биосферу можно сравнить с нервной системой животного, имеющего мозг. Сравнение ценно лишь в той мере, в какой каждая гиперномная сущность имеет свой автономный уровень. Истинная характеристика земли – ее новемпотенция, которая поднимает ее до утверждающего модуса существования за пределами жизни. Для земли как суб-творческой сущности биосфера – это всего лишь инструмент, посредством которого она выполняет свою задачу.

Индивидуальность земли должна возникать, как и другие проявления индивидуальности, из встречи и столкновения утверждающей и отрицающей сил. Земле необходимо быть собой, чтобы исполнить свою судьбу при наличии превосходящего утверждения творческой силы солнца. Тем не менее, индивидуальность не представляет высшей ступени существования планеты. Мы рассматриваем планету как гиперномную сущность и, следовательно, как прямого агента универсальной воли. Именно девятая ступень поднимает уровень существования земли над уровнем существования биосферы или любого живого существа, не пошедшего далее индивидуализации. Земля может быть собой как индивидуум, и все же более чем собой как творческая сила. Новемпотенция – это уровень существования, который стоит за точкой слияния времени и гипарксиса, а также вечности и пространства. Слияние времени и гипарксиса возможно только для сущности, имеющей независимую волю, ибо тогда возвращение и повторение объединяются. Предположение, что земля может обновлять цикл своего существования, может быть понято, только если мы предположим, что возвращение в гипарксисе и повторение во времени объединены. Когда происходит это объединение, возвращение и повторение могут быть заменены синтетическим термином реинтеграция, который мы должны понимать как обновленное проявление паттерна без зависимости от фиксированного контекста. При возвращении в гипарксисе, контекст пространства и времени остается неизменным; каждый цикл существования находится в том же окружении. Различие между одним и другим возвращением лежит в вечном паттерне, поскольку, согласно гипотезе, возвращение служит для того, чтобы могли существовать неактуализированные потенциальности. Таким образом планетарное возвращение может быть определено как множественность существования в одном и том же контексте, но с различными потенциальностями. С другой стороны повторение во времени означает изменение контекста. Для автономных сущностей это требует стабильности паттерна. Передача по наследству может служить примером повторения во времени, в котором паттерн остается, а окружение меняется. У гиперномных сущностей, из которых земля первая, нами рассматриваемая, мы видим новый и более значительный модус самореализации, в котором возможны независимые вариации и окружения и паттерна без потери тождественности. Очевидно, что такая ситуация возможна только если есть уровень существования выше индивидуальности. Индивидуальность необходима, чтобы противостоять давлению двойственных вариаций, но выше нее должен быть создающий паттерн фактор, без которого не будет связности и самореализации рассматриваемого существа.

Хотя наше знание земной истории неполно, мы можем придти к некоторым предварительным заключениям. Наиболее важное из них то, что имеются очевидные доказательства существования плана, как отличного от паттерна. Когда мы говорим о плане существования земли, мы имеем в виду суб-творческую роль интерпретирования высшего требования в форме плана, который должен быть актуализирован в пространстве и времени. План – это паттерн, намеренно приведенный в существование, и "плано-созидающая сила" - это характерное свойство новемпотенции. Шаг от индивидуальности к суб-творчеству совершается посредством способности приводить в существование специфический план актуализации. Вся история земли, включая возникновение и развитие биосферы, является свидетельством плана, лежащего за пределом вечности и времени.

В результате мы приходим к картине земли как суб-творческой силы, по праву существующей над уровнем октопотентной индивидуальности, несущей свои потенциальности в пространстве и вечности в структуре семи взаимосвязанных концентрических сфер и существующей в ряду инкарнаций – то есть правлений в автономном мире гиперномной творческой воли. Понимаемая таким образом, земля есть невероятно огромное существо сравнительно с жизнью, которую она поддерживает; тем не менее, она подчинена высшей ступени творчества. Творчество земли не свободно, поскольку оно должно быть реализовано в рамках плана солнечной системы. Мы можем увидеть здесь параллелизм между низшими градациями каждого из великих царств существования: хилэ есть недифференцированный источник материального существования; активные поверхности – недифференцированный источник жизни; планетарные миры – недифференцированный источник космического творчества.

Мы можем пролить несколько больше света на эти представления, рассмотрев то, что мы знаем о различных планетах и подчиненных формациях нашей солнечной системы.

ПЛАНЕТЫ

Поскольку мы рассматриваем новемпотенцию как носителя универсального паттерна, который одновременно един и множествен, мы можем ожидать, что он распределен по всей вселенной с некоторыми характеристиками, приписываемыми Гартманом бессознательной воле. Космологиям Шопенгауэра, Гартмана и их последователей недостает связности и применимости, в основном из-за неспособности провести важнейшее различение между гиперномным и гипономным существованием. Тем не менее понятие универсального паттерна является значимым и важным вкладом, связывающим философию бессознательного с философией проявления и творчества. Последняя, при тщательном рассмотрении, кажется универсальной, но лишенной содержания, ибо реально она обращается только к изучению планетарного существования. В будущем необходимо поместить их в универсальную космологию и тем поставить в правильную перспективу.

Планетарный мир имеет двойную значимость. В одном аспекте – это пункт проявления хилэ от индивидуального к универсальному существованию, и мы должны мыслить его в терминах триады, связывающей солнце и планеты через посредство биосфер. В другом аспекте планеты – носители универсального творческого паттерна, нуждающегося в дифференциации для проявления. Для понимания этого отношения мы должны представить себе триаду, в которой индивидуальные планеты, такие как земля, соотнесены с планом, созданным солнцем, посредством планетарного мира.

Мы можем постичь четыре градации новемпотенции:

1. Недифференцированный универсальный паттерн.

2. земля и другие внутренние планеты как простейшие носители паттерна, способные к независимому существованию.

3. Большие планеты, такие как Юпитер, в которых можно различать отношение с полным творчеством.

4. Планетарный мир как целое, рассматриваемое как субсистирующая сущность, способная поддерживать истинный творческий процесс, начатый в солнце.

Нужно отметить, что эти четыре градации аналогичны градациям в гипономном и автономном мире. Возможна дальнейшая проработка структуры, но сейчас мы оставим ее, чтобы рассмотреть данные астрономии относительно того, что планетарный мир можно рассматривать как сущность, отличную от солнца или планет, взятых изолированно.

До недавнего времени планеты рассматривались как спутники солнца – ответвления собственного процесса формирования солнца, не имеющие независимой истории. Этот взгляд, еще существующий, ныне отрицается большинством астрономов. С тех пор как Коперник, Галилей и Ньютон убедили западный мир, что следует оставить геоцентрические воззрения, мы привыкли переоценивать подчиненность планет солнцу и интерпретировать солнечную систему исключительно в гелиоцентрических терминах. В последнее время появилось много фактов, несовместимых с этой интерпретацией. Наша маленькая планета, земля, из-за близости к солнцу испытывает сильное влияние его гравитационного и электромагнитного излучений; но большие планеты – Юпитер, Сатурн, Уран – гораздо менее зависимы. Солнце и планеты составляют различные модусы бытия. Солнце несопоставимо более массивно, будучи примерно в тысячу раз тяжелее всех планет вместе, но, с другой стороны, энергия вращения или угловой момент планетарного мира больше, чем у солнца. В наших гипономических исследованиях мы пришли к рассмотрению углового момента, имеющего размерность действия, как одного из основных свойств существования, и, следовательно, мы должны считать планеты приносящими солнечной системе элемент не менее важный, чем вносимый солнцем с его большой массой и источниками энергии. Более того, зная, что потенциальная энергия должна ассоциироваться с вечностью, а действие с гипарксисом, мы должны ожидать, что солнце, как творческая сила, будет основным источником потенциальной энергии, а планеты, как согласующая сила – будут основным источником действия. Это полностью соответствует наблюдаемым фактам, поскольку масса солнца находится в основном в форме атомного водорода, и его запас потенциальной энергии в виде возможности превращения водорода в гелий колоссален.

Кажется, что взаимодействие между членами солнечной системы невелико, сравнительно с постоянными обменами субстанции, которые мы привыкли наблюдать между материальными объектами нашего земного окружения. Это, однако, иллюзия, возникающая из-за различий на временной шкале. Естественная единица времени для планетарных трансформаций должна измеряться не веками, а миллионами лет, и на этой шкале солнечная система оказывается составным целым с тесно взаимосвязанными частями.

Следует заметить, что постоянные неудачи попыток дать последовательное объяснение происхождению солнечной системы, связаны с неучитыванием независимого статуса планетарного мира. Самая ранняя из современных теорий предложена Кантом и приведена в математическую форму Лапласом. Она приписывает формирование солнца и планет единому процессу конденсации первичной туманности. Более поздняя теория предполагала, что планеты были вырваны из тела солнца либо из-за близкого прохождения, либо из-за столкновения с какой-то блуждающей звездой. Ни одна из этих теорий, как угодно модифицированных, не может дать удовлетворительного объяснения распределению углового момента, поскольку им не хватает приемлемого объяснения того, как угловой момент мог быть передан от родительской массы к дочерним телам. Более современные теории предполагают, что солнце и планеты сформированы действием галактических сил на облака пыли и атомов, которыми наполнена большая часть галактического пространства. Полезно процитировать здесь точку зрения Урея, одного из сторонников теории агрегации, вместе с тем ясно сознающего, что одни только динамические процессы не могут объяснить формирование планет. Он пишет: "Даваемая хронология событий сложна, но истинная, по-видимому, еще сложнее. Часть исследователей стремится к простым объяснениям наблюдаемых фактов и склонна скорее принимать такие простые объяснения, чем сложные. Это отношение справедливо применительно к формулированию фундаментальных законов, как показывает опыт. Вместе с тем, феномены, наблюдаемые в природе, и являющиеся результатом действия этих законов, часто очень сложны, настолько, что их детали недоступны человеческому уму. Мы никогда не будем в состоянии полностью реконструировать течение событий, которое привело к солнечной системе"[51].

Если солнечная система возникла без вмешательства блуждающей звезды, кажется вероятным, что другие планетные системы связаны с гораздо большим числом звезд, чем обычно предполагается. Если планетные системы формируются посредством агрегации, то большинство звезд должны были бы сейчас иметь планетные системы; если же она возникла в результате столкновения, подобные планетные системы должны быть чрезвычайно редкими[52]).

Сейчас считается, что магнитные силы играли большую роль, чем раньше считали возможным, в распределении масс и углового момента. Напомним, что в нашем развертывании теории поля[53] было показано, что магнитное поле возникает не только из электрических токов, но также и из вращения массивных тел. Несомненно магнетизм играет значительную роль в структуре вселенной, и мы можем ожидать, что магнитные силы сделали возможным, что солнце и планеты развиваются и существуют независимо, таким образом, какой был бы невозможен при действии только динамических сил. Из всех гипономных сил магнитное поле лучше всего приспособлено для несения и передачи паттерна. Земля – это магнит, и распределение ее магнитного поля лучше всего может быть понято по отношению к структуре концентрических сфер, обсуждавшейся в разделе 9.23.2. Возможно, что план солнечной системы в гипономном мире несет также паттерн магнитных полей.