Радость

Высшей естественной ценностью является состояние счастья, порождаемое чувством безопасности и гармонии между Самостью и ее миром. Это не личностная ценность, поскольку она испытывается как некое общее состояние благополучия, выражаемое словом "радость". При более внимательном рассмотрении можно обнаружить, что радость является целью естественной жизни, а также переходом к личностной, или человеческой, жизни.

Радость венчает природу и исходит из нее. Это осведомленность о ценности как о некоем действии внутри нас самих. Однако, радость не является переживанием исключительно человеческим. Несомненно, что Природа радуется в жизни животных и птиц, но так же несомненно, что Радость есть та ценность, которая пронизывает все уровни существования, Факты не испытывают радости, ибо голый факт - некая абстракция, безжизненная пляска бескровных категорий.

Как только мы обращаемся к опыту, мы обнаруживаем, в нем ценности, но не всегда исходим их "радующимися". Радость является целью тетрады, или идеальным состоянием Природы; все существующее взирает на нее и стремится к ней, и осмысленно этим стремлением, поскольку Радость скрыта, но влечет.

"Всякий живущий поэт имеет свой смысл,

И не оставлен в нужде ни один".

В санскрите - Радость - Sucha - одна из трех целей человеческих стремлений. С двумя другими целями мы встретимся при изучении тетрад персональных и универсальных ценностей.

Следует не забывать, что Радость принадлежит к тетраде восприимчивости, то есть к тетраде естественных ценностей. Мы принимаем блага естественного порядка, но не создаем их.

Отметим здесь убежденность многих философов в том, что в Природе нет ценностей. Д. Юм в своих "Диалогах о естественной Религии" приходит даже к такому крайнему выводу, что даже сам Источник Происхождения Природы индифферентен и не содержит ценностей: "В целом он не представляет собой ничего, кроме идей слепой природы, оплодотворенной неким великим животворящим принципом, исторгнутым затем из ее лона без внимания или родительского попечения о своем вскормлении и покинутом ребенке". Даже человек глубоко религиозный (Принг-Паттисон в книге "Идея Бога", 1917) мог написать: "Я полагаю, что можно сказать без всяких сомнений, что за исключением эмоций, пробуждающихся у разумного наблюдателя, калейдоскопические изменения внешней природы не обладают сами по себе никакими внутренними ценностями, которые могли бы быть принадлежностью того, что Кант назвал вещью в себе". Сам Кант был совершенно уверен, что в Природе нет ценностей - ни в одушевленной, ни в неодушевленной. Ценности пребывают исключительно в "Доброй Воле".

Исходящее из столь авторитетных источников убеждение в том, что в Природе нет ценностей, должно приниматься с уважением, хотя бы оно и оскорбляло наше чувство прекрасного и интуицию справедливости. Эта ошибка может быть прослежена до картезианского дуализма ума и материи. Материя определяется как нечто инертное и бесчувственное, поскольку ценности предполагают чувствительность - логически отсюда следует, что в материи не может быть ценностей. Различие, которое мы провели между Фактом и Ценностью, снимает это затруднение. Не существует двух субстанций или двух типов реальности - ума и материи, но единая шкала Энергий, проявления которых известны как Факт, и шкала Качеств, проявления которых рассматриваются как Ценность. Обе эти Сферы различны и все же никогда не разделены полностью.

Ключ к пониманию проблемы ценностей в Природе кроется в Случайности - начальный естественной ценности. Там, где есть риск, есть и ценность. Возражение, что не может быть ценности за пределами опыта, можно обратить и прочитать следующим образом, там, где есть ценность, должен быть и опыт. Если мы не всегда осознаем это в Природе, то, без сомнения, это лишь следствие ограниченности наших органов восприятия. Возможно, псалмописец был в состоянии видеть то, к чему слепы философы, когда он писал: "Да веселятся небеса и да торжествует земля; да шумит море и то, что наполняет его, да радуется поле и все, что на нем, и да возрадуется все дерева дубравные!" (Псалом, 96, 11-12).

Независимо от того, готовы ли мы принять Радость как Ценность, пронизывающую всю Природу, мы должны быть в состоянии согласиться с тем, что радость - величайшая из естественных ценностей нашего опыта. Радость - не личностная ценность, и потому мы никогда не можем сделать ее своей собственностью. Естественные ценности принимаются, но не присваиваются!

"Тот, кто сам устремляется к Радости,

Разрушает быстротечную жизнь;

Тот же, кто целует Радость,

Когда она пролетает мимо,

Тот живет при восходе Вечности".

Это различие важно для всей нашей темы; если мы сможем обнаружить его в собственном опыте и понять его истинность, тогда у нас будет надежное основание для систематики Ценностей.

Радость и Свобода неразделимы. Радость - естественная свобода воли. Она не зарабатывается, и ее не следует путать с той свободой, которая приходит к нам через реализацию персональных (личностных) ценностей, к которым мы должны теперь обратиться.