Глава 17. Путеводитель по Галактике для автостопщиков дает справку о Зоне

"Путеводитель по Галактике для автостопщиков" дает справку о "Зоне

разрушений", плутониум-рок-группе из Зон Разума Гагракакка. Она считается не

только самой громкой рок-группой в Галактике, но и вообще -- источником

самого громкого из шумов любого рода. Регулярные посетители их концертов

считают, что наилучший звуковой баланс достигается, когда вы слушаете их

музыку из большого бетонного бункера, находящегося примерно в тридцати семи

милях от сцены, тогда как сами музыканты играют на своих инструментах

дистанционно с космического корабля с усиленной звукоизоляцией, находящегося

на орбите планеты -- чаще всего не той, на которой проводится концерт.

Их песни, в общем-то, весьма просты, и тема их не нова: молодое

существо мужского пола встречается с молодым существом женского пола под

серебристой луной, которая вдруг взрывается по не вполне выясненным

причинам.

Во многих мирах их выступления запрещены, иногда из художественных

соображений, но в основном потому, что концертная аппаратура группы не

соответствует требованиям местных договоров по ограничению использования

стратегических вооружений.

Это, однако, не помешало их доходам раздвинуть границы обычной

математики, и главному бухгалтеру группы недавно присвоили звание профессора

неоматематики Максимегалонского университета в знак признания его общей и

специальной теорий возврата налогов группы "Зона разрушений". С их помощью

он доказывает, что вся ткань пространственно-временного континуума не просто

искривлена, а совершенно искорежена.

Форд кое-как добрел до столика, где Зафод, Артур и Триллиан сидели в

ожидании начала представления.

-- Поесть бы, -- сказал Форд.

-- Ну, как, Форд, -- спросил Зафод, -- ты поговорил с этим горлопаном?

Форд безразлично качнул головой.

-- С Черным? Ну, да, вроде как поговорил.

-- Что он сказал?

-- Ну, он не то чтобы сказал, а... как бы это...

-- Ну?

-- Он умер на годик из налоговых соображений. Я хочу сесть, -- сказал

он и сел.

К ним подошел официант и спросил:

-- Не желаете ли посмотреть меню? Или, может быть, вы познакомитесь с

Фирменным Блюдом?

-- А? -- спросил Форд.

-- А? -- спросил Артур.

-- А? -- спросила Триллиан.

-- Конечно, -- сказал Зафод, -- давайте посмотрим на это мясо.

В маленькой комнатке в одном из крыльев ресторанного комплекса худая,

долговязая фигура слегка отодвинула занавеску, и забвение глянуло ей в лицо.

Лицо было не из симпатичных, возможно, оттого что забвение глядело в

него уже слишком много раз. Следует начать с того, что оно было слишком

вытянутым, глаза на нем -- слишком глубоко запавшими, щеки -- слишком

ввалившимися, а губы -- слишком тонкими и длинными, обнажавшими, когда они

раздвигались, зубы, слишком напоминавшие свежевымытый балкон. Руки,

державшие занавеску, тоже были длинными и тонкими, и еще они были холодными.

Они спокойно лежали на складках занавески, но казалось, что если бы их

владелец не следил за ними, как ястреб, они уползли бы прочь и совершили

что-то невыразимое где-нибудь в углу.

Человек отпустил занавеску, и ужасающий отсвет, игравший на его чертах,

отправился поиграть на чем-нибудь не столь нездоровом. Он порыскал по

комнате, как богомол в ожидании добычи, уселся, наконец, на расшатанный стул

перед откидным столиком и принялся просматривать тоненькую стопку листов с

записанными шутками.

Зазвенел звонок.

Он отбросил свои бумаги и встал. Руки пробежались нервной рысцой по

миллиону радужных блесток, усеивающих его смокинг, и он вышел за дверь.

Свет в ресторане померк, музыка заиграла быстрее, единственный луч

прожектора осветил лестницу, ведущую на сцену.

По лестнице взбегала сверкающая всеми цветами высокая фигура.

Конферансье выскочил на сцену, легким шагом приблизился к микрофону,

выхватил его из стойки одним взмахом длинной тонкой руки, и несколько секунд

раскланивался направо и налево перед публикой, принимая ее аплодисменты и

демонстрируя ей свой балкон. Он помахал своим друзьям в зале, которых там не

было, и подождал, пока аплодисменты стихнут.

Он поднял руку и улыбнулся. Его улыбка простиралась, как казалось, не

просто от уха до уха, а несколько даже выходя за пределы его лица.

-- Спасибо, дамы и господа! -- воскликнул он. -- Большое спасибо!

Благодарю вас!

Он обвел их лучезарным взглядом.

-- Дамы и господа, -- сказал он, -- Вселенная, какой мы ее знаем,

просуществовала на настоящий момент свыше ста семидесяти тысяч миллионов

миллиардов лет и чуть больше чем через полчаса наступит ее конец. Итак,

добро пожаловать в "Миллиуэйз" -- Ресторан в Конце Вселенной!

Непринужденным жестом он пригласил публику еще к одному всплеску

аплодисментов. Следующим жестом он оборвал его.

-- Сегодня с вами я, меня зовут Макс Квордлплен... -- (Все это знали,

он был известным всей Галактике конферансье, но он сказал это для того,

чтобы еще раз извлечь из зала аплодисменты, которые он принял со скромной

отнекивающейся улыбкой.) --... и я только что прибыл с другого конца

времени, где я вел шоу в баре "У Большого Взрыва". Это был восхитительный

вечер, дамы и господа! А сегодня мы с вами встретим это историческое событие

-- конец самой Истории!

Очередные аплодисменты быстро стихли, освещение еще больше померкло. На

всех столиках вдруг сами собой зажглись свечи, вызвав у посетителей легкий

вздох изумления и окутав их дымкой, сотканной из тысяч мерцающих огоньков и

миллионов загадочных теней. Волнение пробежало по залу, когда огромный

золотой купол над ним начал медленно темнеть и таять.

Голос Макса продолжал, перейдя в шепот:

-- И вот, дамы и господа, свечи горят, оркестр тихо играет, защищенный

силовым полем купол над нами становится прозрачным, открывая темное и

мрачное небо, пронизываемое древним светом огромных звезд. Нас ожидает

фантастический вечер с апокалипсисом!

Оркестр совсем стих, и все, кто не видел этого зрелища раньше,

окаменели в шоке.

Чудовищный, ужасающий свет изливался на них, зловещий, неистовый,

мертвящий свет, который мог бы изуродовать даже преисподнюю.

Приближался конец Вселенной.

Несколько бесконечных секунд ресторан беззвучно вращался в бушующей

пустоте. Затем снова раздался голос Макса.

-- Те из вас, кто надеялся когда-нибудь увидеть свет в конце туннеля,

-- сказал он, -- смотрите, вот он.

Оркестр грянул вновь.

-- Благодарю вас, дамы и господа! -- закричал Макс. -- Я вернусь к вам

через минуту, а пока оставляю вас в чрезвычайно надежных руках Реджинальда

Предзакатного и его катаклизменного оркестра. Похлопаем, дамы и господа,

Реджинальду и музыкантам!

Гибельный круговорот в небе продолжался.

Аплодисменты раздались снова, но как-то нерешительно. Однако уже через

минуту все разговаривали и веселились как ни в чем не бывало. Макс ходил

среди столиков, обменивался шутками с публикой, хохотал и зарабатывал себе

на хлеб.

К столику Зафода Библброкса приблизилось крупное жвачное животное,

жирное, мясистое свиноподобное четвероногое с большими водянистыми глазами,

маленькими рожками и с какой-то особой, почти заискивающей улыбкой.

-- Добрый вечер, -- промычало оно и тяжело уселось на задние ноги, -- я

главное фирменное блюдо. Могу я предложить вашему вниманию части своего

тела? -- Оно всхрапнуло, подвинуло поудобнее свою филейную часть и

дружелюбно поглядело на них.

Артур и Триллиан встретили его взгляд в испуге и замешательстве, Форд

Префект -- с безразличием, а Зафод Библброкс -- с голодным блеском в глазах.

-- Может быть, плечо? -- предложило животное. -- Тушеное в белом вине?

-- Э-э... ваше плечо? -- в ужасе прошептал Артур.

-- Естественно, мое плечо, сэр, -- добродушно промычало животное. -- Не

могу же я предложить вам чужое.

Зафод вскочил на ноги и начал оценивающе тыкать и щупать плечо

животного.

-- Крестец тоже очень хорош, -- проворковало животное. -- Я специально

упражняло его и ело много зерна, чтобы мясо на нем было лучше.

Оно жизнерадостно хрюкнуло, еще раз всхрапнуло и начало жевать жвачку.

-- Или, может быть, вы желаете кассероль из меня? -- добавило оно,

сглотнув.

-- Ты хочешь сказать, что это животное действительно хочет, чтобы мы

его съели? -- прошептала Триллиан Форду.

-- Я? -- удивился Форд, посмотрев на нее стеклянными глазами. -- Я

ничего не хочу сказать.

-- Это ужасающе! -- воскликнул Артур. -- Никогда не слышал ничего более

отвратительного!

-- В чем проблема, землянин? -- спросил Зафод, переходя к изучению

мясистого крестца животного.

-- Я не желаю есть животное, стоящее передо мной и предлагающее себя в

пищу, -- сказал Артур. -- Это бессердечно.

-- Это лучше, чем есть животное, которое не хочет, чтобы его ели, --

ответил Зафод.

-- Не в этом дело, -- возразил Артур. Потом подумал секунду. -- Нет,

пожалуй, в этом. Но мне все равно, я не собираюсь думать об этом сейчас. Я

просто...

Вселенная тем временем билась в предсмертных судорогах вокруг него.

-- Принесите мне зеленый салат, -- сказал он.

-- Может быть, вы позволите мне предложить вам свою печень? -- спросило

животное. -- Она будет сочной и нежной, я ведь откармливало себя несколько

месяцев.

-- Зеленый салат! -- выразительно произнес Артур.

-- Зеленый салат? -- переспросило животное, с неодобрением глядя на

него.

-- Вы хотите сказать, -- спросил Артур, -- что я не должен заказывать

зеленый салат?

-- Я знаю множество овощей, -- сказало животное, -- мнение которых по

этому вопросу совершенно однозначным. Собственно, именно поэтому и было, в

конце концов, решено разделаться с проблемой и вывести породу животных,

которые бы хотели быть съеденными и могли ясно об этом заявить. И вот, я

перед вами.

Оно отдало легкий поклон.

-- Стакан воды, пожалуйста, -- сказал Артур.

-- Послушайте, -- сказал Зафод, -- мы хотим есть, а не обсуждать

проблемы. Четыре бифштекса с кровью, и поскорее. Мы не ели пятьсот семьдесят

шесть тысяч миллионов лет.

Животное поднялось на ноги и радостно хрюкнуло:

-- Прекрасный выбор, сэр, позволю себе заметить. Великолепно, сейчас

побегу и застрелюсь.

Оно обернулось к Артуру и дружелюбно ему подмигнуло:

-- Не беспокойтесь, сэр, я сделаю это очень гуманно.

И оно, неторопливо переваливаясь, направилось на кухню.

Несколько минут спустя официант принес им четыре огромных дымящихся

бифштекса. Зафод и Форд набросились на свои, не колеблясь ни секунды.

Триллиан подумала, пожала плечами и тоже принялась за свой.

Артур смотрел на бифштекс, ощущая легкую тошноту.

-- Эй, землянин, -- сказал Зафод со злорадной улыбкой на том лице, рот

которого не был набит, -- что тебя гложет?

Оркестр продолжал играть.

Люди и вещи в зале ресторана веселились и болтали. Атмосфера была

наполнена разговорами о том и о сем, смесью ароматов экзотических растений,

экстравагантных блюд и таинственных вин. На бесконечные расстояния вокруг

вселенский катаклизм близился к грандиозной кульминации. Кинув взгляд на

часы, Макс вновь вышел на сцену, лучась улыбкой.

-- Итак, дамы и господа, -- воссиял он, -- всем напоследок хорошо и

весело?

-- Да! -- закричали те, кто всегда кричит "да", когда комедианты

спрашивают, весело ли им.

-- Прекрасно! -- возликовал Макс. -- Великолепно! И, пока фотоновые

бури закручиваются в смерчи вокруг нас, готовясь разнести в клочья последние

красные солнца, я знаю, что вы усаживаетесь поудобнее, чтобы вместе со мной

насладиться тем, что, я уверен, будет для нас бесконечно волнующим и

незабываемым зрелищем!

Он остановился и обвел публику сияющим взглядом.

-- Поверьте мне, дамы и господа, -- сказал он, -- абсолютно все здесь

-- в последний раз.

Он снова сделал паузу. Сегодня он вел программу безупречно. Вечер за

вечером он отрабатывал это шоу, раз за разом. Хотя, впрочем, слово "вечер"

не имело никакого смысла здесь, на самом краю времени. Здесь было одно лишь

бесконечное повторение заключительного момента, и ресторан медленно

перекатывался вперед и назад через последнюю грань времен. Но этот "вечер"

был особенно хорош. Публика всецело была в его несимпатичных руках.

Его голос зазвучал тише. Приходилось напрягать слух, чтобы услышать

его.

-- Это конец, -- произнес он, -- решительный и бесповоротный. Исчезнет

все, что было когда-либо сотворено.

Он еще больше понизил голос. Даже муха не решилась бы кашлянуть в

наступившей тишине.

-- Дальше уже не будет совсем ничего. Пустота. Забвение. Ни-че-го...

Его глаза снова блеснули. Или он моргнул?

-- Ничего... Кроме, конечно же, тележки с отличнейшим выбором

альдебаранских ликеров!

Оркестр грянул вслед его словам. Но он не видел в этом никакой

необходимости. Артист его масштаба не нуждается в оркестре. Он сам играет

публикой, как будто она -- его инструмент. Они смеялись с облегчением.

Смеялся и он.

-- На этот раз, -- весело крикнул он, -- вам незачем думать о похмелье

наутро. Ведь утр больше не будет!

Он лучезарно улыбался довольной, смеющейся публике. Он поднял глаза к

небу, с мертвенным однообразием проделывавшему то же, что и каждый вечер, но

поднял их лишь на краткий миг. Он доверял небу делать свое дело, как один

профессионал доверяет другому.

-- А теперь, -- сказал он, прохаживаясь по сцене, -- рискуя разрушить

удивительную атмосферу гибели и опустошения этого вечера, я бы хотел

поприветствовать некоторых наших гостей.

Он достал из кармана карточку.

-- Есть здесь... -- он поднял руку, чтобы успокоить аплодисменты. --

Есть здесь гости из бридж-клуба Занселквазуры Фламмарион, прибывшие из-за

Кварнского Небытия? Они здесь?

Сзади него раздались радостные возгласы, но он притворился, что не

слышит их.

-- Они здесь? -- повторил он, чтобы заставить их кричать громче.

Ему это удалось, как всегда.

-- Ах, вот они! Ну, смотрите, не мухлевать, это будет очень серьезный

момент.

Зал встретил это хохотом.

-- А есть у нас здесь... есть у нас... малые божества из Асгардского

пантеона?

Справа от него раздался раскат грома. Над сценой сверкнула молния.

Небольшая группа волосатых людей в шлемах, сидевших с самодовольным видом,

приветственно подняла стаканы.

Бывшие, подумал он.

-- Осторожнее с этим молотом, сэр, -- сказал он.

Боги еще раз проделали трюк с молнией. Макс сухо улыбнулся в их

сторону.

-- И еще, -- сказал он, -- молодые консерваторы с Сириуса Б, вы здесь?

Свора элегантно одетых молодых псов прекратила кидать булочками друг в

друга и стала швырять их в него. Они что-то неразборчиво тявкали и гавкали.

-- Да, -- сказал Макс, -- но ведь вы сами виноваты, надеюсь, вы

понимаете? И, наконец, -- провозгласил Макс, успокаивая аудиторию и делая

серьезное лицо, -- сегодня у нас в гостях группа верующих, глубоко верующих,

из церкви Второго пришествия Великого Пророка Зарквона.

Их было около двадцати, они сидели в самом конце зала, аскетично

одетые, и нервно пили минеральную воду, держась особняком от общего веселья.

Они обиженно заморгали, когда луч прожектора упал на них.

-- Вот они, -- сказал Макс, -- спокойно сидят. Он сказал, что придет

снова, и вы ждали его так долго! Надеемся, что он поспешит, друзья, потому

что у него осталось всего восемь минут!

Последователи Зарквона сидели прямо, не обращая внимания на насмешки в

свой адрес.

Макс сдержал публику.

-- Нет, я серьезно, правда, никаких обид. Мы не должны смеяться над

истинно верующими людьми, поэтому, пожалуйста, аплодисменты Великому пророку

Зарквону...

Публика захлопала с уважением.

--... где бы он ни был!

Он послал поцелуй невозмутимым адептам и вернулся в центр сцены. Он

схватил высокий табурет и уселся на него.

-- А все же удивительно, -- продолжал трещать он, -- как много здесь

сегодня народа, правда? Совершенно удивительно то, что многие из вас

приходят сюда снова и снова, и это, по-моему, просто замечательно. Они

приходят, чтобы увидеть конец всего, а затем вернуться в свои времена... и

создавать семьи, строить новые совершенные общества, вести кровопролитные

войны во имя того, что они считают справедливым... В самом деле, это вселяет

веру в будущее... -- тут он обвел рукой неистовствующий хаос вокруг, --

которого, как мы с вами знаем, не будет...

Артур повернулся к Форду. Он никак не мог осмыслить факт существования

этого места.

-- Смотри, -- сказал он, -- вот если Вселенная сейчас исчезнет, мы

разве не исчезнем вместе с ней?

Форд посмотрел на него взглядом человека, выпившего три

пангалактических бульк-бластера, то есть, взглядом весьма расфокусированным.

-- Нет, -- ответил он. -- И вообще, когда ты приходишь в это заведение,

ты оказываешься в особом искривленном временном участке, защищенном силовым

полем. Мне так кажется.

-- А-а, -- сказал Артур и уставился на тарелку с супом, которую он

уговорил официанта принести ему вместо бифштекса.

-- Смотри, -- сказал Форд, -- сейчас покажу.

Он схватил со стола салфетку и тщетно попытался что-то из нее

соорудить.

-- Смотри, -- снова сказал он, -- представь, что эта салфетка --

временная Вселенная, так? А эта ложка -- трансдукциональная форма в изгибе

материи...

Ему потребовалось какое-то время, чтобы выговорить последнюю фразу, а

Артуру было неловко прерывать его.

-- Я ем этой ложкой, -- сказал он.

-- Ладно, -- сказал Форд, -- представь тогда, что вот эта ложка... --

он нашел маленькую деревянную ложечку на блюде с приправами, -- вот эта

ложка... -- но ему оказалось не по силам ухватить ее, -- нет, пусть лучше

эта вилка...

-- Не трогай мою вилку! -- прикрикнул Зафод.

-- Ладно, -- сказал Форд, -- пускай. Пусть... пусть этот стакан будет

временной Вселенной...

-- Этот, который ты уронил на пол?

-- Я его уронил?

-- Да.

-- Ну и ладно, -- сказал Форд, -- забудь. Я хочу сказать... я хочу

сказать, ты знаешь хотя бы, как появилась Вселенная?

-- Пожалуй, нет, -- ответил Артур, уже жалея о том, что затеял этот

разговор.

-- Ладно, -- сказал Форд, -- представь себе ванну. Да? Круглую. Да?

Большую круглую ванну. Из слоновой кости.

-- Где ты возьмешь такую? -- спросил Артур. -- Вогоны уничтожили

"Хэрродз".

-- Это неважно.

-- Да, ты уже сто раз об этом сказал.

-- Да слушай ты.

-- Хорошо.

-- Ну, так вот, ванна. Представь себе, что она есть. Из слоновой кости.

Конической формы.

-- Конической? -- удивился Артур. -- Что это за...

-- Цыц! -- сказал Форд. -- Она коническая! И ты наполняешь ее мелким

белым песком, сечешь? Или сахаром. Мелким белым песком и/или сахаром. Чем

хочешь. Это неважно. Сахар пойдет. И когда она будет полной, ты вытаскиваешь

пробку... Слушаешь?

-- Слушаю.

-- Ты вытаскиваешь пробку и все воронкой уходит, уходит, уходит в

дырку.

-- Понятно.

-- Да ничего тебе не понятно. Понимать пока что нечего. Я еще не сказал

самого интересного. Сказать?

-- Скажи.

-- И скажу.

Форд задумался на минуту, стараясь вспомнить самое интересное.

-- Самое интересное, -- сказал он, наконец, -- что ты снимаешь это на

пленку.

-- Очень интересно.

-- Нет, это не интересно. Я вспомнил, где здесь самое интересное. Самое

интересное то, что ты после этого прокручиваешь пленку... задом наперед!

-- Задом наперед?

-- Да. Прокрутить пленку задом наперед -- это и есть самое интересное.

При этом ты сидишь и смотришь, как все это выходит воронкой из дырки и

заполняет ванну. Сечешь?

-- То есть, примерно так и появилась Вселенная? -- спросил Артур.

-- Нет, -- ответил Форд, -- но это здорово успокаивает.

Он потянулся за стаканом.

-- А где мой стакан? -- спросил он.

-- На полу.

-- У-у...

Качнувшись на стуле, чтобы посмотреть, где его стакан, Форд ткнулся в

маленького зеленого официанта, подошедшего к столику с телефоном в руке.

Форд извинился перед официантом, объяснив, что все произошло из-за

того, что он жутко пьян.

Официант ответил, что извиняться не стоит, и он прекрасно все понимает.

Форд поблагодарил официанта за любезность, попытался дернуть его за

чуб, но промахнулся и соскользнул под стол.

-- Господин Зафод Библброкс? -- спросил официант.

-- Да, -- откликнулся Зафод, отрываясь от третьего бифштекса.

-- Вас просят к телефону.

-- Чего?

-- Вас к телефону, сэр.

-- Меня? Здесь? Кто и откуда знает, что я здесь?

Один из его мозгов озадачился. Другой был занят едой и не желал от нее

отвлекаться.

-- Ничего, если я продолжу? -- сказала та его голова, которая ела, и

продолжила.

За ним гналось столько людей, что он уже потерял счет. Ему не стоило

появляться в таком людном месте. Хотя, почему бы и нет, подумал он. Как ты

узнаешь, что тебе хорошо, если никто не видит, как тебе хорошо?

-- Может, кто-то здесь настучал на тебя Галактической полиции? --

предположила Триллиан. -- Все видели, как ты вошел.

-- И ты хочешь сказать, что они хотят арестовать меня по телефону? --

сказал Зафод. -- Возможно, ты права. Я ведь очень опасен, когда речь идет

обо мне самом.

-- Да, -- раздался голос из-под стола, -- ты так взрываешься, что

окружающих может задеть осколками.

-- Я не понял, тут что, уже Судный День настал? -- огрызнулся Зафод.

-- Нам и его покажут? -- беспокойно спросил Артур.

-- Нет, я пока не тороплюсь, -- пробормотал Зафод. -- Ну что, кто там

звонит? -- Он пнул Форда. -- Эй, вылазь оттуда, ты мне можешь понадобиться.

-- Хотя я, -- вмешался официант, -- лично незнаком с металлическим

господином, о котором идет речь...

-- Металлическим?

-- Да, сэр.

-- Ты сказал, металлическим?

-- Да, сэр. Я сказал, что хотя я лично незнаком с металлическим

господином, о котором идет речь...

-- Ладно, продолжай.

-- Но мне известно, что ожидал вашего возвращения немало тысяч лет.

Похоже, вы покинули это место несколько поспешно.

-- Покинул это место? -- переспросил Зафод. -- Ты в порядке? Мы только

что прибыли сюда.

-- Разумеется, сэр, -- упрямо сказал официант, -- но прежде чем вы

прибыли сюда, сэр, вы, как я понимаю, покинули это место.

Зафод попытался осмыслить услышанное, сначала одним мозгом, потом

другим.

-- Ты хочешь сказать, что перед тем как приехать сюда, мы отсюда

уехали?

Да, пожалуй, это надолго, подумал официант.

-- Именно, сэр, -- сказал он вслух.

-- Плати своему психоаналитику за вредность, дружок, -- посоветовал ему

Зафод.

-- Нет, подождите, -- сказал Форд, вновь появляясь над уровнем стола,

-- уточните, где мы находимся?

-- Если быть абсолютно точным, сэр, то на планете Жабер-Б.

-- Но мы оттуда уехали, -- возразил Зафод, -- и прибыли в ресторан в

конце Вселенной.

-- Да, сэр, -- сказал официант, почувствовав с облегчением, что финиш

близок, -- один был построен на развалинах другого.

-- Ага! -- радостно сказал Артур. -- Значит, мы путешествовали не в

пространстве, а во времени!

-- Слушай, ты, обезьянье потомство, -- оборвал его Зафод, -- тебе на

дереве не сиделось, да?

Артур ощетинился.

-- Стукнись лбами, мутант четвероглазый! -- ответил он.

-- Нет, нет, -- сказал официант Зафоду, -- ваша обезьяна права, сэр.

Артур захлебнулся от злости и не смог ответить ничего достойного или

хотя бы внятного.

-- Вы перенеслись вперед... я думаю, на пятьсот семьдесят шесть

миллиардов лет, оставаясь на том же самом месте, что и были, -- объяснил

официант. Он улыбнулся. У него было восхитительное чувство, как будто он

вырвал победу у несравнимо превосходящего его соперника.

-- Вот оно что! -- сказал Зафод. -- Я понял. Я велел компьютеру

доставить нас в ближайшее место, где можно поесть, он именно это и сделал.

Плюс-минус пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет, подумаешь! А так мы даже

с места не сдвинулись. Ловко.

Все согласились с тем, что это ловко.

-- А кто же звонит? -- спросил Зафод.

-- И что случилось с Марвином? -- спросила Триллиан.

Зафод хлопнул себя ладонями по лбам.

-- Параноидальный андроид! Я же оставил его тосковать на Жабере-Б!

-- Когда?

-- Ну, наверно, пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет назад, -- сказал

Зафод. -- Эй, Тарелкин, трубу!

Брови маленького зеленого официанта поползли в замешательстве по лбу.

-- Прощу прощения, сэр? -- осторожно промолвил он.

-- Телефон давай, официант ты этакий! -- сказал Зафод, выхватывая

трубку у официанта. -- Такой народ нерасторопный, удивляюсь, как у них еще

ноги к полу не приросли.

-- Именно так, сэр...

-- Эй, Марвин, это ты? -- сказал Зафод в трубку. -- Как поживаешь?

После долгого молчания в трубке негромко прозвучало:

-- Я думаю, ты и сам должен знать, что я чувствую себя очень

подавленно.

Зафод прикрыл трубку рукой.

-- Это Марвин, -- сказал он всем, а потом снова в трубку. -- Эй,

Марвин, нам здесь здорово. Мы едим, пьем и гавкаемся помаленьку, пока

Вселенная загибается. Ты где?

Опять молчание.

-- Незачем притворяться, что тебе интересно, что со мной, -- сказал,

наконец, Марвин. -- Я прекрасно понимаю, что я всего лишь робот.

-- Ага, ладно, -- сказал Зафод, -- где ты?

-- Ты знаешь, о чем меня просят? Включи реверс на первичной тяге,

Марвин. Открой третий дверной шлюз, Марвин. Возьми эту бумажку, Марвин.

Взять у них бумажку! Меня, с мозгами размером с планету, просят...

-- Ага, ага, -- посочувствовал ему Зафод, не стараясь звучать хоть

сколько-нибудь убедительно.

-- Но ничего, я привык к унижениям, -- ныл Марвин. -- Я, если хотите,

могу даже пойти и засунуть голову в ведро с водой. Хотите, я засуну голову в

ведро с водой? У меня и ведро есть. Минуточку.

-- Эй, эй, Марвин, -- позвал Зафод, но было поздно. В трубке

послышалось печальное лязганье и бульканье.

-- Что он там говорит? -- спросила Триллиан.

-- Ничего, -- ответил Зафод. -- Он просто позвонил, чтобы мы послушали,

как он моет голову.

-- Вот, -- снова заговорил в трубке Марвин с легким бульканьем в

голосе, -- надеюсь, вас удовлетворило...

-- Да, да, -- сказал Зафод, -- а теперь, может, скажешь, где ты?

-- Я на парковке, -- ответил Марвин.

-- На парковке? -- удивился Зафод. -- Что ты там делаешь?

-- Паркую машины, что еще можно делать на парковке?

-- Ладно, будь там, мы сейчас придем.

Зафод вскочил, отшвырнул телефон и подписался на поданном счете:

"Черный Дезиато".

-- Ладно, ребята, -- сказал он, -- идем. Марвин на парковке.

-- А что он делает на парковке? -- спросил Артур.

-- Машины паркует, что же еще? Тупица.

-- А как же конец Вселенной? Самого главного не увидим.

-- Да видел я его, ерунда, -- сказал Зафод. -- Вырзв йошьлоб, и ничего

больше.

-- Чего?

-- Большой взрыв наоборот. Идем быстрее.

Мало кто обратил на них внимание, когда они петляя пробирались к выходу

из ресторана. Все не отрываясь смотрели на ужас, творившийся в небе.

-- А вот посмотрите на интересный эффект в левом верхнем углу неба, --

призывал Макс. -- Если вы присмотритесь, то сможете увидеть, как звездная

система Гастромиль испаряется в ультрафиолет. Здесь есть кто-нибудь из

Гастромиля?

Из дальней части зала раздалась пара не совсем уверенных возгласов.

-- Ну вот, -- лучезарно улыбнулся им Макс, -- теперь уже поздно

беспокоиться о том, выключили ли вы утюг перед уходом.