T. Переходное общество

Глубокие и сложные процессы в современном российском обществе — социальный кризис, трансформа­ция социальной структуры, политические и духовные из­менения, социальные конфликты и т.д. — происходят в обществе переходного состояния. Ни одна из конкретных проблем, пусть даже очень крупная и значимая, не может сама по себе объяснить содержание и своеобразие этого пе­рехода. Только в свете общего системного подхода к рас­смотрению проблемы такого перехода с точки зрения вы­яснения структурно-функциональных особенностей ста­новления новой социальной системы можно правильно по­нять с позиции социологии сущность и значимость конк­ретных социальных процессов, происходящих в современ­ном российском обществе.

Теория «мо- Принятое в современной социологии поло-
дернизации» жение о переходных обществах, как сердце-
и российская вине теории «модернизации», имеет гло-
действитель- бальное значение и призвано характеризо-
ность вать главным образом переход от доистори-

ческого состояния традиционалистских обще­ств к современному обществу западного типа. Нас, разуме­ется, интересует, какие именно аспекты теории «модерни­зации» применимы к современной России. Но особенно важно знать, в чем российское своеобразие такого перехо­да, от чего к чему и как конкретно он осуществляется.

Парадигма «модернизации» основывается на несколь­ких постулатах, важнейшими из которых являются: а) развитой или «современной» может считаться только стра­на со значительным уровнем индустриализации, устойчи­вым экономическим развитием при высоком валовом внутреннем продукте и с широким использованием неор­ганических (неживых) источников энергии, верой обще­ства в силу рационального научного знания как основы прогресса, изобилием промышленных и пищепродуктов, потребительских товаров; высоким уровнем и качеством жизни; развитыми управленческими и политическими структурами; развитой профессионально-отраслевой структурой высокомобильного населения, занятого пре­имущественно в промышленности, науке и сфере обслу­живания; большим удельным весом «среднего класса» в системе социальной стратификации и т.д.; б) те общества или страны, которые не отвечают этим критериям, отно­сятся либо к «традиционным», либо к «переходным»; в) образцом развитости, «модернизированности» являются

Социализма как общественной системы хотя и нет, но в переходном обществе еще сильны традиционалистские ценности и соответствующая им трудовая этика. Характер труда и собственности как в промышленности, так и в сельском хозяйстве и сегодня подрывают рациональные стимулы к трудовой деятельности. В умах людей устойчи­во держатся когда-то унифицированные, усредненные и строго регламентированные стандарты и нормы личных потребностей. Исключение, может быть, составляет опре­деленная часть людей творческого интеллектуального труда, в первую очередь — научного, где высокий профес­сионализм и успех изначально были условием их нор­мальной деятельности, а также те предприниматели, фер­меры, для которых продуктивный труд, профессионализм и успех составляют основу их выживания.

Элементы рациональной трудовой этики, пусть пока слабые и деформированные, есть в России, их можно обна­ружить и в духовной жизни, и в культурных традициях общества. Даже православие, его некоторые постулаты (уважительное отношение к труду, к земле и др.) могли бы стимулировать формирование новых ценностей и но­вой трудовой этики. Россия не обречена фатально стать полем господства духа традиционализма.

Особенности Возникает вопрос: почему именно традици-
становления оналистский капитал захватил в обществе
российского командные рычаги экономики, сумел под-
капитализме чинить интересам иррациональной наживы
всюхозяйственную жизнь? В чем тайна та-
кого стремительного и, казалось бы, внезапного его выхода на арену? Это связано с ха­рактером его генезиса.

В недрах «реального социализма» где-то в начале 60-х гг. рождается социальный феномен, ставший хорошо извест­ным уже в 70-е гг. на стадии «зрелого социализма» под на­званием «теневой экономики». Это не просто криминально-спекулятивные круги, подпольный бизнес (наркобизнес, контрабанда и т.д.), которые в той или иной степени и форме существовали все годы Советской власти. «Теневая эконо­мика» — это сложный симбиоз нелегальных форм бизнеса, криминальных структур и легальных партийно-номенкла­турных структур, включающий в себя и организованную преступность. «Теневая экономика» возникла не сама по се­бе, автономно, а как потребность части партийно-государст­венной номенклатуры в нелегальном обогащении.

Этот симбиоз, который можно было бы назвать «номен-клатурно-теневой экономикой», и стал растущей «клеточ-

кой» нового социального организма. Она росла и укрепля­лась за счет таких предпосылок, как общенародная и кол­хозно-кооперативная собственность, крайне централизо­ванная плановая экономика с ее различными дефицита­ми, с командными и административными рычагами, ее ап­паратом власти и традиционалистским чиновничеством. Коррупция и полная деградация верхних эшелонов вла­сти, рост и укрепление организованной преступности и т.д. составляли идиллическую картину возмужания, пока еще в рамках «зрелого социализма», нового организма, кризиса и упадка режима.

Обладатели больших состояний — не только «цехови­ки», дельцы «теневой экономики», главари организован­ной преступности, но и верхи правящей номенклатуры оказались стесненными рамками существующего строя. Им нужна была легализация, полнокровное использова­ние накопленных средств в качестве капитала. И в этом аспекте переход к политике «перестройки» «сверху» стал исторически неизбежным, а неудачи на пути реформиро­вания, «улучшения» социализма — предопределенными.

«Августовская революция» 199Д г. ознаменовала ста­новление новой общественной системы, а с начала 1992 г. в рамках нового государства и нового общества происходит движение системы к целостности — политической, соци­альной, экономической, духовной и т.д. Теперь все про­цессы во всех указанных сферах подчинены интересам консолидации и развития этой системы. Этим же интере­сам шаг за шагом подчиняются новые демократические институты, пресса и т.д. Кризис общества вступает в но­вую стадию, к старым нерешенным проблемам и противо­речиям прибавляются новые, обусловленные новыми эко­номическими и социальными отношениями, вторжением в общество совершенно иных ценностей и норм, психологи­чески и нравственно неприемлемых для подавляющего большинства народа.

Ключевое значение в этих условиях приобретает поли­тическая элита вообще и правящая в особенности. Она формирует политику, направление возможной эволюции страны. Но она, как отмечают аналитики, прямо или кос­венно связана с криминальностью. В.В.Лунеев в статье «Криминогенная обстановка в России и формирование но­вой политической элиты» отмечает, что криминальность самой большой и значимой группы элиты — бывших партийных, государственных и хозяйственных руководителей — проявилась в массовых посягательствах на государствен­ную собственность, коррупции, в связях с организованной преступностью. Все более важную роль играют те группы

политической элиты, которые вышли из торгово-финансовых групп. Это прежде всего представители, а также дети и родственники бывшей номенклатуры. Есть, наконец, очень большая и влиятельная группа, которая владеет чи­сто криминальным капиталом (рэкет, наркобизнес, про­ституция, торговля оружием и т.д.) и также формирует политическую и правящую элиты.

Сердцевиной правящей элиты является бывшая номен­клатура, которая сегодня формируется и как экономиче­ски господствующий класс. Именно здесь идет формирова­ние собственности, которая уже известна под названием «номенклатурной». Особенно притягательны для хозяйст­венной и бывшей партийной номенклатуры те сырьевые ресурсы (нефть, газ, алмазы, золото и т.д.), которые име­ют сбыт на мировом рынке. Вместе с правящей элитой идет формирование мощного компродорского бизнеса.

В России сегодня есть политики и политические груп­пы, которые противостоят этим тенденциям, но они еще слабы и не могут серьезно воздействовать на реальную политику. Общественный протест также серьезно не влия­ет на решения и действия правящих групп. «Тайна» при­роды корпоративно закрытых правящих групп элиты и оп­ределяет «тайну» беспомощности власти в борьбе с органи­зованной преступностью, криминальностью в стране.

В России сегодня сложилась общественнная система, в которой капитал, выполняя сис­темообразующие функции, уже успел со­здать необходимые элементы ее структуры.

щественного Внедряя рыночные отношения во все сферы,
строя ^он пока сохранил некоторые экономические

формы прежней тоталитарной системы, прежде всего в сельском хозяйстве, оборонной промыш­ленности. В этом прямо заинтересована влиятельнейшая часть новой элиты как основы собственного финансово-экономического могущества. К тому же ранее эти формы собственности только декларативно принадлежали наро­ду, коллективам, а фактически служили номенклатуре. Все существующие формы и виды хозяйства уже интегри­рованы в новую систему, служат интересам сохранения и роста капитала.

Поэтому никак нельзя согласиться с мнением А.П.Бутенко, который характеризует современный обществен­ный строй России как помесь остатков коммунистического тоталитаризма и его мобилизационной экономики с сегод­няшними спекулятивно-мафиозными зачатками капита­лизма (см. Социс, 1994, № 10, с. 101). А.П.Бутенко как

раз не учитывает, что эти остатки уже несут новые начала и качества, выполняют новую функциональную роль в но­вой системе. Для него капиталистические элементы все еще «зачатки», а «остатки» коммунистического тоталита­ризма представлены такими «существенными основами», как «колхозно-совхозный строй», «мощнейший военно-промышленный комплекс». Такое определение с некото­рыми оговорками можно было бы принять как характери­стику общественного строя России периода «перестройки», но не общества середины 90-х гг. Общественный строй со­временной России, как переходного общества, характери­зуется становлением экономического господства торгово-финансового капитала и традиционалистских, авантюр­ных форм капиталистической деятельности.

Главное противоречие переходного общества определя­ется борьбой двух тенденций, двух типовых рыночных от­ношений и капиталистической деятельности: традициона­листской и современной, буржуазно-рациональной. Ос­новная борьба общественно-политических сил поэтому идет не по линии капитализм—социализм (хотя есть и та­кие отдельные группы населения, твердые сторонники то­го или другого), а по линии борьбы за установление циви­лизованных форм капиталистической деятельности, граж­данского общества с широкими и реальными демократиче­скими правами людей, за обуздание организованной пре­ступности, эффективную защиту социальных и экономи­ческих прав граждан.

Литература

Бутенко А.П. О характере созданного в России общественного строя // Социс. — 1994.— №10.

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Из­бранные произведения. М.: 1990.

Лунеев В.В. Криминогенная обстановка в России и формирование новой политической элиты // Социс. — 1994. — № 8—9.

Покровский Н.Е. Вифлеемские звезды «глобализации» // Социс. — 1995. — № 2.

Черный рынок как политическая система // МЭ и МО. — 1994. — № 8-—9.

Контрольные вопросы

Почему теория «модернизации» не может до конца раскрыть суть пе­
реходного состояния России? ч

Как были взаимосвязаны экономические основы, собственность при «реальном социализме» с тоталитаризмом?

Почему именно номенклатура стала основой формирования новой политической власти?

Противоборство каких тенденций составляет стержень общественно­го развития современной России?