Новые проблемы с новыми направлениями

Может быть, не так уж неожиданно то, что каждое новое продвижение социально-когнитивной теории вызывает новую критическую волну и создает новые трудности. Идея о научении сложным действиям в отсутствии подкреп­ления непрерывно критиковалась последователями Скиннера. Они считают, что научение через наблюдение, фактически, может быть проявлением генерали­зованной реакции подражания, которая пусть не всегда, но иногда подкрепля­ется (Gewirtz, 1971). Скиннерианцы полагают, что, хотя индивиды могут усво­ить действие, осуществленное моделью, без подкрепления, это не означает, что подкрепление не было непременной составляющей всего процесса науче­ния в целом; невозможно определить это, не зная истории подкреплений дан­ного индивида.

Другие психологи, работающие в узких рамках ортодоксального бихевио­ризма, критикуют социально-когнитивную теорию за ее возникшую в послед­нее время ориентацию на внутренние переменные и вербальные самоотчеты. Напомним, что продвижение здесь произошло за счет пересмотра прошлых заблуждений теории в отношении понятия Я и применения вербальных само­отчетов. Странно было видеть, хотя это можно только приветствовать, как

Критическая оценка

социально-когнитивные психологи стали акцентировать то, что люди о себе сообщают. Тем не менее еще надо посмотреть, могут ли детальные вербальные самоотчеты и благоприятные условия, созданные для получения самоотчетов, справиться с тем, что человек часто сам не подозревает, какие процессы про­исходят в нем самом. Годы исследований Я-концепции оставляют нас с мно­жеством нерешенных основных проблем в этой области (Wylie, 1974). Сможет ли социально-когнитивная теория найти способ справиться с ними?

Совсем недавно под огонь критики попало понятие самоэффективности. Можно выделить три основных момента в этой критике. Во-первых, выдвигает­ся предположение, что убеждения в самоэффективности связаны с ожидани­ями конечного результата и что именно ожидания результата, а не вера в са­моэффективность, управляют поведением. Если люди верят, что они могут осуществить некоторые действия, то ведь они обычно ожидают и позитивного исхода событий. И точно так же если они чувствуют, что не могут выполнить необходимые действия, то ведь они и ожидают, что результат будет негатив­ным. Таким образом, в той мере, в какой мы убеждены в том, что наши дей­ствия связаны с достижением результата, наши убеждения в самоэффективно­сти будут связаны с нашими ожиданиями этих результатов.

Бандура, однако, возражает на это, говоря, что убеждения в самоэффек­тивности не всегда соответствуют ожиданиям конечных результатов, особенно в ситуациях, исходы которых частично или полностью неподконтрольны человеку. Более того, исследования показывают, что убеждение в своей эф­фективности лучше предсказывает поведение, чем ожидания результатов. Та­ким образом, Бандура утверждает, что убеждение в самоэффективности фун­даментально отличается от ожиданий результатов; представления человека о том, что он может сделать, отличается от его представлений о том, каков будет результат действий. Что еще остается понять в этой контроверзе, так это те факторы, которые определяют, когда убеждения в самоэффективности и ожидания результатов действий соответствуют друг другу, а когда они расхо­дятся, а также каков вклад каждого из этих психологических образований в поведение.

Второй момент в критике понятия самоэффективности связан с тем, что, хотя Бандура подробно описал те факторы, которые отвечают за развитие убеж­дений в самоэффективности, мы не можем до конца понять такие явления, как внезапное разрушение веры человека в собственную эффективность или резкие переходы от сильной веры в самоэффективность к такой же вере в неэффективность и обратно. Так, например, люди поначалу могут чувствовать себя очень уверенно в данной ситуации, а затем мгновенно потерять всю свою уверенность или испытывать резкие колебания веры в самоэффективность. Ос­тается неясным, почему одни убеждения в самоэффективности стабильны, а другие нестабильны, одни сопротивляются любым воздействиям, а другие готовы меняться.

Третье сомнение касается взаимосвязи самоэффективности с более общи­ми особенностями поведения. Согласно микроаналитической стратегии Банду­ры, вера в самоэффективность измеряется в конкретный период и по отноше­нию к конкретной задаче. Это позволяет делать измерения с большой точнос-

16-277

Глава 13. Социально-когнитивная теория

тью, но лишает их объяснительной широты (Seligman, 1992). Если представле­ния о самоэффективности так специфичны по отношению к заданию и кон­тексту, то какую ценность они могут представлять, когда речь идет о более общих особенностях человеческой жизни или о новых ситуациях? И еще, как мы можем объяснить ситуации, в которых убеждения в самоэффективности оказываются не связаны с поведением, — такие ситуации, когда человек сооб­щает, что он верит в то, что способен сделать какое-то дело, и есть резоны, по которым он хочет его сделать, и тем не менее он обнаруживает, что не в состо­янии действовать?

Итак, представляется, что самоэффективность — очень ценное понятие, но оно нуждается в дальнейшем исследовании и разработке.