Калории

Ценность продуктов продолжают измерять в калориях. Калория - такая же единица измерения, как и дюйм или ярд. Малая калория - это количество тепла, необходимое для повышения температуры одного грамма (20 капель) во­ды на один градус. Большая калория - количество тепла, не­обходимое для нагрева 1 кг (около 2,25 фунта) воды на один градус по Цельсию.

Тепло и энергия считаются эквивалентами и переходя­щими друг в друга состояниями. Таким образом, ортодок­сальный ученый считает, что те продукты, которые выделя­ют больше тепла, скажем на фунт веса, есть лучшие продукты для потребления человеком. Было установлено, что в среднем человеку требуется около 2500 кал в день, и на этой основе составлялись рационы. Они разрабатывались лишь путем простого выяснения того, сколько люди едят, и это объявлялось истинной, или средней, нормой. Фактиче­ски она была разработана Фойтом (Германия), исходя из массовой практики питания. Предполагалось, что люди едят как раз то, что они должны есть и в отношении объема и ви­дов продуктов. Но именно это предположение ныне извест­но как абсолютно ложное.

Данный метод определения потребностей в питании, по существу, привел к абсурдному положению: „Каждый должен переедать, ибо средний человек переедает на прак­тике". Он же породил губительное представление, будто белая мука, рафинированный сахар, денатурированные злаки, лярд и т. д., будучи высококалорийными, являются лучшими продуктами для человека, в то время как фрук­ты и зеленые овощи почти бесполезны в пищевом отноше­нии. Это приучило смотреть на вегетарианцев, фрутарианцев и сторонников сыроедения как на фанатиков и людей с причудами.

Система „топочной" диететики порождала смехотворные заявления вроде: „помидоры на 94% состоят из воды, в них едва ли есть питательные вещества"; „зеленый салат - прак­тически бесполезный продукт, хотя и приятный на вид и имеющий ценность, если подается с приправой (например, с маслом)"; „съедая чайную ложку оливкового масла, мы по­лучаем больше питания, чем от картофелины, ибо масло -тот продукт, который дает много тепла"; „рабочий, покупаю­щий банку бобов, должен знать, что от них он за те же день­ги получит больше питания, нежели от банки помидоров" (Р. Кэбот. „Медицинский справочник").

Несколько чайных ложек оливкового масла в день до­статочно для того, чтобы дать человеку необходимое количе­ство пищевых (тепловых) единиц. Но каждый сегодня зна­ет, что человек не может жить на такой диете. Ныне везде признана большая ценность зеленого салата. Фрукты и ово­щи, ранее считавшиеся почти, бесполезными почти всеми, кроме немногих с „причудами" (Грэхем, Тролл, Денсмор, Пейдж, Тилден), сейчас все больше ценятся за то, чем они действительно являются, — это лучшие продукты для че­ловека. Зеленые продукты просто необходимы.

Потребности в калориях для отдыхающего человека ве­сом 160 фунтов оцениваются в 2200 кал. Если тот же чело­век спит в течение 24 ч, он расходует лишь 1680 кал. Потреб­ности в калориях для женщины оцениваются: для швеи -1800, официантки - 2800, прачки - 3200 кал. Я очень сомне­ваюсь, что для швеи требуется меньше калорий, чем отдыха­ющему мужчине. Оказывается, что ее потребности всего на 120 кал больше, чем потребности спящего человека.

По словам д-ра Хэрроу, „калория - это истинный показа­тель мускульной активности. Но она, видимо, не является показателем активности мозга". Откуда же тогда приходит „умственная энергия"?

Человеческий организм - это больше, чем просто топ­ка, в которую мы должны постоянно забрасывать топливо. Топливная ценность питания - наименьшая в нем цен­ность. Рафинированный сахар - высококалорийное топливо: 1750 кал на фунт против 165 кал у сливочного масла, 100 кал у помидоров и 95 у шпината. И, тем не менее, жи­вотные, посаженные на рацион из белого сахара и воды, уже скоро погибают. Питательную ценность пищи нельзя измерять только в калориях, равно как ценность жидкос­ти лишь в фунтах или квартах, или в единицах парового давления.

Человек может умереть от истощения, питаясь высокока­лорийной диетой из белого хлеба, белого сахара, белого ри­са и рафинированного сала. Он умрет от голода, потребляя ежедневно даже больше калорий, чем требуют стандарты. Фактически он погибнет быстрее, чем если бы вообще ниче­го не принимал, кроме воды.

При измерении калорийной ценности продуктов прини­маются во внимание только сжигаемые части продукта. А та часть, которая сгорает в организме, обычно считается ортодоксальными учеными-диетологами золой, „шлаками" (но это нужные шлаки!). А состоящая из минералов часть продуктов вообще не принимается в расчет. При таком подходе маргарин с 3410 кал (в фунте) - один из лучших продуктов, в то время как лимоны со 155 кал, апельсины со 150 кал практически бесполезны. Соленая свинина с 3555 кал (в фунте) - это „пища для богов", а сельдерей и зеле­ный салат (всего 65 кал) и сухое молоко (165 кал) „забира­ют у человека больше энергии при усвоении, нежели сами производят при окислении". И, тем не менее, ни маргарин, ни соленая свинина не стимулируют здоровье и рост орга­низма. Животные же на таком питании быстро погибают. Надо иметь в виду, что калорийная ценность пищи не ука­зывает на избыток в ней кислот или щелочей, хотя боль­шинство продуктов в высшей степени калорийных являют­ся кислотообразующими и потому быстро разрушают организм.

Осборн и Мендель кормили животных по диете, состоя­щей из денатурированных крахмалов и жиров, рафиниро­ванного сахара и рафинированных белков, и нашли, что на этой диете они быстро теряли здоровье. Добавление в эту пи­щу неорганических солей оказывалось абсолютно бесполез­ным. А когда в нее же добавляли молочную сыворотку, ухуд шение здоровья прекращалось. Рафинированные сахар, крахмалы, жиры и белки имеют очень высокую энергетиче­скую ценность, но почти не имеют никакой питательной ценности. Сыворотка не содержит ни молочного жира, ни молочных белков, но зато содержит железо, фосфор, каль­ций, натрий, другие органические соли. Эксперименты пока­зали, что органические минералы имеют большее значение, чем тепловые единицы. И действительно, можно легко дока­зать, что те продукты, которые наиболее вредны и беспо­лезны, это как раз те продукты, которые по калорийному содержанию стоят выше других. Калорийные продукты, вы­соко ценимые людьми, будучи даны животным, приводят к быстрой гибели последних. Достаточно добавить к этим про­дуктам соки низкокалорийных продуктов, и животные будут жить и расти. Белый хлеб (1200 кал в фунте), рафиниро­ванный кукурузный жмых (1625 кал) не только не поддер­жат жизнь, но вызовут смерть у животных, живущих на этой пище, быстрее, чем просто голод. То же самое - маргарин, полированный рис, соленая свинина, кукурузный сироп, ма­кароны, корнфлекс, кукурузный крахмал. Если к рафиниро­ванной пище добавить овощные соки, животные выживут, но не восстановят ни нормального веса, ни энергии, ни со­противляемости к болезням. Эти овощные соки не содержат питательной ценности. Животные эти восстановят нормаль­ную энергию и здоровье только после того, как их вновь начнут кормить нерафинированной пищей - капустой, шпи­натом, сельдереем, зеленым салатом, цельным зерном, цель­ным молоком и тому подобным. Калорийная ценность этих продуктов по сравнению с рафинированными крахмалами, сахаром, белками и другими столь низкая, что ортодоксаль­ные ученые раньше рассматривали их как практически бес­полезные.

Фунт яблок дает всего 190 кал, фунт арбуза - 50 кал, но каждый из этих продуктов превосходит рафинированную высококалорийную пищу.

Эксперименты Макколума показали, что некоторые про­дукты поддерживают рост, в то время как другие его не под­держивают. Предполагается, что продукты, обеспечиваю­щие рост и развитие, содержат вещества, к которым относят витамины. Эти вещества находят в изобилии в шпинате, зе­леном салате, цветной капусте, белокочанной капусте, сель­дерее и молоке. Но эти же вещества совершенно отсутству­ют в перечисленных выше рафинированных продуктах. Трава и семена травы, апельсины, лимоны, грейпфруты, по­мидоры, практически все фрукты и зеленые овощи - это то, что имеет очень низкую калорийную ценность, но богато способствующими росту элементами. Злаки и пирожные имеют много калорий, но потребление их в избыточном ко­личестве не только придает человеку внешне усталый вид, но действительно делает его таковым. Излишек сахара вызы­вает леность.

Поскольку многие важные пищевые элементы не окисля­ются в организме, диета, основанная на предполагаемых по­требностях в калориях больного (или здорового) человека, похоже, игнорирует эти элементы. Минералы и витамины пищи не заняты в процессе производства тепла и энергии. Белки, хотя и окисляются и поэтому обладают определенной калорийной ценностью, выполняют в организме прежде все­го функцию не топлива, а строительного материала.

Калорийная ценность белка не указывает на его амино­кислотное содержание. Его строительная ценность не изме­ряется количеством тепла, которое он вырабатывает в про­цессе сгорания в лабораторных условиях. Ассимиляция и конечное окисление углеводов, например, зависят от присут­ствия других пищевых факторов в определенных величи­нах, которые связаны с углеводным обменом. Если они от­сутствуют в питании (как это имеет место в принятой сейчас диете), углеводный обмен нарушается. Присутствие опреде­ленных витаминов важно для правильного потребления углеводов.

В процессе сгорания в лабораторных условиях опреде­ленное количество жира производит и определенный объем тепла. В организме жир сгорает наиболее эффективным и лучшим образом в присутствии сахара. При многих услови­ях в организме жир слабо окисляется, так что он не дает то­го тепла, которое указано в таблице калорий. Например, при диабете жировой обмен очень сильно искажен.

Измерение ценности пищи в калориях игнорирует по­требности организма в минералах и витаминах, не учитыва­ет относительную ценность различных белков и упускает из вида кислотно-щелочное соотношение в рационе. При этом полностью забывается закон минимума.

При выявлении калорийной ценности пищи полностью игнорируются не только способствующие росту вещества, но также те элементы, которые, хотя и абсолютно бесполезны с калорийной точки зрения, совершенно необходимы для ре­гулирования специфической роли крови, функционирова­ния красных кровяных шариков, для эластичности муску­лов, предохранения тканей от распада, для химических реакций, секреций, поддержания нормальной щелочности в крови и для использования с целью выведения отходов жиз­недеятельности клеток из организма.

Железо и марганец - окислительные агенты крови - не имеют калорийной ценности. Фтор, который образует за­щитную оболочку у зубов, и кальций, составляющий боль­шой процент нормальной костной ткани, полностью лише­ны теплообразующих свойств. Натрий, магний, сера, калий и другие элементы, участвующие в процессах ассимиляции и выведения, не могут быть заменены калориями. Калории не создают кости и зубы, не нейтрализуют кислотность, не сохраняют щелочность в крови и лимфе. Именно те про­дукты, которые в наименьшей степени способны осуществ­лять эти функции, наиболее богаты калориями.

Профессор Шерман говорит о калориях: „Ценность пи­щи, хотя и имеет сама по себе большую важность, не являет­ся единственным и полным критерием питательной ценно­сти, которая частично зависит от количества и видов азота, фосфора, железа и других важных элементов, поставляе­мых пищей". К этому можно добавить, что ценность любой пищи частично определяется ее усвояемостью, текущими потребностями человека в питании и его способностью к перевариванию и ассимиляции в данный момент. Очевидно, что никакая часть пищи, которая не усваивается, не прине­сет пользу, какова бы ни была ее калорийная и прочая цен­ность. Пища, съеденная, когда в ней нет потребности или когда пищеварительный аппарат не готов еще к усвоению, может нанести только вред.

Таблица с указанием калорийной ценности различных продуктов говорит лишь о том, сколько образуется тепла от их сгорания в лабораторных условиях. Эти таблицы содержат довольно точные показатели топливной ценности продуктов, но ни в коей мере не показатели питательной ценности. Но ведь нужно переварить их, абсорбировать, ассимилировать, а затем с их помощью произвести обменные процессы. Если вы не сумеете их переварить и абсорбировать, вы, конечно, не сможете их и ассимилировать и осуществить метаболизм. Вы не можете произвести тепло путем окисления пищи, выпав­шей в стул.

Потребности в тепле и энергии у разных людей настоль­ко различны в зависимости от пола, возраста, занятий, рос­та, темперамента, а также климата и т. д., что пищевая цен­ность, измеряемая в калориях, не имеет практической пользы. Более того, большая часть вырабатываемого в орга­низме тепла используется для поддержания нормальной температуры, а не для производства энергии. Если здоровье подорвано и функции питания нарушены, делать ставку на калорийную пищу не только бесполезно, но и абсолютно вредно. Это легко доказывается при сравнении результатов такого лечения с результатами, полученными от голодания или лечения при низкокалорийной диете, богатой органиче­скими минеральными элементами.

Сгорание пищи в организме есть живой физиологичес­кий процесс, и он не происходит в мертвом теле. Сгорание пищи в организме для получения калорий зависит от состо­яния тканей, где совершается это сгорание,— факт, кото­рый полностью игнорируется при питании больного. Если функции организма нарушены, этот процесс тоже наруша­ется, и пища, имеющая высокую калорийную ценность, не может быть правильно потреблена. Пищеварительная и ас­симиляционная способность человека игнорируется „то­почной" диететикой: „Если энергии мало, бросайте топливо лопатами".

Объявлять, будто человеку требуется определенное чис­ло калорий в день, и скармливать их ему, полностью игнори­руя состояние индивидуума, есть вершина глупости. По за­кону природы потребность идет впереди удовлетворения и удовлетворяет себя сама. Защитники калорий навязывают удовлетворение, когда нет потребности или когда недоста­точна способность для должного употребления поставляе­мой пищи. Наряду с этим мерки оценки пищевой ценности полностью игнорируют наиболее важные пищевые элемен­ты, и, кроме того, не все сгораемые в принципе пищевые элементы действительно сгорают в организме.

Белки, используемые для строительства новых тканей, не используются для выработки тепла и энергии, даже если мы исходим из того, что человек получает энергию из пищи.

Надо понять, что система питания, основанная на кало­рийной, или топливной, ценности продуктов, неизбежно ве­дет к нарушению здоровья. Но это как раз постоянно и про­исходит с больными, которых пичкают калорийной пищей, лишенной других, более важных элементов. Больных вы­нуждают есть сверх их пищеварительной способности, пыта­ясь скормить им стандартное количество калорий.

Стандартное лечение „стандартного" больного - это фарс, ибо не может быть стандартного больного вообще.

Больничные диеты, будучи основаны на калорийной калькуляции, совершенно недостаточны, не говоря уже о плохом их приготовлении. И больничные, и другие пред­писанные диеты все еще основываются на предполагаемых потребностях больных в калориях. Малоактивному челове­ку „нужно" 2000 калорий в день, среднеактивному - 3000 -4000 калорий, активному - 6000 калорий. Этот стандарт не только основан на ошибочных экспериментах, но он не при­нимает во внимание различия в индивидуальной способно­сти использовать съеденную пищу такого объема.

Предписывание диеты по методу „высасывания из паль­ца" не учитывает индивидуальных потребностей и возмож­ностей. Это настолько же смехотворно, как сказать любому человеку в возрасте 20 лет пробежать сто ярдов за десять се­кунд. Необходимо в диететике перейти от концепции „про­бирочных тестов" к науке о питании человеческих существ.

Человек - не химический аппарат, которым можно мани­пулировать как угодно, как это делается с животными в ла­бораториях. Теоретически ему, возможно, и нужно опреде­ленное количество белков, калорий или витаминов, но на деле он не сможет их переварить и абсорбировать. Питание должно быть индивидуальным, а не взятым с потолка. Пита­ние по заранее заготовленной формуле - обман.

Вспомним урок немецкого лайнера „Кронпринц Виль­гельм", команда которого питалась разнообразной калорий­ной пищей: на завтрак — овсянка со сгущенным молоком, жа­реный картофель, белый хлеб, маргарин, кофе, белый сахар и пирожки; на обед - суп с говядиной, чечевичный суп, горохо­вый суп, картофельный суп, тушеное мясо в горшочке, жаре­ное мясо, ростбиф, соленая рыба, овощные консервы, карто­фель, белый хлеб, пирожки, содовые крекеры, белый сахар, маргарин, кофе, сгущенное молоко; на ужин — жареное мясо, холодный ростбиф, тушеное мясо, белый хлеб, картофель, бе­лый сахар, пирожки, маргарин, кофе и сгущенное молоко.

Почти каждое блюдо имело высокую калорийность, но в каждом из них отсутствовали органические минеральные вещества и способствующие развитию пищевые факторы.

После 255 суток пребывания в море на такой диете ко­рабль пришвартовался в Норфолке, имея на борту большое число умерших матросов. 110 человек находились на грани смерти, другие были близки к этому. Но их болезни, напоми­навшие бери-бери, или пеллагру, исчезли после перехода оставшихся в живых на диету, в которой почти не было „ни­какой питательной ценности", но которая зато была богата органическими солями и витаминами.

Злаки

Злаки, или „серил" (называемые так по имени богини урожая Серис), — это зерна. Овес, пшеница, рожь, рис, яч­мень, просо и прочие семена травянистых растений входят в категорию злаков. Они растут и созревают за короткий пери­од, могут выращиваться в районах с недолгим вегетатив­ным сезоном, растут там повсеместно, могут храниться прак­тически неопределенно длительное время. По этим причинам зерновые, несмотря на многие возражения, кото­рые может вызвать их потребление, стали основой существования целых народов. До недавнего прошлого они употреб­лялись почти всегда в цельном, а не очищенном, как сей­час, виде.

Не надо напоминать читателю, что единственный зерно­вой продукт, допустимый для рациона разумного и знаю­щего человека,— это цельные зерна в сухом виде. Но, сказав это, необходимо все же предостеречь против употребления зерновых при естественном питании. В лучшем случае зла­ки - это низший продукт, который, конечно, не составляет части естественной диеты человека. И мужчине, и женщине, и ребенку лучше исключить их из своего питания.

Д-р Э. Денсмор первым выступил против потребления злаков. Он указал на то, что человек - это плодоядное, фрутарианское существо, не приспособленное к потреблению злаковых, даже цельных зерен. Он назвал хлеб „смертель­ным продуктом", а не „продуктом жизни", как его обычно на­зывают. Считая человека фрутарианцем и находя, что зре­лые фрукты содержат много сахара, но мало или почти не содержат крахмала, в то время как зерновая и овощная дие­та цивилизации в основном крахмалистая, он стал исследо­вать этот вопрос глубже. Вскоре он выяснил, что крахмал требует для усвоения значительно больше времени и энер­гии, чем фрукты, и что злаковые усваиваются труднее всего. „Лучшее - это фрукты, худшее - это злаки",— объявил он. „Злаковые и мучнистые продукты составляют основу пита­ния так называемых „вегетарианцев", которые не руководст­вуются никаким ясным принципом, кроме того, что нельзя есть мясную пищу. По этой причине у них здоровье не луч­ше, и живут они не дольше, чем все остальные".

Объявляя человека незлакопотребляющим существом, Денсмор говорил: „Единственными действительно злакопотребляющими живыми существами можно назвать птиц. Многие породы птиц съедают массу зерен, травянистых рас­тений, для них крахмалистые зерна - единственная пища. Но птицы имеют пищеварительную систему, совершенно отличную от других живых существ. Но даже птицы кормят своих птенцов не зернами, а, как правило, насекомыми, фруктами и семенами".

Белки часто вынуждены из-за "нехватки пищи питаться злаками. Но они откусывают у них кончик, содержащий росток, не трогая остальную часть. По словам д-ра Берга, „белки большинства зерен, прежде всего злаковых, особен­но отличаются некачественностью из-за отсутствия там цистина и лизина. Равным образом общая характерная черта зерен не только в том, что там избыток кислотности, но и в нехватке кальция. Поскольку в почве почти всегда присут­ствует известь, зернам нет необходимости иметь кальция больше, чем того требуется для обеспечения роста побега. С другой стороны, потребность живых существ в кальции очень велика. Следовательно, зерновые, не говоря уже о том, что они содержат избыток кислотности, являются едва ли не самым неподходящим продуктом, который мы можем на­вязать растущему живому организму. Лучшим доказательст­вом этого является тот факт, что даже травоядные птицы собирают для кормления своих птенцов насекомых. Только что вылупившиеся птенцы у самых строгих вегетарианцев среди птиц являются плотоядными". Все исследователи-экспериментаторы, кажется, сходятся во мнении, что столь расхваливаемая злаковая диета является неподходящей. С Бергом, а, следовательно, и с Денсмором согласны Функ, Симмонс, Ниц, Тесс, Унгер, Харт, Хольнин, Стинбок, Дэвис, Коган, Мендель, Уайкмэн, Парсон и другие столь же видные авторитеты.

У овса дефицит базовых солей. Пшенице не хватает на­трия и кальция (ростку пшеницы не хватает фактора роста). У риса дефицит солей, особенно кальция. Так, из-за нехват­ки в рисе кальция нельзя обеспечить существование, напри­мер, такого животного, как взрослая свинья. В рисе же недо­статочно натрия и хлора. Всем этим злакам недостает йода.

Дефицит минералов - общий недостаток питания моло­дых животных, получающих в основном злаковые. Уже из­давна фермерам было известно, что животные должны иметь в своем питании также траву и другую зеленую раститель­ную пищу, ибо только на злаковом рационе они не выжива­ют. В лабораторных экспериментах с хлебом из цельной пшеницы д-р М. Хастингс обнаружил, что подопытные жи­вотные быстрее и лучше росли по мере того, как им увеличивали долю зеленой растительной пищи и снижали долю хле­ба из цельной пшеницы. „А если бы зеленая растительная пища составила у них вообще больше половины рациона, то росли бы они еще лучше".

„Мы нашли,— заявил Берг,— что все злаки имеют опреде­ленные недостатки, которые можно рассматривать как ха­рактерные для их питательных свойств. Что касается неор­ганических солей, то злакам не хватает натрия и кальция. Но в них также мало органических соединений серы и вообще щелочей. Вместе с тем в них изобилие неорганических кис­лотообразующих элементов и калия. В злаковых также ма­ло витаминов А, В и С, причем доля последних уменьшает­ся по мере рафинирования муки. И наконец, белков в злаках всегда недостаточно. (В определенной мере это относится к некоторым аминокислотам, особенно к лизину и цистину.)".

Столь часто повторяемые высказывания, будто цельная пшеница является прекрасным питанием, являются неумны­ми заявлениями торговцев - "сверхэнтузиастов".

Несколько лет назад один из знакомых автора данной книги предпринял попытку пройти от Нью-Йорка до Сан-Франциско, питаясь лишь цельной пшеницей. Перед стар­том он проконсультировался со мной, и я посоветовал ему не делать этого, а взять с собой также побольше зеленого сала­та, сельдерея и фруктов. Но он и слышать не хотел об этом: „Цельная пшеница — прекрасная пища, и я готов доказать, что можно совершить переход на таком рационе". Но с этой пшеницей он прошел не больше, чем Д. X. Джонстон на вод­ной диете (т.е. будучи на голодании), прежде чем убедился, что цельное зерно не та „прекрасная пища", которую так ре­комендуют пропагандисты „здоровой пищи" и любители-дилетанты.

„Давно известно,— говорил Берг,— что у травоядных, осо­бенно у грызунов, питающихся исключительно злаковыми, быстро развивается ацидоз. Например, у кроликов, питаю­щихся только кукурузой, кислая моча содержит больше фо­сфора, чем его содержалось в пище" (свидетельство того, что фосфор был взят из тканей этих животных).

Крысы могут выдержать исключительно зерновую диету, но короткое время. Не помогает при этом и обильная до­бавка белков в рацион. „Лишь добавка щелочей,— пишет Коган,— сохраняет им жизнь и оказывает прекрасное влия­ние на ускорение их роста". Д-р Макколум кормил крыс только злаками, причем одним видом в один прием пищи, и нашел, что они становились беспокойными, раздражитель­ными и настороженными. Они были „на грани", а отнюдь не „полны энергии". Ученый склонен был считать, что беспо­койный характер лошади, питающейся овсом, объясняется тем, что она страдает от „нервного приступа" и проявляет „патологическую раздражительность", а отнюдь не „здоро­вую энергию".

Есть вегетарианцы, которых правильнее было бы назвать „зерноедами". Они исключили из своего питания мясо и за­менили его большим количеством злаков. Делают они это, как правило, потому, что им говорят, будто цельная пшени­ца, например, почти „самая прекрасная пища", содержащая все элементы, в которых нуждается организм, да еще в пра­вильных пропорциях. Эти люди потребляют не только слишком много злаков, от которых сами же страдают, но съедают их к тому же в таком виде, который вызывает бро­жение. Взять, к примеру, столь распространенную тертую вареную овсянку, куда добавляют молоко и сахар. Это одна из самых худших комбинаций, которая когда-либо попада­ла в рот человека. Практически она неусвояема. Никакая слюна, никакой птиалин не выделится на такое блюдо, кото­рое может оставаться часами в желудке, прежде чем под­вергнется слабому (если вообще подвергнется) усвоению до того, как попасть в кишечник. Брожение неизбежно. В равной мере неусвояемы пшеничные крекеры, смоченные и сваренные, а затем поданные с молоком и сахаром, или с молоком и медом, или с молоком и сладкими фруктами.

Овсяные и пшеничные крекеры или другие смоченные и сваренные злаковые не подвергаются действию слюны, даже если съедаются без молока и сахара. А в принятых сочетани­ях их усвоение вдвойне невозможно.

Хлопья из злаковых (кукурузные и другие) у нас широ­ко употребляются. Химический анализ показывает, что в них вроде бы большая питательная ценность. На самом же деле это обожженный злак наподобие обожженного древес­ного угля. Считается, что хлопья эти легко усваиваются, по скольку прошли обработку. Но это обман, который должен быть разоблачен общественностью. Хлопья подвергаются давлению под прессом и при высокой температуре, что ли­шает их практической ценности как питательный продукт.

Одна лишь цельная пшеница не обеспечит жизнь, здоро­вье и рост в идеальном виде. Рано или поздно при такой ди­ете темпы роста замедляются, пока к рациону не будет до­бавлена какая-нибудь зеленая естественная пища. Более того, чтобы обеспечить идеальное развитие организма, коли­чество зеленой пищи должно превышать количество злако­вой. Эксперименты Хастингса лишь подтверждают правиль­ность длительных наблюдений фермеров, считающих, что лошадям, ослам и другим животным надо давать также тра­ву или другой зеленый корм, что без ущерба для их здоровья. Этих животных нельзя кормить только злаками или дру­гой сухой пищей.

Пшеница - самый кислотообразующий из злаковых. Овес, видимо, очень плохо сказывается на зубах. Рис, веро­ятно, лучший из злаков: это основной продукт питания бо­лее половины человечества. Тем не менее сообщалось о слу­чаях бери-бери у людей, основу питания которых составлял даже цельный, а не полированный рис.

Я неоднократно говорил об опасности попыток кормить человека, исходя из результатов экспериментов на живот­ных, ибо, по словам Берга, „один и тот же питательный эле­мент имеет совершенно разное влияние на различные виды живых существ. Кукуруза оказывается безвредной для птиц и голубей. Крысы также питаются ею без вреда для себя. Но кукуруза вызывает выраженный полиневрит у кроли­ков и цингу у гвинейских («морских») свинок. Обычные свиньи, питаю­щиеся только кукурузой, умирают от общего недоедания. На диете из полностью очищенных злаков почти все жи­вотные и люди заболевают полиневритом. Объясняются ли эти разные реакции разными потребностями в витаминах или полиневрические недомогания - это следствие отсутст­вия различных витаминов, которые действуют по-разному у разных животных или у разных видов животных в разной степени?"

Вопрос Берга полностью игнорирует факт минеральной недостаточности в злаковых и различных потребностей раз­ных животных в этих минералах. Он полностью игнориру­ет индивидуальность организаций и функций у разных ви­дов животных.

Но для нас уже достаточно и того, что мы замечаем вред преимущественно злаковой диеты и имеем подтверждение приведенных выше заявлений д-ра Денсмора.

Хотя птицы и сохраняют здоровье на злаковой диете (и то только взрослые), мы не должны упускать из виду, что в природном состоянии травоядные птицы едят много зеле­ной травы, а большую часть зерен или злаков съедают зеле­ными или молочно-восковой спелости, когда те имеют ще­лочное, а не кислотное содержание.

Кукуруза зеленая и в стадии роста почти не содержит крахмала, но содержит много сахара. В последние две-три недели периода созревания этот сахар превращается в крах­мал, который в отличие от сахара нерастворим в воде и по­тому медленно подвергается брожению. Что верно для куку­рузы, верно и для других злаков.

Зеленая кукуруза не классифицируется как крахмали­стый продукт. Она стоит довольно высоко в ряду щелочеобразующих продуктов. Если зеленую кукурузу отделить от стебля, она сразу начинает созревать и завершает про­цесс созревания за двадцать четыре часа по сравнению с не­сколькими неделями, если бы оставалась на стебле. Так быстро происходит превращение сахара в крахмал, что за сутки кукуруза превращается из щелочного продукта в кислотный.

Пророщенная пшеница составляет лучшую еду, нежели сухие зерна. Зерна молочно - восковой спелости, т.е. пока еще не созрели, являются щелочным продуктом, а созревшие - кислотным. Созревший початок кукурузы на стебле в тече­ние двадцати четырех часов остается щелочным.

Никогда раньше в истории США и Европы не потребля­лось столько злаковых и рафинированной муки, как после усовершенствования процесса перемола в 1879 году. Хлеб потребляется в огромном количестве. Завтраки (денатури­рованные злаки) потребляются в большом количестве почти в каждом доме. Магазины „здоровых продуктов" и фабри­ки по изготовлению „здоровых продуктов" продают и произ­водят больше злаковых продуктов, чем всех остальных, вме­сте взятых. Проповедники цельных злаков, выступая против денатурированных злаков, слишком хорошо выполнили свою миссию. Вегетарианцы обычно едят много злаковых. Они получили бы меньше вреда от умеренного потребле­ния мяса.

В большинстве семей злаки (денатурированные) со слив­ками (пастеризованными) и сахаром (белым) - это главная часть завтрака. Этот преимущественно кислотообразующий завтрак - ужасная смесь, в результате чего и возникает мас­са болезней, а врачи продолжают уверять, что болезни вызы­ваются микробами!

Потребление хлеба - это одно из великих проклятий со­временной жизни. Приготовленный из злаков, в основном денатурированных, содержащий соль, соду, дрожжи, лярд и другие добавки, подвергнутый высокой температурной обра­ботке, а затем потребляемый ежедневно 3—4 раза в день, да еще в большом количестве, к тому же в неразборчивом соче­тании с другими крахмалами,— хлеб стал одним из главных источников несчастий.

Так называемое „обогащение" белой муки создало у лю­дей ложное представление о безопасности. Разные штаты приняли законы, требующие „обогащения" всей производи­мой и продаваемой там муки. Людей заставляют таким обра­зом поверить, что „обогащенная" мука - хорошая пища. Ни­когда не изобреталось большего обмана!

Эти законы протаскивались через законодательные орга­ны с помощью лобби из представителей мукомольных ком­паний в попытке отвести растущие требования о муке из цельной пшеницы.

В результате процесса „обогащения" добавляется неболь­шое количество синтетических „витаминов". Но не возвра­щаются те 75% минералов, которые были удалены из муки. Из нее же удаляются все (а не один какой-нибудь) настоя­щие витамины. Нынешний процесс „обогащения" подобен аналогичному процессу 60—70 лет назад, когда в муку добав­ляли вместо удаленного в процессе „обогащения" настоя­щего фосфора фосфор искусственный.

При обмолоте и превращении зерна в муку удаляются ор­ганические соли. Их не вернуть процессом „обогащения". Пропадают и настоящие витамины. Часть их заменяют ис­кусственными. Какая глупость что-то удалять, и прежде все­го витамины! Почему бы не оставлять их в муке? Зачем во­обще их удалять?

Известный физиолог д-р А. Карлсон (Чикаго) недавно сделал предостережение по этому вопросу, заявив, что тер­мин „обогащенный", применяемый в отношении муки, куда добавлено немного витамина В, вводит в заблуждение, „та­кая мука все равно обеднена". Говоря о том, что эта идея протащена с целью доказать, будто „обогащенная" мука луч­ше, нежели мука из цельного зерна, он указал, что при рафи­нировании муки из нее фактически удаляются соли, витами­ны и белки, лишь незначительная часть которых заменяется в процессе „обогащения".

Он добавил, что теория, будто некоторые народности фи­зиологически не могут выносить цельные зерна, необосно­ванна. Дело не в невыносимости, а в привычке, ибо принятие той или иной пищи - это вопрос о том, к чему человек при­вык с детства. „Нельзя сразу изменить диету здорового чело­века", — заявил Карлсон.

Поскольку он ни разу не мог видеть по-настоящему здо­рового человека, было бы интересно узнать, как он пришел к такому выводу. Как показали эксперименты защититель­ной диеты, одни лишь злаковые - значительно более безо­пасная пища, нежели злаковые с мясом. Сочетание обоих в одном приеме пищи - главная причина многих бед.

Мы знаем, что потребление слишком большого количест­ва хлеба, даже без других продуктов, разрушает здоровье. Но сочетание его с мясом причиняет еще больше неприятнос­тей. Такая диета, даваемая подопытным молодым живот­ным, вызывала высокое кровяное давление, болезнь Брайта и осложнения, обычно сопровождающие такие болезни и у человека. На такой диете и животные не растут так быстро, как они должны были бы расти. Злаки, среди всех привыч­ных источников крахмала (кроме бобов и гороха), наибо­лее трудно поддаются усвоению. Они тяжелы и для грудных, и для подростков, легко бродят и вызывают много газов и интоксикацию.

Для переработки зернового крахмала организму требует­ся в 8—12 раз больше времени по сравнению, например, с крахмалом картофеля. Д-р Гирзон показал, что для усвоения крахмала пшеницы, кукурузы и риса (одного и того же коли­чества) требуется два полных часа, овса - восемьдесят ми­нут, а картофеля - десять минут.

Врачи часто рекомендуют злаки для грудных и малень­ких детей. Но, как говорил Денсмор, „злаки, зерна и все крахмалистые продукты не полезны вообще человеку, де­тям особенно и уж тем более грудным. До года у ребенка не выделяются кишечные ферменты, необходимые для обра­ботки крахмала, и в течение нескольких последующих лет эти ферменты не такие сильные, как у взрослых. Усвоение всех крахмалистых продуктов зависит от этих ферментов в кишечнике. В то же время финики, инжир, чернослив и дру­гие фрукты, столь же питательные, как и хлеб и другие зла­ковые, усваиваются легко, причем большая часть питатель­ных веществ этих фруктов готова к усвоению и ассимиляции сразу после приема". До двухлетнего возраста ребенку нель­зя давать никакого крахмала и тем более злаковых.

По словам Хью (Гарвардский университет), „д-ра Мелланби и Паттисон в Англии завершили очень интересный эксперимент с группой из 71 ребенка в костнотуберкулез­ном госпитале, продолжавшийся 28 недель, который по­мог установить факт декальцинирующего влияния злаков, особенно овсянки". Кальцинирование есть отложение изве­сти в тканях организма. Если этот факт подтвердится, то злаки окажутся явным злом при лечении рахита и туберку­леза.

Конечно, эти два врача не имели права экспериментиро­вать на детях. Но поскольку в каждом госпитале и санатории во всем мире делают прививки, они, видимо, считали, что имеют право и на эксперимент с человеческим здоровьем и жизнью, и на то, чтобы вызвать страдания, как это делают другие врачи, хирурги и „научные" работники.

Из изложенных фактов можно сделать несколько выво­дов:

1. Злаки не составляют какой-либо части естественного питания человека и не являются необходимыми для здоровья и жизни (думаю, что геологи и антропологи согласятся, что человек до недавнего исторического прошлого не по­треблял злаков).

2. Лучше всего злаковые исключить полностью из пита­ния и, особенно, из питания грудных и малолетних детей.

3. Если злаковые потреблять, то только в цельном, неденатурированном и необработанном виде.

4. Но и в этом случае они должны составлять лишь не­большую часть питания, причем в соединении с большим ко­личеством свежих фруктов и зеленых овощей и в нужном со­четании.

5. Для того чтобы гарантировать превращение крахмалов в сахар, злаковые следует потреблять в сухом виде, а не в ви­де жидких или густых каш.

Молоко

Молоко является питанием для новорожденных млеко­питающих. Оно очень хорошо разведено и хорошо приспособ­лено к нежному и неразвитому желудку новорожденного, ра­ди которого оно и вырабатывается. Молоко коровы готово удовлетворить питательные потребности теленка, козье - козленка, молоко суки - потребности щенка и т.д. У всех мле­копитающих молодняк определенное время поддерживает­ся естественным путем исключительно на молоке - молоке своей матери, специально для него приготовленном. Но при­ходит время, когда молодые животные инстинктивно начина­ют добавлять в свою пищу и другие продукты, и, наконец, полностью отказываются от материнского молока и этот ис­точник питания „пересыхает". У всех млекопитающих лакта­ционный период короткий. То же самое происходит в челове­ческом роде. Из этого видно, что природа не сотворила нас для молочного питания. Она не предусматривает снабжения нас молоком, кроме как на определенной стадии нашего развития. У разных млекопитающих период кормления молодняка раз­ный и зависит от скорости его созревания: при наименьшей скорости - наибольший период кормления материнским мо локом, т.е. продолжительность этого периода пропорциональ­на времени достижения молодняком созревания. И естест­венно, что у человека, чей рост сравнительно медленный и требуется наибольшее время для его созревания, период тако­го кормления должен бы быть самым длительным.

Пищеварительные органы младенцев в их состоянии, тре­бующем жидкой пищи и молока, в частности материнского, особенно приспособлены к их физиологическим потребнос­тям и способностям. По мере роста у них развиваются новые органы и новые способности, поэтому соответственно появ­ляются и новые функции, которые приспосабливают орга­низм младенцев к новым видам пищи. Одновременно с раз­витием зубов у них происходит развитие физиологических способностей пищеварительной системы, что позволяет им потреблять твердую пищу и отказаться от молока. У низших животных существует переходный период, во время которо­го молодняк потребляет и молоко, и другие виды пищи. Од­нако наступает время, когда у молодняка нет больше нужды в молоке и его не надо больше потреблять. Человека тоже на­до отучать от питания молоком. Однако молоко превратили в основу одного из главных видов пищевого бизнеса. В одном только Нью-Йорке ежедневно на покупку молока тратится свыше полумиллиона долларов. Доходы от продажи молока очень большие, следовательно, этот бизнес привлек самых богатых и влиятельных граждан нации. В результате образо­вался объединенный молочный трест, который все больше расширяется и все больше монополизирует молочную про­мышленность. А законы, требующие пастеризации всего мо­лока, которое продается на коммерческом рынке, стали одни­ми из орудий против мелких продавцов молока и индивидуальных фермеров, стремящихся продавать нату­ральное молоко. Этот молочный трест, которому помогают и определенные представители медицины, медицинские орга­низации и даже департаменты здравоохранения, распростра­няют представление, будто человек всю жизнь должен оста­ваться „сосунком" молока и что его нельзя отучать от его потребления. Под этим не подразумевается, что человек дол­жен продолжать питаться материнским молоком (это не при­несло бы тресту прибылей), но он должен всю жизнь сосать коровье вымя, даже если ему девяносто или сто лет. И эту глупость распространяют в чисто коммерческих целях.

В Японии новорожденных мальчиков кормят грудью в течение всего детского возраста, иногда до девяти лет. С учетом физического склада и менталитета японцев нельзя увидеть достоинства столь длительного потребления мате­ринского молока. Несомненно, что нынешняя практика при­нуждения детей к потреблению до кварты (1,14 л) и даже больше молока в день является порочной. Такие дети явно получают его слишком много. Для них существует лучшая пища и от программы принудительного питания молоком следует отказаться.

Что касается взрослых, то для них молоко и неэффектив­ная, и неэкономичная пища и определенно не является важ­ным компонентом их рациона питания. Ни одно млекопита­ющее животное, достигшее зрелости, никогда не получает молоко, будучи отученным от материнского молока. Это столь же верно и для народов, у которых нет стад молочных животных. До того, как человек приручил корову, козу, вер­блюда, осла, лошадь, оленя и других, он не получал никако­го молока после грудного материнского. А сегодня он в самых разных частях земли потребляет молоко самых разных жи­вотных. Однако еще существуют большие сообщества лю­дей, которые не пьют молока. Важно отметить, что молоко полностью отсутствует в питании взрослых многих развитых народов и потому его явно нельзя рассматривать в качестве необходимого элемента питания взрослых. Действительно, имеются важные основания считать, что молоко не служит хорошим продуктом питания для детей после завершения ими периода нормального грудного вскармливания. Ни одно млекопитающее не применяет его после периода грудного вскармливания, и в человеческом сообществе до сравнитель­но недавнего времени оно, за редкими исключениями, не ис­пользовалось после этого периода. Молочная индустрия -новое явление. Во времена открытия обеих Америк их насе­ляли миллионы краснокожих, у которых не было молочных животных. У индейцев после отлучения новорожденного от материнской груди, обычно в возрасте четырех лет, он уже никогда не пил молока. „В 1624 году в Новую Англию впервые был завезен молочный скот и уже к 1632 году ни один фермер не обходился без коровы. Коровы разводились ими как для внутренних, так и экспортных целей. Но скоро этот рынок был перенасыщен и цены на скот снизились с пят­надцати—двадцати фунтов за корову до пяти фунтов и до пенни за кварту молока. Однако последнее заявление о цене на молоко мало что значило, ибо в то время коров редко до­или и их разводили в основном ради шкур, во-вторых, мяса и лишь иногда молока" (Симоне А. „Социальные силы в ис­тории Америки"). В первых изданиях своей работы „Новей­шие знания о питании", до того как стать высокооплачивае­мым консультантом по вопросам питания компании „Нэшнл даери продактс лимитед", профессор Е. Макколум подчерки­вал, что молоко не является важным для питания человека продуктом и что жители Южной Азии не имеют стада молоч­ных животных и не пьют молока. Их рацион состоит из риса, соебобов, сладкого картофеля, бамбуковых ростков и дру­гих овощей. По его словам, эти народы исключительно разви­тые физически, выносливы, а их трудолюбие поразительно. У них отсутствуют дефекты позвоночника, самые прекрас­ные среди народов мира зубы. И это находится в разительном и выигрышном контрасте со многими потребляющими моло­ко народами мира. Но после того, как упомянутый автор стал консультантом названной компании по производству молоч­ных продуктов, в последующих изданиях своей книги про­фессор счел более удобным исключить эти факты. Истину, оказывается, надо подавлять, когда и если она угрожает при­былям и должностным окладам.

Одно время доктор Сильвестр Грэхем одобрял потребле­ние молока взрослыми. Но он писал: „Восемь лет очень ин­тенсивных опытов и тщательных наблюдений изменили многие мои прежние представления относительно молока в качестве продукта питания человека". Сотни последователей Грэхема, проводивших эксперименты с потреблением мо­лока и потом отказом от него, заявляли, что они чувствова­ли себя лучше с молоком и овощами по сравнению с диетой из мяса и овощей, однако чувствовали лучше себя, когда ог­раничивались вообще лишь растительной пищей и приемом простой воды. Занятые физическим трудом - фермеры, механики и другие - находили, что они стали более энергичны, активны и выносливы после того, как исключили из своего рациона молоко. Они также заявляли, что стали ощущать меньшее изнеможение и усталость после того, как начали есть растительную пищу без молока. „Я установил, - писал Грэхем, - что диспептики (люди, страдающие дурным пище­варением) и другие разного рода больные чувствуют себя лучше, воздерживаясь от молока, по сравнению со временем, когда они его потребляли"; а во многих случаях „абсолютно необходимо запрещать его потребление", добавляя: „Дис­пептики постоянно находили, что молоко подавляет дея­тельность их желудка, вызывая в нем ощущения расшире­ния и тяжести". Грэхем допускал, что в жизни и после младенчества могут быть условия, когда молоко можно с пользой использовать. Но общим правилом для взрослых он считал полное воздержание от потребления молока.

Ныне уже признается, что молоко не является таким „за­щитным" продуктом, каким его изображали еще несколько лет назад. На каждом шагу можно видеть, что мнение, будто свободное потребление молока предупреждает разрушение зубов, является чушью. Нет свидетельств и о его приорите­те для развития костей.

Доктор В. Линдляр считал: „Почти половину ежедневно­го защитного рациона питания должна составлять свежая сырая пища. Сюда входит и молоко". Но во всей нашей стра­не почти все молоко, которое получают люди, пастеризова­но и уже больше не является „защитной" пищей. Слишком большое число диетологов и врачей предписывают и кормят людей пастеризованным молоком, предаваясь иллюзии, что оно обладает всеми достоинствами сырого молока. Молоко уже считается „носителем" ряда серьезных заболеваний: ту­беркулеза, простуд, септической язвы горла, ревматической лихорадки, скарлатины, дизентерии, кори, брюшного тифа и других инфекций, которые, как заявляют, „коренятся в за­грязненном молоке". Эпидемии язв желудочно-кишечного тракта связывают с потреблением молока от коров с воспа­ленным выменем.

Но натургигиенисты считают все это просто вздором, который со временем исчезнет. Роберт Кох первым „открыл", что туберкулез может передаваться от коровы чело­веку из-за потребления им молока от туберкулезной ко­ровы. И так называемый научный мир признал это якобы открытие. Кох продолжал свои исследования и пришел к выводу, что был не прав. Он отказался от своего „открытия", заявив, что туберкулез не переносится подобным об­разом. Но „научный мир" отказался признать его опровержение. Ибо этот „мир" счел „открытие" Коха прибыльным и полезным для себя и потому решил не отказываться от него. Была развернута интенсивная и хорошо оплачивае­мая пропаганда, чтобы заставить людей поверить, будто пастеризация делает молоко „безопасным" и что никакое другое молоко, кроме пастеризованного, не является безо­пасным. Миллионы людей буквально страшатся непасте­ризованного молока. Они убеждены, что посягают на свою жизнь, выпивая стакан непастеризованного молока. Круп­ные молочные предприятия, медицинские учреждения в некоторых штатах при содействии департаментов здраво­охранения распространяли в коммерческих целях этот преднамеренный обман среди народа. Первая и, как ви­дим, единственная причина существования законов и по­становлений с требованиями пастеризации молока заклю­чается в защите интересов крупных компаний по продаже молока и молочных продуктов. Молочный трест также рас­пространял веру в то, что бутылочное молоко „безопаснее" разливного. Но в этой пропаганде нет ни грана истины, од­нако принятие общественностью этой пропаганды привело к запрету продажи разливного молока, чем помогло этому тресту обеспечить свое господство над всей молочной про­мышленностью.

Несмотря на законы и постановления молоко постоянно разбавляют, фальсифицируют, но эта фальсификация на этикетках не отмечается. И хотя это является нарушением Акта о чистоте пищи и лекарств, компании молочной про­мышленности никогда не подвергаются судебному пресле­дованию за фальсификацию своих продуктов. Одной из та­ких фальсификаций является применение так называемых „ощелачивателей", которые используются, как правило, в летние месяцы для маскировки вкуса молока, нарушаемого размножением в нем микробов, что и позволяет компаниям продавать старое молоко как „свежее". Современные методы производства молока - перекорм скота комбикормами, при­нудительное продление периода доения коров с неизбеж­ным из-за этого износом их организма, вакцинация коров, их постоянные обследования на туберкулез — все это отнюдь не обеспечивает производство молока высокого качества. И сертифицированное молоко от коров, которые содержатся в лишенных солнечного света помещениях, на сухом корме, является особенно негодной пищей.