Функциональный анализ юридического конфликта

Функциональный анализ юридического конфликта заключается сначала в рассмотрении общих функций, а затем в выделении специфических функций юридического конфликта.

В первую очередь покажем раскрытие обшей конфликтологической наукой, функции социального конфликта. В зарубежной литературе основной вклад в их исследование внес Л. Козер. В своей работе «Функции социального конфликта» он выделил шестнадцать функций, которые стоит перечислить, сгруппировав однотипные.

Итак, по мнению Л. Козера, функциями конфликта являются: группообразование, установление и поддержание нормативных и физических границ групп; установление и поддержание относительно стабильной структуры внутригрупповых и межгрупповых отношений, интеграция и идентификация, социализация и адаптация, как индивидов, так и групп; создание и поддержание баланса сил, в частности власти, социальный контроль; создание новых социальных институтов; получение информации об окружающей социальной среде; нормотворчество, создание новых социальных норм и обновление существующих.[1]

Венгерский социолог К. Кульчар выделяет четыре позитивные функции конфликта: 1) содействие социально необходимому равновесию; 2) вскрытие противоречий, противоположных интересов, возможность их научного анализа и проведения необходимых изменений; 3) содействие переоценке прежних норм и ценностей; 4) содействие усилению лояльности членов данной социальной группы.[2]

Польский ученый Я. Штумски раскрывая противоречивую природу конфликта, сформулировал пять пар его функций, проявляющихся одновременно: различающую и отождествляющую, интегрирующую и дезинтегрирующую, демаскирующую и маскирующую, прогрессивную и регрессивную, позитивную и негативную[3].

В конфликтологических исследованиях некоторых отечественных ученых также встречаются наработки по данному вопросу. Например, Ю.Г. Запрудский выделяет следующие функции: сигнальная - характеризующая конфликт как показатель определенного состояния общества; информационная - близкая к сигнальной, но значительно шире ее; дифференцирующая - определяющая процесс социальной дифференциации, возникающий под влиянием противоборства; динамическая - заключающаяся в способности конфликта более быстрыми темпами двигать общественное развитие и осуществлять социальные перемены.[4]

В качестве общей функции социального конфликта можно выделить - информационную. Конфликт объективно связан с какими-либо противоречиями, которые его порождают и находят в нем свое выражение. Уже само возникновение конфликта зачастую выявляет породившее его противоречие, т.е. несет о нем определенную информацию, которая расширяется с развитием и изменением противоборства. В конфликте потребности и интересы участников, а также причины протеста и достигаемые ими цели выражаются адекватнее, чем в спокойной обстановке. В конфликтном состоянии стороны более полно выявляют объективные проблемы, более четко осознают свои и противоречащие им интересы. Обе стороны заинтересованы в полной и достоверной информации, позволяющей вырабатывать наиболее вероятную стратегию и тактику борьбы. Поэтому они вынуждены делиться имеющейся информацией. Информационный потенциал особенно расширяется в процессе переговоров. Следовательно, в результате противоборства участники получают намного больше информации о проблемах, интересах, позициях, способах разрешения противоречия, чем в предконфликтном состоянии.

Наиболее существенный фактор в принятии информации, например, о правовой норме - это степень ее соответствия интересам субъекта. В спокойной обстановке правовая информация не так важна, как в конфликтной. Для скорейшего разрешения конфликта сторона или стороны стараются как можно глубже уяснить правовые нормы, регулирующие данные отношения. Да и не каждый способен получать информацию, скрытую за привычными нормами поведения и деятельности, усваивать нормы путем только наблюдения и лишь через положительные санкции. Выражение на «ошибках учатся» подтверждает, что многие только путем конфликтных взаимоотношений узнают свои истинные права и обязанности. Все это подтверждает возможность существования информационной функции конфликта.

В отечественной литературе динамическую функцию социального конфликта выделяет, как было указано ранее, Ю.Г. Запрудский. По его мнению, стоит разразиться конфликту, и все приходит в движение, развитие, и уже сохранения прежнего состояния быть не может. Социальный конфликт и статус-кво прежнего социального бытия несовместимы. Иногда изменения, на первый взгляд, могут носить незначительный характер. Но с началом конфликта всегда возникает раскол во взглядах, отношениях между людьми, и это шаг в сторону от прежнего состояния. «Чем сильнее социальный конфликт, тем очевиднее его влияние на течение социальных процессов, тем значительнее вызванные им перемены и темпы их осуществления»[5]. Динамическая функция конфликта заключается в его способности более быстрыми темпами осуществлять преобразования и изменения.

В общественной жизни, отмечал Г.В. Плеханов, «всякое правовое учреждение рано или поздно превращается в свою собственную противоположность: ныне оно способствует удовлетворению известных общественных нужд; ныне оно полезно, необходимо именно ввиду этих нужд. Потом оно начинает все хуже и хуже удовлетворять эти нужды; наконец, оно превращается в препятствие для их удовлетворения: из необходимого оно становится вредным - и тогда оно уничтожается»[6]. Но в спокойной жизненной обстановке данный процесс может разворачиваться по времени очень медленно, а сами изменения могут быть совсем незначительными. Более или менее же значительные преобразования раз личных правовых, государственных, общественных институтов, годами существующих норм поведения и деятельности начинаются в противоречивой, конфликтной обстановке.

Итак, любой социальный конфликт, будь он в своей основе позитивным, приводящим к прогрессивным изменениям, либо негативным, порождающим отрицательные последствия, обязательно имеет информационную (способность нести информацию) и динамическую (способность осуществлять изменения) функции, из которых вытекают функции юридического конфликта, наделенные своей спецификой (назовем их специфическими).

В юридической конфликтологии на сегодняшний день функции юридического конфликта раскрыты лишь отдельными авторами. Это, видимо, связано с тем, что другие исследователи противоборств в правовой сфере относятся к ним как к явлениям, имеющим негативный характер. Определенный вклад в решение данной проблемы сделан профессором Ю.А. Тихомировым, который считает, что юридические коллизии (конфликты) не всегда являются сугубо негативными, свидетельствующими об изъянах в правовой системе и в практике действия законов и иных актов. «Во-первых, юридическая коллизия отражает деформацию правовой системы или ее отдельных элементов, государственных институтов, форм хозяйствования. Во-вторых, юридическая коллизия выступает как свидетельство естественных противоречий, нормального развития и функционирования государственно-правовых институтов. В-третьих, юридическая коллизия может выражать справедливое притязание на новый правовой порядок или охрану конституционного строя, и тогда законное противостояние произволу, незаконным актам и действиям бесспорно»[7]. И не случайно, как далее указывает Ю.А. Тихомиров, Конституция Греции завершается статьей о праве народа любыми средствами защищать республиканский конституционный строй. Поэтому функциональная содержательность юридических конфликтов должна всегда учитываться. Юридический конфликт, как и любой другой, явление неприятное, но не всегда только негативное. Он может положительно влиять на правовые процессы, предупреждать нежелательные правовые изменения и содействовать желательным.

Можно выделить две основные специфические функции юридического конфликта, которые вытекают из общих. Первая специфическая функция будет вытекать из общей способности любого конфликта нести информацию об окружающей действительности, ее можно назвать отражение правовой действительности.

Юридический конфликт может отражать деформации правовой реальности, указывать на дефекты правовой системы, несовершенство законодательства и судебной практики, выявлять дисбаланс в организации и функционировании государственно-правовых институтов. Например, конфликты между законодательными и исполнительными органами могут выявлять такой дисбаланс правовой системы, как несоответствие подзаконных актов законам или, ещё хуже, «подавление» законов подзаконными актами.

Довольно часто на практике произвольно издаются административные решения по усмотрению руководителей различных рангов. Нередко принимаются правовые акты неправомочными субъектами или акты, не предусмотренные законом, Конституцией, которые деформируют правовую систему. Действовать на основе усмотрения, отдавать приоритет конкретным актам вне их зависимости от Конституции, вошло в традицию. Акты признаются либо критикуются, но к Конституции как к арбитру зачастую прибегают, когда уже возникает конфликт. Хаотично же развивающийся нормативный массив порождает множество юридических конфликтов, которые как раз и вскрывают юридические противоречия, лежащие в их основе.

С помощью конфликта могут выявляться и пробелы в законодательстве, а также несоответствия норм права реальной действительности. Даже не в переходные периоды из одного состояния общества в другое, не говоря уже о периоде реформ, со временем многие нормативные акты оказываются частично или полностью несоответствующими изменившимся условиям. И в выявлении противоречащих реальной действительности нормативных актов немалую роль играют конфликты.

Само несовершенство права, правовой системы, законодательства порождает юридические противоречия и зачастую приводит к юридическим конфликтам. Например, до недавнего времени правовое обеспечение явно отставало от происходящего процесса акционирования.

Долгое отсутствие закона и в то же время поспешное принятие противоречивых подзаконных актов, а также существование множества «пробелов» в данной области привели к ряду юридических конфликтов в самих акционерных обществах, между акционерными обществами и государственными органами. Помимо того, что такие юридические конфликты отражали изъяны в законодательстве, они в свою очередь стали толчком для принятия Закона об акционерных обществах. То есть конфликты могут способствовать и совершенствованию законодательства. А это можно отнести ко второй специфической функции юридического конфликта, которая вытекает из общей способности любых конфликтов осуществлять изменения и преобразования[8].

Вторую специфическую функцию юридического конфликта можно сформулировать следующим образом: влияние на процесс изменения правовой действительности. Юридический конфликт может способствовать изменению правовой системы, законодательства, государственно-правовых институтов. Противоборство может привести к ликвидации, преобразованию и созданию правовых, государственных институтов, принятию новых правовых норм и обновлению существующих, внесению дополнений и изменений в нормативные акты.

Многие юридические конфликты могут разрешаться такими способами управленческого воздействия, как приостановление и отмена акта, что тоже изменяет законодательство. В условиях дефектности правовых норм, не удовлетворяющих интересы субъектов, с одной стороны, у них может формироваться правовой нигилизм, а с другой стороны, данная неудовлетворенность может вылиться в ряд юридических конфликтов, способствующих либо на стадии разрешения противоборства либо в дальнейшем нормативному закреплению интересов данных субъектов.

Итак, каждый юридический конфликт отражает правовую действительность и влияет на процесс ее изменения, который может быть явным или скрытым, существенным или незначительным, объективным или субъективным, деструктивным либо конструктивным.

Следовательно, противоборство в правовой сфере может либо нарушать справедливое соотношение позиций, либо восстанавливать (полностью или частично) таковое, может выражать справедливое притязание на новый правовой порядок, т. е. быть позитивным явлением и обладать позитивными функциями.

Поэтому необходимо конструктивное отношение к конфликтам, которое предполагает не избегание или подавление их, а дифференцированный к ним подход.[9]