Коррекция убеждения

То ли клиент провозгласил свое убеждение и тут же его услышал, то ли мы через анализ ошибки мышления помогли клиенту проговорить вслух, как звучит то, что он в глубине себя думает, но до этого не очень осознавал

· Примерное описание таких глубинных убеждений смотри выше,

так или иначе мы имеем сформулированное убеждение и понимание клиента, что с его проблемой, с его переживанием «мне плохо» это убеждение связано.

Тут два пути:

— Это твое убеждение? Твое. Ты настаиваешь на нем? Настаиваешь. То есть ты понимаешь, что получил то, чего хотел, ты просто расплатился за свое право думать именно так? Понимаешь. Ну и отлично. Ты имеешь то, что хочешь.

· И клиент либо соглашается, либо мы переходим ко второму пути.

— Ты не хочешь иметь то, что ты хочешь? Ты понимаешь, что для этого придется взглянуть на мир несколько иначе? Отлично.

И вот мы уже занимаемся коррекцией убеждения, то есть формируем возможные убеждения новые, предполагаем, как они скажутся на ситуации проблемы и на жизни в целом, выбираем наиболее подходящее, закрепляем и отправляем клиента домой.

· С домашним заданием на частое применение в жизни нового убеждения и «ловлю себя на ошибке» — чтобы помешать вернуться к старому.

Сказанное выше уложим в схему. Нам надо:

— Сформировать как предположения возможные иные взгляды на ситуацию и соответствующие им установки-убеждения.

— Рассмотреть, как изменится ситуация в ее развитии, если принять тот или иной взгляд.

— Закрепить наиболее адаптивный взгляд в качестве «верного».

— Дать домашнее задание, которое подтвердит истинность нового взгляда и довершит работу по нейтрализации старого.

· Кстати, мы не говорим о разрушении. Мы говорим об изменении или смягчении. Зачем разрушать, вдруг еще понадобится?

Говорят, каждая новая идея проходит три фазы: «Какой бред! — В этом что-то есть… и — Кто же этого не знает?!» Нам надо довести новые взгляды клиента хотя бы до второй стадии. А третья будет достигнута в повседневной жизни и в ходе выполнения домашних заданий.

· То есть не надо давить и настаивать, чтобы клиент немедленно принял как истину все наши новости прямо здесь и сейчас. «Под давлением все портится», — это из законов Мерфи. Насильно вставленное сейчас включит механизмы сопротивления агрессии (нашей), и всю блестящую работу придется делать заново. Вероятно, уже не нам. Мягче, коллеги, мягче.

Новый взгляд:

Старое убеждение основывалось на старом, привычном видении мира. Соответственно, чтобы найти новое (не обязательно полностью новое, может быть, это будет исправленное старое), нам нужно и мир (ситуацию) увидеть по-новому. Нужна другая точка зрения.

Мы в своей практике используем чаще всего одну из трех (или вместе) техник: творческий поиск, трехпозиционное описание и рефрейминг.

Суть творческого поиска заключается в том, чтобы спровоцировать клиента на поток идей в ответ на вопрос: «А как еще можно на это посмотреть? Что еще есть в этой ситуации? Как иначе можно ее воспринять?» И мы объясняем технику: высказывается все подряд, каким бы глупым или абсурдным ни казалось. Оценки недопустимы, критику останавливаем сразу. Нам не важно (пока), к чему идея приведет или как выглядит. Мы просто радуемся каждой новой идее. Смешная? Да! Глупая? Отлично! Абсурдная? Великолепно!

· А психолог активно радуется каждому новому всплеску, расталкивает, вытаскивает клиента — не на «серьезную работу», а на — игру. Но игру важную. Поэтому мы добросовестно записываем все изыски клиента. Объясняя, что все это потом пригодится.

Если просто творческий поиск по разным причинам не идет (или не очень уместен), обращаемся к трехпозиционному описанию:

Особенно уместно трехпозиционное описание в ситуации конфликта, когда сторон — две и больше.

· Бывает и внутренний конфликт. Тогда все происходит похоже, только сторонами считаются разные состояния «Я».

Откуда три позиции? Первой называется «моя собственная» позиция. Если я, Петя, никак не поделюсь (или не помирюсь) с Васей, то моя — Петина — позиция, мое видение мира, мои аргументы, чувства и желания и будут позицией первой. А второй будет все то же самое — но Васино — другой стороны конфликта-противостояния. Он тоже видит мир, имеет чувства, желания и аргументы. Он мне противостоит — зачем-то и почему-то. И если я могу «влезть в его шкуру» и посмотреть на себя-Петю глазами Васи (вторая позиция!), то все наши разногласия будут по-прежнему разногласиями, но выглядеть они будут уже по-другому. Третья позиция — это позиция девушки Оли — стороннего наблюдателя. Оля в конфликте не участвует даже косвенно, а вот в его разрешении заинтересована. У нее нет желаний (мотивов) ни Пети, ни Васи, она понимает шаткость аргументов того и другого, она не переживает ни оскорбленности, ни чувства вины, ни желания врезать. Она — человек объективный. (Насколько это возможно: «объективный — человек».) И взгляд на ситуацию ее глазами и будет точкой зрения «из третьей позиции».

Соответственно, что мы делаем? В пространстве кабинета мы обозначаем «места»: для клиента как он есть (первая позиция), для того (тех), кто ему противостоит (вторая позиция) и — для наблюдателя.

· Обозначаем четко, чтобы клиент не путался, где он, а где вроде и не он.

И предлагаем высказать прямо и без обиняков из первой позиции — «в лицо второму», как он видит ситуацию, чего хочет и что тут делать.

· Чтобы клиент в такую игру вошел всерьез, его надо соотвествующим образом настроить: настроить на работу, в которой ничего не делается просто так, и которая принесет ему нужную мысль.

«Спасибо». Теперь, сделав паузу, чтобы выйти из состояния «себя», клиент переходит в позицию «второго». (А мы снова настраиваем, предлагаем обустроиться, описать как все видится-слышится-чувствуется отсюда, следим за тем, чтобы клиент говорил «он» про себя в первой позиции, а о своем «втором», как о «себе»: «Я, Вася, вижу ситуацию так: он, Петя, постоянно мне…»). И, когда нужное настроение удалось поймать, выслушиваем мнение, эмоции и аргументы второй стороны.

· А клиент заодно немного учится понимать «иного-другого». И, с новым видением ситуации уже способен на новые идеи.

Но главное после всего этого — посмотреть со стороны на обоих. «Оба хороши». Именно отсюда, из третьей позиции, лучше всего видно и понятно: как все это воспринимать-то? И — что делать.

· Помимо идей о возможной новой редакции убеждения можно получить и идею о том, как все это исправить. А потом, объясняя себе, почему это правильно, выбраться уже и к новому убеждению.

Когда клиент находится в третьей позиции, мы удерживаем его в состоянии именно «стороннего» наблюдателя — останавливаем, если видим эмоциональную вовлеченность в конфликт, подталкиваем к разумным рассуждениям (а не «оба придурки!»), интересуемся, какой совет он может дать обоим.

В результате такого рассмотрения всей проблемы с разных сторон много чего может меняться.

· Потому что техника многогранная и предназначена не только для формирования новых убеждений.

Клиент здесь и учится понимать другую сторону, и видеть со стороны — себя и всю ситуацию целиком. Он приучается искать приемлемый выход, а не выход своим эмоциям. И, что нам интересно сейчас, в процессе трехпозиционного описания он может усомниться в том, в чем, казалось, был уверен, и приобрести представление о мире — измененное. Что и требовалось.

· Нам все равно предстоит его закрепить. Но уже будет с чем работать!

Очень изящной техникой первоначальной коррекции убеждений является — рефрейминг. Звучит грозно, но суть очень житейская и полностью укладывается в пословицу «нет худа без добра».

· Помните анекдот: «Энурез вылечил?» — «Нет. Но теперь я им горжусь!» Это рефрейминг: изменение восприятия. Другая интерпретация. Или, в нашем случае, изменение трактовки той же самой ситуации через смену убеждения о том, что это значит.

Если вы помните, убеждение способно порождать проблемы именно потому, что оно тому или иному факту жизни приписывает определенное значение. «Если происходит то-то и то-то — ЗНАЧИТ, это… (и это плохо)». После «значит» как раз и следует убеждение, которое заставляет человека терзаться, дергаться и чувствовать себя плохо. Быть недовольным. Рефрейминг позволяет, не изменяя констатируемого факта (что есть, то есть), изменить то, что стоит после «значит».

· Как минимум, обратить внимание на то, что после «значит» много чего стоять может. И нет обязательного вывода. Есть предпочтительный.

Тогда и переживание меняется. Если «он рассердился» — это просто рассердился и означает у меня в голове «мало ли что бывает» вместо «значит, не любит, значит, ужас» — то идеологическое обоснование тяжелых переживаний уже не то, не то…

Различают два вида рефрейминга: контекста и содержания. В рефрейминге содержания переоцениватеся смысл, а контекст остается тот же (не упрямый, а целеустремленный; не агрессивный, а энергичный).

· Та же лысина, но теперь она означает не то, что «плешивый», а то, что «умный и сексуальный»…

Рефрейминг контекста имеет место тогда, когда содержательная сторона остается без изменения, просто предлагается взглянуть и оценить ее в другом контексте (Я педантичный? Это просто классно при детальном планировании и проверке! Я медленно соображаю? С моей вспыльчивой женой это очень помогает. Я гордый? Мне больше всех надо? Зато я из-за этого много работаю и хорошо зарабатываю.)

Применительно к убеждениям рефрейминг контекста позволяет ограничить власть убеждения конкретными рамками: «Он же должен! Да, он должен — если была четкая предварительная договоренность». Убеждение не сдается, но — отступает. А если мы еще продемонстрируем контекст, где убеждение может привести к печальным результатам, то идея об ограничении абсолютного требования к миру будет развита самим клиентом.

· Вот если бы он съездил в сад, как обещал, и попал в грозу: ведь мог и заболеть. Хорошо бы это было? А кто бы был виноват? Кто его заставил? Может, вы вспомните и другие свои требования, которые могли обернуться бедой?

Появляется «если». Убеждение становится — условным. Да, это не новое убеждение в прямом смысле слова. Это — хорошее убеждение, которое перестало быть неадаптивным, с которого сняли воинственный слой категоричности.

Рефрейминг содержания убеждения начинает работать тогда, когда мы предлагаем клиенту подумать и вместе разобрать варианты: что еще все это может — значить.

· Что еще он, другие люди, мудрецы, литературные герои, сказочные персонажи или, к примеру, вот этот сидящий перед ним психолог — могут представить себе как альтернативное значение-истолкование той самой ситуации?

«Опоздал — наплевал — не любит». Или «опоздал — что-то случилось — пропал — беда». Или «опоздал — задержался на работе — больше заработает — поедем на юг в отпуск». Или «опоздал — встретился с друзьями — наконец-то, а то все в работе и в работе — будет хорошее настроение — это здорово». Ну и так далее.

· Он не стал лезть в конфликт: трус или мудр? Что еще? Он полез в конфликт: дурак или чист душой? Что еще? Он бросил денежную работу, семья впроголодь: безответственный? Святой? Что еще?

Вот, например, простой (игровой) способ представить себе в чем суть рефрейминга, как можно простой сменой контекста изменить отношение к ситуации, как следствие, ее истолкование.

Пусть клиент высказал жесткое и нерушимое убеждение, но уже высказал пожелание его видоизменить.

· К примеру, «один, совсем один», «я никому не нужен», «у меня большие уши, и меня никто не любит» и т.д.

А теперь пусть он подставит свое высказывание как окончание придуманных фраз (нескольких). Что получается?

· «Как выглядит кусок хлеба, зависит от того, голодны вы или сыты».

Вот возможные контексты, которые придуманы на разного рода семинарах и в реальной практике консультирования:

«Падая в озеро, старушка успела сказать...(убеждение дословно)»

«Лучший способ испортить себе жизнь - это утверждать, что...(и т.д.)»

«Собака посмотрела на еду голодными глазами и подумала...»

«Хор ветеранов поет...»

«На дверях банка было написано...»

«Красная Шапочка выпрыгнула у волка из брюха и сказала...»

«На демонстрации рабочий нес плакат...»

«Сожги записку, в которой написано...»

«... - сказал сумасшедший соседу по палате»

«... - сказал слон, глядя на мышь»

«Чапаев приподнялся в седле и выкрикнул...»

«А теперь Майя Плисецкая исполнит танец...»

«Буратино открыл глаза и произнес первые слова...»

«Сегодня в театре опера «Юнона и Авось» заменяется спектаклем...»

«Вызвав к себе Штирлица, Мюллер сказал...»

«Взяв микрофон, Пол Маккартни запел...»

«Вылезая из сгоревшего автомобиля, сенатор заметил...»

«Гамлет выхватил шпагу и сказал Лаэрту...»

«Взявшись за провод под током, электрик воскликнул...»

«Оживили статую фараона, и она сказала...»

«Глядя в дуло автомата, заложник подумал...»

«На стене в женском туалете было написано...»

«Одна проститутка жаловалась другой...»

«Проходя перед строем заключенных, комендант лагеря думал...»

«Когда в стиральную машину засыпают порошок, она думает...»

«Увернувшись от тапочка, таракан подумал...»

«Чак Норрис каждый раз ломал лыжи со словами...»

И так далее…

Так или иначе, по итогам всего описанного мы имеем несколько вариантов возможной иной оценки ситуации и, соответственно, измененного убеждения.

· Измененного хотя бы в этой частности: да, в целом нельзя, но сейчас, в особых обстоятельствах, в виде исключения, ради мира на земле… можно.

Теперь надо от предположений перейти к уверенности. Надо, чтобы один из этих вариантов убеждений набрал силу, пока проблемное убеждение ослаблено и поставлено под сомнение. Помните, он согласился, что надо что-то менять, что «как есть» его не устраивает. Вот и меняем, пока клиент на нашей стороне.

· Точнее, это мы — на его.

Итак,

Выбор:

Тщательно зафиксированные варианты теперь надо разобрать с точки зрения конкретной реальности. Чего хочется-то? Возможности — вот они, и настала пора выбирать. Выбор нужно сделать правильно. И выбор этот должен сделать клиент. А не мы.

· Потому что приятное нам убеждение может быть нежизнеспособным в душе другого человека. А клиент — другой человек, помните?

Тут можно разговаривать, можно просить представить себе будущие изменения и суггестивной настройкой (внушением) усилить эффект, можно разыграть прямо тут, в кабинете. Главное, чтобы клиент не только поговорил с нами о разных вероятных будущих, а прикоснулся к переживанию их. Чтобы он оценил — не саму идею, а свое ощущение от такой жизни, где эта идея — работает.

Сформулируем варианты четко:

— Первый вариант: детальный проговор-описание каждого будущего («Что будет, что изменится, как будут себя вести окружающие, как Вы будете себя чувствовать в этой и других ситуациях, что Вы будете об этом думать и т.д.»)

— Второй вариант: погружение клиента в транс и размытый рассказ о возможном будущем, в котором он сам подставит в наши неопределенные слова нужные ему смысл и переживания.

— Третий вариант: ролевая игра — репетиция будущего поведения.

В любом случае клиент либо выберет то, что ему понравится, либо на ходу «родит» комбинацию из идей разных (выкристаллизуется интегрированное новое убеждение), которая клиента и устроит. Устроит потому, что обещает хорошую жизнь.

· Лучше, чем сейчас.

И уже в ходе выбора, когда предпочтения клиента определились, мы плавно переходим к закреплению нового, адаптивного убеждения.

Закрепление:

Убеждения опираются (по степени возрастания надежности фундамента) на: формальную логику, факты реальности, эмоциональную привлекательность и — на соответствие другим, более значимым убеждениям.

· Ценностям.

Соответственно теперь, когда эмоциональную привлекательность мы более или менее обеспечили, нарисовав картины светлого будущего, нам надо окончательно запечатлеть наши совместные достижения в мировоззрении клиента. Да так, чтоб от старых отличалось с трудом.

· Чтобы уже это убеждение стало неявным, и работало — неосознанно.

Сразу так не получится. Сразу ничего не приживается. Но запустить процесс нам под силу. И мы увязываем то, что у нас получилось, с логикой, фактами и, главное, удостовериваемся вместе с клиентом, что старшие ценности благосклонно взирают на нашу реконструкцию и модернизацию.

Теперь, когда клиент готов поверить, мы сыплем логическими аргументами, примерами из жизни (прямыми и образными, по аналогии), приглашая клиента присоединяться и поддакивая ему, а потом приглашаем его утвердить глубинную правильность, истинность, «хорошесть» того, что получилось, с точки зрения тех самых ценностей, с которыми мы познакомились еще тогда, когда устанавливали контакт.

«И, главное, это будет — честно!» Или — «выгодно». Или — «мама одобрила бы». Или — «отец будет меня за это уважать». Или — «друзья поймут и оценят». Или — «я буду чувствовать себя Человеком». Ну и так далее.

И вот, когда все встало на места, мы, запустив процесс, заботимся о его поддержании. Потому что клиент вернется в привычный ему мир, в свою инерцию. А нас это не устраивает. И мы задаем

Домашнее задание:

Мы задаем на дом изменения в собственном поведении клиента, просим отслеживать мысли, контролировать привычные реакции и заменять новыми. Привыкать, в общем.

· То есть доделываем работу на уровнях способностей, поведения и окружения.

Мы просим записывать случаи успеха и переделывать в новом духе все, что возможно, словом, мы настаиваем, чтобы клиент сам приложил максимум усилий для вживления нового убеждения в жизнь.

· Можно порепетировать поведение, в котором выразится действенность нового убеждения.

А еще мы всячески хвалим клиента и помогаем ему гордиться всей грандиозностью работы над собой, на которую он оказался способен.

Потому что это правда.

Работа на уровне «Я»

А куда делись ценности? Всё убеждения и убеждения, а тут сразу «уровень «Я». Где ценности?

· Ценности где?!!

Ряд ценностей, так сказать, частного характера, можно рассматривать как убеждение о ценности чего-либо.

· Любовь — это хорошо. Дети — важно. Воспитание — тоже.

Такие убеждения-ценности в английском называют еще словом «criteria» - критерии. Они позволяют нам ориентироваться в «хорошо-плохо, важно-мелочи, высоко-низко, благородно-подло» нашего клиента.

Ценности же более высокие, неотъемлемые от самой сути человека, затрагиваются на двух старших уровнях — уровне «Я» и уровне духовности. Сейчас речь — об уровне «Я».

«Я» здесь — это не только лишь осознаваемое представление о себе (хотя и оно тоже). Скорее, можно говорить о внутреннем «Я», опоре, стержне, основе всех внешних проявлений. Включая личность.

В разных психологических традициях говорят о «самости», «аутентичной личности», «я-концепции», «эго-идентичности», «эго-синтонности», «сущности» (противопоставляемой личности) — и так далее. Подробности, как обычно, отличаются в зависимости от школы и конкретного теоретика, но суть опять-таки одна — речь идет о глубоком чувстве соответствия самому себе. «Кто я, какой я?» Естественный, «само собой разумеющийся» ответ на эти вопросы, даже не появляющийся в голове, а просто существующий во всех поступках, поведении, рассуждениях, образе мыслей, критериях выбора человека — вот это и есть «Я». Или этого «Я» «голос».

Благополучие «Я» по большому счету основывается на трех гигантских опорах: любви, уважении и цели. Любви к себе, любимому, в продолжение безусловной любви родителей в детстве, любви близких потом. Уважении к себе, основанному на уважении родителей, других значимых и важных людей, сравнении с «эталонами». Цели — как своему пути в жизни, ее смыслу, самому главному «зачем».

· Здесь близко гуманистическое представление о самоактуализации.

Если человек с самого младенчества (и еще до того, как отделил себя от мира, до трех лет) воспринимал мир и себя в нем — как мир любящий, как маму с папой, как мир, которому можно доверять, в котором тепло, хорошо и уютно, то, не отделяя себя от мира, он так же научился принимать и себя.

· Потом все это может еще много раз нарушиться. Но если нарушено с самого начала… придется создавать эту основу задним числом. А это тяжелая работа. Хотя и возможная.

В три года (приблизительно) малыш выделил свое «Я» из мира, получил (часто через попу) знание о том, что бывает «хорошо и плохо». А решают это — сильные и всемогущие родители и взрослые. И их оценка становилась собственной оценкой ребенка. Если потом — друзья и сверстники, если позже — близкие, учителя жизни и, опять-таки, друзья и просто значимые люди относились к человеку с уважением, признавали его права, оценивали «хорошо» и «отлично» — по заслугам, поощряли инициативу, помогали разобрать трудности, а когда критиковали — то не его, а его действия, тогда человек привыкает уважать — себя.

· Уважение (или неуважение) к себе, самооценка — это интериоризованная оценка значимых Других, помните? Человек хочет знать, что он — хороший. А если этого знания в жизни нет, получается что-то вроде комплексов неполноценности или превосходства. Человек — неспокоен. Либо он считает себя плохим (а не хочется), либо начинает доказывать, что хороший — он.

Самоуважение, уверенность в себе, внутренний покой опираются именно на такое, глубоко усвоенное, отношение к себе тех, кому можно полностью доверять. Таких людей еще называют референтным кругом.

· А начало все равно в детстве. И если «Я — любимый» — это больше от мамы, то «Я — хороший» — больше от папы. Хотя, разумеется, деление это условно. И, кстати, если человеку не хватает любви, то его тяга к уважению тоже будет несколько… судорожной.

И вот, когда человек знает себя — любимым, любящим, уважаемым и уважающим (себя и других), перед ним встает вопрос о смысле жизни.

· Знакомо?

Тут важно, что вопрос этот раньше, чем стабилизируются любовь и уважение — не встает толком. Цель тогда ясна: нужны любовь и уважение. И смыслом-целью станет то, что эти любовь и уважение дать может. А вот если фундамент уже стоит прочно, можно строить — свою жизнь и этот мир. Именно тогда человек оглядывается на мир как творец, созидатель и делает миру — подарки.

· А много вы знаете людей, которым повезло с детством? Которые с детства жили в безусловной любви и заслуженном уважении? Какая уж тут самоактуализация?! Сытый голодного — …

При всей разнице целей жизни, объединяет их одно: действие. Цель, какой разной она бы не была — что-то сделать. Миру. В мире. Людям. Близким. Всем. Помочь или помешать. Подарить или свергнуть. Создать или разрушить.

· Делать добро или бороться со злом. Или и то, и другое.

Сделать, а не получить.

Потому что если все нужное мне — в масштабах мироздания, а не сиюминутности — у меня есть, то цели мои будут уже не из разряда «мне». По крайней мере, очень не прямо. А вот если мои цели (большие цели, в масштабах смысла жизни) все-таки из серии «хочу мне» — удовольствия, признания, славы, денег, обожания, преданности — то не все в порядке с любовью и уважением.

· И это не обвинение. Это не «хорошо» или «плохо». Это конкретная жизненная ситуация конкретного человека. И требовать «сознательности» — не работа психолога. Но в добро можно заманить — любовью и уважением. Что педагоги и общество, да и мы с вами сплошь и рядом делаем.

Для благополучного «Я» нужна цель (в масштабах этого «Я») — ст о ящая, достойная. Потому что «Я» принимает эту цель в себя как свою часть. Тут уже трудно понять, заботится человек о мире (семье, своем театре, своем круге, своем саде, своей стране, своем деле, своих детях) как о части себя — или ощущает себя частью более важного — цели и смысла.

· Пути.

И если у человека «все есть», но сам свое присутствие в этой жизни он оценивает как «фигней страдаю» — не будет благополучия в его «Я». А будет тревога, тоска, метания, доказывание кому-то чего-то и прочая выпивка.

· Забыться. Не думать. А иначе — мучительно больно. За бесцельно прожитое.

Еще раз: мы пишем о «Я» уж совсем благополучном. Огромное множество ходящих вокруг людей — недолюбленные и обделенные самоуважением. Все эти разговоры о цели — не про них. У них свои заботы.

Но. Получив любовь, а потом уважение (нужные!), человек еще — внутренне — не благополучен. И не будем удивляться, что ему от сытой обустроенной жизни неймется и хочется чего-то еще. Это нормально.

Внимательному читателю все это может весьма напомнить пирамиду Маслоу. Да, раньше чем любовь, уважение и цель жизни, человека искренне волнует: а в безопасности ли «Я».

· Это важно: чем дальше человек от биологического момента рождения, тем больше он защищает и стремится к безопасности именно этого «Я» — не впрямую биологического, а того, которое он считает — собой. Этим объясняется то, что люди могут идти на страдания и смерть, но — «не изменить себе». Не убить себя. Такого, каким «я себя знаю». Биологический инстинкт самосохранения становится психологическим.