Существование человека и его сущность

Трагико-драматическая тональность произведений экзистен-
циальных философов XX века, по существу, не приглушается,
когда анализ перемещается на почву философских абстракций.
Но вот то обстоятельство, что экзистенциальная философия чело-
века есть сложное и абстрактное учение, заслуживает быть отме-
ченным. Ибо сколько бы ни протестовали эти мыслители против

«диктата» философских абстракций над «жизненным миром» дей-
ствующего, страдающего человека, они сами, будучи философами,
не могут, если бы и захотели, отрешиться от «стихии всеобще-
го», неотделимой от философии. Философские сочинения экзистен-
циальных мыслителей никак не менее классических произведений
философии трудны для понимания. Правда, философы XX века
нередко пытались «перевести» свои идеи на язык художествен-
ных образов, более близкий и доступный обычному человеку.
Но и их художественные сочинения, где господствуют символи-
ческие иносказания, шифры, где «живут» и «действуют» персо-
нализованные идеи и ценности, тоже трудны для понимания.
Для них нужны вдумчивые и терпеливые читатели, интересую-
щиеся не просто сюжетной линией произведения, но именно
судьбами и проблемами человеческого бытия. Такие читатели,
как правило, находятся, и их немало. Экзистенциальный философ
и писатель приглашает их к напряженному, но интересному
и жизненно важному диалогу. О чем же он? Прежде всего, ко-
нечно, о человеческом существовании и его уникальных особен-
ностях.

Ж. П. Сартр в работе «Экзистенциализм — это гуманизм»
поясняет специфику существования человека следующим образом.
При изготовлении вещи человек предварительно формирует ее
идею. Ремесленник, изготавливающий нож, исходит из своих
представлений о том, что такое нож и какой именн"о нож сейчас
надо сделать: сущность здесь предшествует существованию вещи.
Принципиально иным образом обстоит дело с человеком. Челове-
ческое дитя рождается, уже существует, но ему еще предстоит
обрести человеческую сущность, стать человеком. Здесь существо-
вание предшествует сущности. Разделяя экзистенциализм на два
основных направления — христианское (Г. Марсель, К. Ясперс)
и атеистическое (М. Хайдеггер, А. Камю), Ж. П. Сартр себя
относит к последнему. Утверждение атеистических экзистенциа-
листов: бога нет, бог умер — не повторяемые вслед за Ницше
фразы, рассуждает Сартр, а исходный пункт для развертывания
важнейших философских тезисов и обращенных к реальному
человеку нравственно-практических выводов.

Человек делает самого себя, обретает свою сущность, уже
существуя,— в этом и состоит первый принцип экзистенциализма,
из которого вытекают многие принципиально важные следствия:
нет заданной человеческой природы; никакая внешняя сила,
никто кроме данного индивида не может за него осуществить
его превращение в человека. И именно он несет ответственность,
если его превращение в человека в подлинном смысле так и не
состоится.

Итак, экзистенциальные философы внушают читателю здра-
вую и очень важную идею индивидуальной ответственности че-
ловека за все, что происходит с ним самим и с другими людьми.

Человек — своего рода «проект», который живет, развертывается,
реализуется или не реализуется, и процесс обретения человеческой
сущности индивидом длится всю его жизнь, не теряя остроты,
напряженности, драматизма.

Ж. П. Сартр предвидит и разбирает возможные возражения
против своей концепции — например, апелляцию к силе обстоя-
тельств: обстоятельства-де были против меня — я не сделал и
не делаю того дела, к которому предназначен, не встретил людей,
которых можно было бы любить, и т. д. Для экзистенциализма,
говорит Сартр, нет способностей, тяготения к какому-либо де-
лу вне их проявления. И если человек никого и никогда не любил,
ни к кому реально не проявил дружеского расположения, значит,
таких качеств нет и не было в его индивидуальном «проекте».
Быть в пути, то есть постоянно заботиться об обретении своей
сущности,— истинно человеческий, хотя и нелегкий, полный дра-
матизма удел.

Какой же рисовалась экзистенциалистам, персоналистам реаль-
ность действия индивидов на социальной арене? Несмотря на
значительный разброс мнений, их позиции содержат немало об-
щего. Прежде всего, экзистенциальные философы считали не-
обходимым выступить против веры в некий заранее гаранти-
рованный (приписывались ли гарантии богу, абсолютному духу,
законам истории) прогресс, который якобы осуществляется сам
собою, помимо усилий, действий отдельных людей. Эту веру
философы XX века считают не просто наивной, но и исключитель-
но опасной.

X. Ортега-и-Гасет писал, что идея прогресса «усыпила» в
европейце и американце то радикальное чувство опасности, ко-
торое и является субстанцией человека. Ибо если человечество
прогрессирует с неизбежностью, из этого вроде бы вытекает:
мы можем перестать быть настороже, отбросить все заботы,
освободить себя от всякой ответственности и предоставить возмож-
ность человечеству неотвратимо вести нас к совершенство-
ванию и к наслаждению. Человеческая история оказывается,
таким образом, лишенной всякого драматизма.

Мир экзистенциалистски ориентированного индивида — это
свобода, на которую человек обречен. Причем на сколько-нибудь
гарантированную опору индивиду рассчитывать не приходится.
Человек свободен, он и есть свобода, пишет Сартр. Свободный
выбор индивида — его удел, ответственность и его трагедия.
Ситуация личностного выбора — излюбленная тема экзистен-
циальной философии. Она анализируется и на реальных жизнен-
ных примерах, и через образы и коллизии художественных произ-
ведений, и в абстрактном контексте философских сочинений.
В классической философии, конечно, тоже шла речь о выборе,
а иногда — о побуждениях и мотивах деятельности индивидов.
Но по большей части интерес философов-классиков был сосре-

доточен на познавательных аспектах деятельности. В XX веке
центр внимания философов явно переместился. Правда, они тоже
обращаются к познавательным сторонам деятельности человека,
но вот его сущность, проявляющуюся в реальном существовании,
усматривают, главным образом, не в рациональных познава-
тельных и познаваемых моментах.

Возьмем пример: описание экзистенциалистами личностного
выбора в ситуации фашистской оккупации и сопротивления — на
нем они любили пояснять смысл категорий «экзистенция» и «вы-
бор». (И не забудем о том, что «сопротивлению» они придавали
весьма широкое значение, усматривая в нем человеческую судьбу
и свободу человека. А. Камю так перефразировал знаменитое
Coqito, «я мыслю» Декарта: я бунтую, следовательно, я суще-
ствую. Участники молодежного движения социального протеста,
распространившегося в странах Западной Европы и США в
60-х годах, любили ссылаться на эти — и не только эти — рас-
суждения экзистенциалистов, чьими идеями они были вскорм-
лены.)

Человек решает вопрос, покориться ли фашизму или встать
в ряды движения Сопротивления. Какую роль играют здесь
размышление, расчет — словом, рациональные моменты? Пожа-
луй, минимальную, считают экзистенциалисты. Речь ведь идет не о
«всезнающих» ученых, а об обычных людях — а «трезвый расчет»
их скорее склонял бы к коллаборационизму, особенно в первые
годы войны, в занятой фашистами Франции, где еще не созрело
массовое движение Сопротивления. Но те люди, что выбрали со-
противление, действовали вопреки расчету, который чаще всего,
даже в нетерпимых ситуациях, «советует» не рисковать жизнью
и ее благами. Они, конечно, могли рассчитывать и рассчитывали
на помощь и верность других людей — на коллективную солидар-
ность, на успехи антифашистской борьбы во всем мире. Это
экзистенциалисты готовы признать. Однако именно в те дни
и часы, когда человек в пограничной ситуации смотрит в лицо
смерти, главную опору, подчеркивали они, он должен найти в
самом себе, в своей экзистенции — только тогда его верность
сопротивлению будет прочной. И так, продолжают экзистен-
циальные философы, обстоит дело в любой ситуации, когда
человек борется за свободу, за свое сокровенное «Я» (свою экзи-
стенцию), когда идет наперекор самым неблагоприятным обстоя-
тельствам.

Бытие человека, в центр которого помещено главное в нем —
индивидуальная сущность, то есть экзистенция, в свою очередь
становится первоосновой картины мира, создаваемой представи-
телями экзистенциалистско-персоналистских направлений. Говоря
философским языком, акцент переносится на онтологию, а в
онтологии — на бытие человека.