Философия Просвещения и метафизический материализм

φ Социально-исторические предпосылки идеологии Просвещения. Борьба про-
тив метафизики φ Общественно-правовой идеал Просвещения. Коллизия
«частного интереса» и «общей справедливости» φ Случайность и необходи-
мость φ Просветительская трактовка человека φ

XVIII век в истории мысли не случайно называют эпохой
Просвещения: научное знание, ранее бывшее достоянием узкого
круга ученых, теперь распространяется вширь, выходя за пре-
делы университетов и лабораторий в светские салоны Парижа

и Лондона, становясь предметом обсуждения среди литераторов,
популярно излагающих последние достижения науки и философии.
Уверенность в мощи человеческого разума, в его безграничных
возможностях, в прогрессе наук, создающем условия для экономи-
ческого и социального благоденствия,— вот пафос эпохи Просве-
щения.

Эти умонастроения формировались еще в XVII веке: Бэкон,
Декарт, Гоббс были предтечами Просвещения. Критика средневе-
ковой схоластики, апелляция к разуму вместо авторитета и тради-
ции, начатые ими, были продолжены и углублены в XVIII сто-
летии, которое осознавало себя как эпоху разума и света, возрож-
дения свободы, расцвета наук и искусств, наступившую после
более чем тысячелетней ночи средневековья. Однако есть здесь и
новые акценты. Во-первых, в XVIII веке значительно сильнее под-
черкивается связь науки с практикой, ее общественная полез-
ность. Во-вторых, критика, которую в эпоху Возрождения и в
XVII веке философы и ученые направляли главным образом
против схоластики, теперь обращена против метафизики. Согласно
убеждению просветителей, нужно уничтожить метафизику, при-
шедшую в XVI — XVII веках на смену средневековой схоластике.
Вслед за Ньютоном в науке, а за Локком — в философии началась
резкая критика картезианства как метафизической системы, кото-
рую просветители обвиняли в приверженности к умозрительным
конструкциям, в недостаточном внимании к опыту и экспери-
менту.

На знамени просветителей написаны два главных лозунга —
наука и прогресс. При этом просветители апеллируют не просто
к разуму — ведь к разуму обращалась и метафизика XVII века,—
а к разуму научному, который опирается на опыт и свободен
не только от религиозных предрассудков, но и от метафизи-
ческих сверхопытных «гипотез».