Служба безопасности, кабинет Яльсикара. 11 page

В этот момент из проема двери в сад показался Яльсикар, и Айи дернул губами:

- Это твой поклонник?

- Ага. Самый пылкий.

Тут Ксеар все-таки улыбнулся, и Дестина невольно улыбнулась тоже, хоть и злилась на его авторитарный тон и нелепые подозрения. И все же это лучше, чем напускная холодность и вечно равнодушный взгляд. Последний обижал ее до слез. Она и представить не могла, как ее будет обижать его безразличие. С тех пор, как они объявили о помолвке, она принимала участие в нескольких официальных мероприятиях с его участием, и ни разу он не разговаривал с ней по-человечески. Дестина поняла, что в последний раз ей удалось всерьез задеть его, но прошло уже столько времени - пора бы ее простить. И тогда, быть может, у нее будет призрачный шанс.

Правда, она не понимала, насколько еще ее хватит – последняя попытка месяц назад далась ей очень тяжело, и результат был нулевым. Они тогда вместе посетили мировой чемпионат по скоростным полетам, и, после их окончания, Дестина попросила уделить ей несколько минут наедине.

- Только не у меня, - холодно сказал Айи, и она кивнула, соглашаясь пригласить его к себе – в тот момент слишком сосредоточенная на том, что хотела сказать ему, чтобы думать, как выглядит ее квартира. И только тогда осознала ошибку, когда увидела ошеломленный взгляд Ксеара, изучающий полный разгром в ее гостиной. Эта комната выглядела так, словно в окно накануне влетел метеорит, отрикошетил от каждой стены по очереди и взорвался ровно посередине, разметав осколки везде кругом.

- Я… я… пыталась ее переделать, - невольно начала оправдываться Дестина. – У меня плохо получается модерировать.

- Это заметно.

Один из уголков его губ пополз вверх в насмешке, и она покраснела: стены были разгромлены, полоток зиял дырой, под ногами при каждом шаге хрустели осколки камня, стекла и штукатурки.

- Спальня по-прежнему выглядит стандартно, я ее не трогала, мы могли бы поговорить там… - залепетала Дестина, гадая про себя – поймет ли он, что она намеренно от злости разнесла свою гостиную, когда потерпела неудачу с модерированием пространства?

Ксеар поднял бровь, обдав ее очередной порцией холода:

- В спальне нам с тобой точно нечего делать, - процедил он, прикрыл глаза, что-то прошептал, и из гостиной в два счета исчез весь мусор и обломки.

- Тебе дать денег на модератора? - скучающе спросил Айи, как только очистил помещение, и уселся на диван. Дестина подняла бровь:

- Пригласить модератора, неужели? Может, ты мне посоветуешь такого, который не знает о нашей помолвке и не удивится, что я живу здесь? – сердито спросила она, униженная насмешкой в его глазах. Черт, она же клялась себе в начале дня, что не станет с ним спорить. Что будет говорить лишь о примирении и о своей неправоте, и смиренно попросит прощения за все неудобства и хлопоты, которые причинила ему. И тогда, возможно, он улыбнется ей, и даже поцелует…

Теперь она понимала, как глупо было о таком мечтать – их диалог всегда складывался иначе, чем в мечтах, и вот результат - глаза Айи не отражали ни малейшего желания ее поцеловать. Их выражение было таким, что расшифровывать его совершенно не хотелось.

- Ну… тогда ты могла бы попросить Альбумену научить тебя. У меня нет ни малейшего желания этим заниматься, - сухо ответил он. – Если это все…

Дестина отступила, опустив глаза, скрывая от него боль, которую ему удалось причинить ей последней фразой. Она даже не могла бы сказать, что ранило сильнее – слова или скука, сквозившая в тоне, каким они были произнесены. Сколько, сколько, сколько еще раз ей надо будет убеждаться, что она ему больше не интересна?

- Пожалуй, это действительно все, - глухо произнесла она, адресуя это больше себе, чем ему. Она не сказала ему ни слова из того, что собиралась, но теперь было очевидно, что не стоило и начинать.

Ксеар поднялся, но потом вздохнул, повернулся и шагнул к ней:

- Ладно. У меня есть полчаса. Ты готова? – буркнул он торопливо, словно боясь передумать.

- Правда? – вскинулась она.

- Выбирай стену, - отрезал он, не глядя на нее. Его лицо было абсолютно непроницаемым, но Дестина закусила губу, скрывая улыбку, и указала на противоположную стену.

… И оказалось, все не так сложно. Айи пояснил, что она начала не с того, пытаясь буквально передвигать стенку с места на место – а гораздо легче было заставить ненужную материю исчезнуть, заместив ее новой.

- Это как пластилин, - объяснял он, стоя позади нее и комментируя каждое действие. – Ты же не станешь лепить из одной фигурки другую. Ты сначала ее уничтожишь, сомнешь, скатаешь шарик – а потом начнешь заново.

- Спасибо! – восторженно выдохнула она, когда стена, наконец, получилась такой, как было задумано. От возбуждения и радости ей захотелось прыгнуть ему на шею, но в тот же момент, увидев его лицо, она поняла, что Айи не разделяет ее эмоций. Ее улыбка потухла, а глаза стали растерянными.

- Неплохо, - почти бесстрастно прокомментировал он, старательно не замечая ее эмоций, как плохих, так и хороших. – Извини, у меня больше нет времени. Рад был помочь.

Дестина с трудом вернулась мыслями к их разговору - танец еще не был окончен, и светская беседа – тоже.

- Прости, что? – переспросила она, сообразив, что не уловила последнего вопроса, погруженная в воспоминания месячной давности.

- Как тебе с Альбуменой работается? - повторил Ксеар без малейшего интереса в голосе.

- Хорошо, спасибо. Мне очень интересно. А как твоя новая помощница?

- Справляется потихоньку. Она молодец.

Внезапно Дестина почувствовала какое-то жжение в животе и даже зубы сцепила. Черт, а что если эта девушка ему тоже понравится, как она вначале? Она видела ту девчонку, очень симпатичная. Тоже блондинка, стройная, обаятельная, улыбчивая.

- Ты что? - спросил Айи, изучая ее лицо.

- Ничего, - она напряглась и выдала ослепительную улыбку, надежно скрывая свои эмоции. Неужели она ревновала его? Какой идиотизм, какая бессмыслица.

- Зачем ты перекрасила волосы? – внезапно грубовато спросил Ксеар, явно неодобрительно изучая ее прическу. Дестина невольно коснулась рукой своих прямых длинных волос – теперь темных. Она отвела взгляд и сначала пожала плечами, а потом все же ответила:

- Я чувствую себя другим человеком теперь, - честно сказала она.

Танец кончился, Айи отпустил ее, проводив до накрытых столов, покосился на журналистов и развернул ее к себе, коснувшись губами ее губ. Дестина привыкла к этим дежурным поцелуям на публику, и относилась к ним спокойно, но в этот вечер все было иначе. Возможно, разговор с Яльсикаром так выбил ее из колеи, хотя Бьякка, в сущности, не открыл для нее ничего нового. Она все примерно так и представляла, хорошенько обдумав.

И все-таки в тот день все было не так. Когда Айи поцеловал ее, она напряглась и отстранилась, слишком быстро. Очередной бесстрастный поцелуй жег губы. Лучше бы он укусил ее или ударил. Тогда она бы точно знала, что ему не все равно.

- Не дергайся, тут много народу, - с прохладой, теперь уже привычной, сказал ей на ухо жених, крепко держа за талию.

- Плевать мне на всех, - процедила она, но перестала сопротивляться. К тому же, он все равно был намного сильнее.

- Мне не плевать.

Он снова наклонился и поцеловал, на этот раз обхватив ее затылок ладонью и нажал, заставляя раскрыть губы, просунув язык ей в рот. Его знакомый, почти родной горьковато-сладкий запах завладел всем ее существом, тепло интимного прикосновения вызвало физический отклик. Дестина сбилась с дыхания от возмущения: он наказывал ее, заставляя идти на эту близость.

Что ж, это все же лучше, чем холодность – пусть злится на нее, подумала она. И почему бы ему не злиться еще больше? Она обняла его за шею и в отместку ущипнула, прихватив двумя пальцами кожу под воротником рубашки. Больно ущипнула, не стесняясь. Айи едва заметно вздрогнул и отпустил ее, раздувая ноздри от злости. Дестина облизала губы и сладко улыбнулась ему.

- Улыбайся, милый, тут журналисты, - промурлыкала она, глядя ему в глаза.

Ксеар выдал ослепительную улыбку, но глаза его оставались холодными:

- Поговорим, - сказал он и перенес ее в свой дом.

Дестина вздрогнула, осматриваясь, и отступила на шаг:

- Ты с ума сошел? Это же все заметят.

- В чем дело? - перебил он ее требовательно.

- Да так. Надоело все, - она вернула ему холодный взгляд.

- Потерпишь. Через месяцок разорвем помолвку, и все.

- И все? А как же твои пророчества про судьбу и все такое?

Айи снова раздул ноздри:

- Значит, не судьба.

Он повысил голос, и она немного сжалась, но тут же распрямила плечи, злясь за это на саму себя. Посмотрела в его холодные глаза и расстроилась. Что она делает? Если он когда-то и планировал быть с ней "вместе", то это уже явно было в прошлом. А, скорее всего, такого и не было никогда – так, какое-то недоразумение. Ее губы дрогнули, и она поняла, что вот-вот расплачется. Да что же такое с ней происходит сегодня?

- Ладно, пошли обратно, - мертвым голосом ответила она.

Но Айи не спешил. Он подошел к ней и обхватил руками ее лицо:

- Что-то изменилось?

Его лицо немного смягчилось, и какое-то время они одинаково недоверчиво изучали друг друга. А потом он неуверенно коснулся большим пальцем уголка ее рта. И Дестина поняла, что самое время его поощрить. Она подняла руки и обхватила его голову, погладила по волосам, и он настороженно посмотрел ей в глаза – на лбу прорезалась легкая складка. А потом, наконец, наклонился, и его губы легонько прижались к ее губам. Закрыв глаза, она едва не застонала от нежности, с которой он касался ее. Впервые за долгое-долгое время он целовал ее, потому что действительно этого хотел - не на публику, не со злости. Она робко ответила, боясь обнять его – что если он оттолкнет? И стоило ей об этом подумать, как он вдруг отстранился.

Ее глаза сразу же открылись, невольно излучая тревогу, а губы протестующе шевельнулись, но оказалось, что Ксавье всего лишь увеличил себе рост до обычного – чтобы сразу же вернуться к ней. Его ладони скользнули по ее телу вниз, рывком подняли и усадили на стол, и их губы снова встретились. Почувствовав, как его пальцы быстро развязывают на ней платье, Дестина с облегчением поняла, что он не собирается останавливаться или бросать ее. На пару мгновений она позволила мозгу отключиться и запустила руки ему в волосы, наслаждаясь поцелуями и прикосновениями, жадно и смело отвечая на них. Но, внезапно опомнившись, открыла глаза и схватила его за руки:

- Айи, подожди. Мы не можем сейчас.

- Почему? - глухо осведомился он, уткнувшись носом в ее шею. Он замер в ту же секунду, как она остановила его, но тяжело дышал и все еще касался губами ее кожи. Она тоже с трудом дышала.

- Мы сбежали. Это неприлично. Мы должны вернуться. Это же твой бал, - выдохнула она, слегка отстраняясь.

- Черт с ним.

Его глаза посмотрели прямо в ее, и она смутилась: было ясно, что они оба сильно возбуждены, но между ними все еще стояло что-то.

- Я хочу тебя прямо сейчас. Ты боишься? – глухо спросил он, не сводя с нее глаз. Дестина сидела на высоком обеденном столе с разведенными ногами, он стоял между ними, прямо перед ней, упираясь обеими руками в столешницу.

- Нет, - поспешно возразила она, плавясь от его обжигающего взгляда. Она потянулась к нему, снова обняла за шею. Но Айи все еще не шевелился.

- Ты точно не будешь меня проклинать потом?

- Смотря, что ты сделаешь, - хмыкнула Дестина, не выдержав его серьезности. Но вызвать улыбку на его лице ей не удалось. Ксеар с той же убийственной мрачностью посмотрел на нее, пошевелился, снял ее руки со своей шеи и опустил на поверхность стола. А потом поднял свои ладони и обхватил ее лицо:

- Я сейчас отнесу тебя в спальню и возьму. А потом еще раз и еще. И заставлю тебя стонать и просить меня не останавливаться – до тех пор, пока ты не забудешь его чертово имя, - яростно прошептал он в ее губы. – Но все это имеет смысл лишь в том случае, если ты действительно хочешь быть со мной, а не с ним. Ты хочешь быть со мной, Дестина? Видит бог, я тебя об этом спрашиваю в последний раз…

- Да, да, да, - она нетерпеливо перебила его, закрыв ладонью его горячий рот. – Я хочу быть твоей, Айи. Даже если ты убьешь меня своей ревностью.

Лицо Ксеара, наконец, просветлело.

- Могу и убить, - проворчал он, но потом все же улыбнулся ей и взял на руки.

В его спальне оказалось очень темно и прохладно. Айи положил ее на кровать и мазнул рукой по выключателю, от чего потолок озарился мягким светом, проникающим сквозь тысячу крошечных отверстий. Одна из стен тоже засияла, и Дестина не сразу поняла, что это – зеркало. Как же она не разглядела его во время фотосессии? Или Айи специально переделывал помещение тогда? Ему это было несложно…

Мебели, как ей показалось, здесь не было вообще, лишь кровать размером с полкомнаты. Она села на кровати, продолжая вертеть головой по сторонам.

- У тебя тут очень… лаконичный дизайн, - прокомментировала она, пока Айи расстегивал манжеты рубашки. – Ты знаешь, я ожидала чего-то другого, когда впервые сюда попала. И квартира такая, знаешь, совсем не как дворец. А ведь ты вроде как правитель мира…

- Дес, ты в порядке? – негромко спросил он, прекращая заниматься своими манжетами, и опустился рядом на кровать.

Девушка замолчала и облизала губы, вдруг сообразив, что страшно нервничает, и от этого несет какую-то сплошную околесицу. А под обеспокоенным взглядом его черных умных глаз ей стало и вовсе нехорошо.

- Честно говоря, не знаю, - пробормотала она. – Я… я просто…

- Иди сюда.

Ксеар крепко обнял ее, погладив по спине. Дестина вдохнула его запах, и у нее закружилась голова. Под своими ладонями она чувствовала его надежные твердые мышцы, ее щеку царапнула его небритая щека, уха касалось ровное теплое дыхание. Она подняла руку, чтобы дотронуться до его курчавых волос, которые оказались слегка жестковатыми на ощупь. Никогда еще он не был близко, в таком доступе, никогда раньше с ним не было так тепло.

- Ты сам уверен, что хочешь быть со мной? – неожиданно даже для самой себя пробормотала она. Но, оказалось, что ей просто жизненно необходимо знать ответ на этот вопрос.

- Конечно. Я же давно уже тебе сказал, - еле слышно ответил он, и его мышцы слегка напряглись под ее руками: заметно было, что ему нелегко открываться ей снова.

- Ты был таким холодным, - растерянно прошептала она, еще крепче прижимаясь к нему щекой.

- Я ведь тоже человек. Мне пришлось защищаться.

- Прости меня, - выдохнула она, тихо всхлипнув. – Я не хотела… я так ужасно себя вела с тобой.

Айи пошевелился и провел рукой по ее волосам – скорее, успокаивая, чем лаская.

- Если ты не готова, просто скажи, - еле слышно сказал он. – Если я на тебя давлю, если у тебя есть малейшее сомнение…

Вместо ответа она повернула голову и поцеловала его. Айи нежно ответил, и тут же со стоном опрокинул ее на спину, жадно перехватывая инициативу, целуя с таким голодом и внезапно сильным нажимом, что ее дыхание мгновенно участилось, и голова закружилась.

А потом он приподнялся и сделал нечто, что заставило ее вздрогнуть: одним взглядом в глаза заставил ее одежду раствориться, прямо в воздухе, оставив в одних трусиках. И то – лишь для того, чтобы снять их собственноручно.

- Я больше не могу притворяться самым терпеливым человеком на свете, - выдохнул он в ее удивленное лицо и провел ладонями по ее телу, разводя ее бедра. Лаская, дразня, слегка надавливая. Дестина смотрела в его стремительно темнеющие глаза, и чувствовала, как стремительно теряет контроль за своим телом, и даже сознанием. Когда он слегка придавил ее к кровати своим большим горячим телом и снова поцеловал, ее сознание словно выключилось - она перестала понимать, что происходит. Его пальцы, казалось, не делали ничего особенного – просто не спеша изучали ее тело. Но почему-то от каждого прикосновения ей хотелось стонать. А она никогда издавала никаких громких звуков в постели. И никогда никого не просила…

- Пожалуйста, не останавливайся, - сорвалось с ее губ несколько секунд спустя, когда он погладил ее там, где больше всего хотелось.

- Даже не собираюсь, - хмыкнул он и наклонился к ее губам за новым поцелуем. – Я только начал. Я хочу, чтобы ты кричала.

33.

- Шон, я могу узнать, где ты? - раздраженно осведомилась Альбумена, когда дозвонилась. Она вышла с коммуникатором в коридор, чтобы шум бала не мешал разговаривать.

- Какая разница? Я сказал, что не приду. Меня не приглашали.

- Я тебя пригласила.

- Все равно не приду.

- Где ты?

- Дома.

Альбумена немного сосредоточилась и перенеслась в его гостиную. Уорд сидел на диване, задумчиво листая страницы какой-то книги.

- Шон...

- Бумми, мне там нечего делать, - он отложил книгу и поднял глаза. - К тому же, я не хочу, чтобы о нас знали. Там же журналисты, завтра во всех газетах напишут, что ты нашла себя какого-то хмыря, который еле до второго доползает, натужно кряхтя. Кому это надо?

- Мне надо. К тому же напишут вовсе не так, - она села рядом и весело посмотрела на любовника. - Напишут, что развратная старушка нашла себе молодого и прекрасного...

- Ну, не такая уж и развратная, - со смешком сообщил Уорд.

- Значит, с тем, что я старушка, ты согласен? - возмущенно уточнила Альбумена.

- Ага. Обожаю старушек, - Шон наклонился и поцеловал ее в шею.

- Шон, ну пойдем, а?

- Дался тебе этот бал, - пробормотал он, покрывая поцелуями ее грудь в низком вырезе вечернего платья.

- Дался. Очень. Давай я тебя одену и пойдем, - попросила Альбумена, обхватив его голову.

- Почему ты так хочешь сообщить всему миру о наших отношениях? - недоуменно спросил Уорд.

- Потому что я тебя люблю. - Просто сказала она.

- Ты серьезно? - моргнул он.

- Ты должен сказать, что ты меня тоже любишь, - подсказала она.

- Я тебя тоже люблю, - послушно повторил Шон. - Так ты серьезно?

Альбумена рассмеялась и провела руками по его телу, облачая его в смокинг.

- Ты такой красавец, что аж дух захватывает, - призналась она.

- Прекрати, - смущенно прикрыл глаза Уорд.

Спасаясь от журналистов, Айи подошел к Бьякке и Джаре, которые мирно пили шампанское в сторонке и стоял теперь рядом с ними, оглядывая зал. За те полчаса, что он отсутствовал, веселья не убавилось – наоборот. Слегка повышенная им градусность алкоголя в праздничном шампанском заставила гостей раскраснеться, развеселиться и говорить громче. И, конечно, веселее танцевать. Дестина все не приходила, хотя он вернулся уже десять минут назад. Что она делает столько времени в ванной, хотелось бы знать?

Айи был абсолютно серьезен насчет криков, и выполнил все обещания – кто же знал, что для нее это внове? После секса Дестина смутилась и спрятала лицо у него на груди, чуть не плача. И тут оказалось, что так шуметь в постели – просто неприлично, и «не может быть, чтобы ему это нравилось». Айи долго смеялся, убеждая ее в том, что ему это на самом деле очень нравится, и отныне и впредь он намерен всегда доводить ее до безумия, и что лично он только в таком состоянии считает приличным заниматься любовью. Но она ушла в душ, все еще сохраняя недоверчивость в своем взгляде, и теперь он уже начинал волноваться, ежеминутно проверяя ее место нахождения – пусть только попробует сбежать!

Его взгляд внезапно выхватил Альбумену, и на секунду Айи забыл о невесте, узрев нового кавалера рядом с бывшей женой.

- Это кто? - спросил Ксеар, поперхнувшись шампанским.

- Чтоб я сдох, - поперхнулся и Яльсикар, повернув голову следом за Айи.

- Это же Шон, да? - уточнила Джара, глядя на спутника Альбумены.

- Да. Обалдеть, - сказал ее жених, покачав головой. - Вот уж не ожидал.

- И кто этот Шон? - осведомился Айи, отхлебнув шампанского.

- Так... агент один у нас.

- Твои агенты в последнее время... очень предприимчивые, - безо всякого выражения сказал Ксеар, отходя от них. Он, наконец, увидел Дестину, и сразу же перестал беспокоиться об Альбумене.

Яльсикар усмехнулся, глядя, как правитель миров идет через весь зал к своей невесте, появившейся у входа. Но потом подумал, что правильно поступил, не взяв Джару на работу в службу безопасности. Агенты у него и в самом деле оказались шустрые.