Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






О смыс­ле жиз­ни 3 page





Мы хо­тим на­учить на­ших па­ци­ен­тов то­му, что Аль­берт Швей­цер наз­вал бла­гого­вени­ем пе­ред жизнью. Но убе­дить на­ших боль­ных в том, что жизнь об­ла­да­ет ка­кой-ли­бо бе­зус­ловной цен­ностью, мож­но лишь в том слу­чае, ес­ли нам удас­тся по­мочь им на­пол­нить жизнь ка­ким-ли­бо смыс­лом, оп­ре­делить цель сво­его су­щес­тво­вания, дру­гими сло­вами, пос­та­вить пе­ред со­бой оп­ре­делен­ную жиз­ненную за­дачу. "Ес­ли у че­лове­ка есть ос­но­вание для жиз­ни, он вы­несет поч­ти лю­бые ее ус­ло­вия", — го­ворит Ниц­ше. Ог­ромную пси­хоте­рапев­ти­чес­кую и пси­хоги­ги­ени­чес­кую цен­ность име­ет убеж­денность че­лове­ка в том, что ему есть ра­ди че­го жить. Мы возь­мем на се­бя сме­лость ска­зать, что нич­то так не по­мога­ет че­лове­ку пре­одо­левать объ­ек­тивные труд­ности и пе­рено­сить субъ­ек­тивные неп­ри­ят­ности, как соз­на­ние то­го, что пе­ред ним сто­ит жиз­ненно важ­ная за­дача. Осо­бен­но яр­ко это про­яв­ля­ет­ся в том слу­чае, ког­да че­лове­ку эта за­дача ка­жет­ся буд­то спе­ци­аль­но пред­назна­чен­ной для не­го лич­но, ког­да она пред­став­ля­ет со­бой неч­то вро­де "мис­сии". Та­кая за­дача по­мога­ет че­лове­ку ощу­тить свою не­заме­нимость, жизнь его при­об­ре­та­ет цен­ность уже по­тому толь­ко, что она не­пов­то­рима. Вы­шеп­ри­веден­ная ци­тата из Ниц­ше оз­на­ча­ет в дан­ном кон­тек­сте, что "ус­ло­вия" жиз­ни — то есть при­сущие ей труд­ности и нев­зго­ды — от­хо­дят на зад­ний план тог­да и в той ме­ре, ког­да и в ка­кой ме­ре на пе­ред­ний план выс­ту­па­ют "ос­но­вания" к жиз­ни. Но не толь­ко это. Ес­ли рас­смат­ри­вать жизнь с точ­ки зре­ния при­сущих ей жиз­ненных за­дач, нель­зя не прий­ти к зак­лю­чению, что жизнь всег­да тем бо­лее ос­мыслен­на, чем труд­нее она да­ет­ся. Хо­рошей ес­тес­твен­ной ана­логи­ей здесь мо­жет слу­жить по­зиция спорт­сме­на: нас­то­ящий ат­лет ста­вит пе­ред со­бой та­кую за­дачу, ко­торая поз­во­лит ему мак­си­маль­но ут­вердить се­бя в слу­чае по­беды. Возь­мем, к при­меру, бег с пре­пятс­тви­ями или ус­то­яв­шу­юся тра­дицию наз­на­чать фо­ру в бе­ге или прыж­ках. По­чему бы и нам не ис­поль­зо­вать труд­ности пов­седнев­ной жиз­ни для то­го, что­бы про­верить собс­твен­ный ха­рак­тер или раз­ви­вать в се­бе си­лу и му­жес­тво?

На­ша цель дол­жна зак­лю­чать­ся в том, что­бы по­мочь па­ци­ен­ту ос­во­ить мак­си­маль­но дос­тупную ему ак­тивную жиз­ненную по­зицию, пе­ревес­ти его, так ска­зать, из "стра­да­юще­го" сос­то­яния в "ак­тивно-дей­ствен­ное". Имея это в ви­ду, мы не мо­жем ог­ра­ничи­вать­ся лишь дви­жени­ем к то­му, что­бы че­ловек осоз­нал свое су­щес­тво­вание как пос­то­ян­ное уси­лие, нап­равлен­ное на ре­али­зацию цен­ностей.

Мы дол­жны объ­яс­нить ему так­же, что жиз­ненная за­дача, за ко­торую он не­сет от­ветс­твен­ность, всег­да спе­цифич­на. И спе­цифич­ность эта дво­яко­го ро­да: во-пер­вых, за­дачи раз­личны для раз­ных лю­дей — и это за­висит от сво­еоб­ра­зия и не­пов­то­римос­ти каж­до­го че­лове­ка. Во-вто­рых, да­же лич­ная за­дача из­ме­ня­ет­ся с каж­дым днем и ча­сом, в за­виси­мос­ти от спе­цифич­ности каж­дой сло­жив­шей­ся си­ту­ации, Нам нуж­но толь­ко на­поми­нать са­мим се­бе о тех цен­ностях, ко­торые Ше­лер наз­вал "си­ту­атив­ны­ми" — в от­ли­чие от "веч­ных", неп­ре­ходя­щих цен­ностей, име­ющих смысл всег­да и для каж­до­го. В ка­ком-то смыс­ле си­ту­атив­ные цен­ности всег­да "где-то за сце­ной" в ожи­дании сво­его ча­са, и че­ловек име­ет, по су­ти, единс­твен­ную воз­можность ре­али­зовать их. Ес­ли эта воз­можность упу­щена, она те­ря­ет­ся без­воз­врат­но; си­ту­атив­ная цен­ность так и ос­та­ет­ся не­ре­али­зован­ной. Для че­лове­ка эта цен­ность по­теря­на нав­сегда.

Та­ким об­ра­зом, мы ви­дим, что в зна­читель­ной ме­ре имен­но бла­года­ря сво­еоб­ра­зию и не­пов­то­римос­ти че­лове­чес­кое су­щес­тво­вание при­об­ре­та­ет смысл. Сов­ре­мен­ной фи­лосо­фии эк­зистен­ци­ализ­ма при­над­ле­жит зас­лу­га в ут­вер­жде­нии то­го, что су­щес­тво­вание че­лове­ка по сво­ей су­ти яв­ля­ет­ся кон­крет­ным и субъ­ек­тивным. Эк­зистен­ци­алис­ты спо­собс­тво­вали то­му, что нравс­твен­ная от­ветс­твен­ность вновь ста­ла пред­ме­том об­сужде­ния. Не слу­чай­но фи­лосо­фия эк­зистен­ци­ализ­ма по­лучи­ла наз­ва­ние фи­лосо­фии "при­зыва". Ведь пред­став­ляя жизнь че­лове­ка как неч­то сво­еоб­разное и не­пов­то­римое, она им­пли­цит­но при­зыва­ет лю­дей в сво­ей собс­твен­ной жиз­ни ре­али­зовы­вать эти не­пов­то­римые и уни­каль­ные воз­можнос­ти.

Цель эк­зистен­ци­аль­но­го ана­лиза и ло­готе­рапии сос­то­ит в том, что­бы по­мочь че­лове­ку дос­тичь мак­си­маль­ной сос­ре­дото­чен­ности на жиз­ненной за­даче, сто­ящей пе­ред ним. За­тем мы дол­жны по­казать ему, что жизнь каж­до­го че­лове­ка име­ет свою, не­пов­то­римую цель, к дос­ти­жению ко­торой ве­дет лишь один путь. Сле­дуя по это­му пу­ти, че­ловек по­добен лет­чи­ку, ко­торо­го в ноч­ном ту­мане "ве­дут" ра­ди­ома­яки в а­эро­порт, где ему пред­сто­ит всле­пую по­садить са­молет. Спо­соб, ко­торым в дан­ном слу­чае поль­зу­ют­ся, хо­рошо из­вестен: на­ходя­ща­яся в а­эро­пор­ту ра­ди­ос­танция по­сыла­ет в нап­равле­нии приб­ли­жа­юще­гося са­моле­та два раз­личных сиг­на­ла Мор­зе, при­чем каж­дый из сиг­на­лов пок­ры­ва­ет ка­кой-то сек­тор. На гра­нице этих сек­то­ров-а гра­ница и пред­став­ля­ет со­бой зап­ла­ниро­ван­ный пра­виль­ный курс-пи­лот слы­шит ста­биль­ный сиг­нал. Це­ли пи­лот мо­жет дос­тичь единс­твен­но кур­сом, обоз­на­чен­ным эти­ми сиг­на­лами Мор­зе. Как и у лет­чи­ка, у каж­до­го из нас есть свой, не­пов­то­римый жиз­ненный курс, сле­дуя ко­торым мы мо­жем ре­али­зовать свои лич­ные, толь­ко нам дан­ные воз­можнос­ти.

Ес­ли же па­ци­ент за­яв­ля­ет, что ему не­ведом смысл его жиз­ни, что он не зна­ет ни­каких уни­каль­ных воз­можнос­тей сво­его су­щес­тво­вания, то мы так сфор­му­лиру­ем для не­го пер­во­оче­ред­ную за­дачу: он дол­жен сам оп­ре­делить свою собс­твен­ную цель, пос­та­рать­ся по­нять не­пов­то­римость и сво­еоб­ра­зие собс­твен­ной жиз­ни. Что же ка­са­ет­ся внут­ренних ре­зер­вов каж­до­го че­лове­ка-дру­гими сло­вами, как че­лове­ку ра­зоб­рать­ся, ка­ким он дол­жен быть в от­ли­чие от то­го, ка­кой он есть, — луч­ше все­го на этот воп­рос от­ве­тил Г„те: "Как нам поз­нать се­бя? Раз­мышляя- ни­ког­да, но дей­ствуя. Ста­рай­тесь ис­полнять свой долг, и вско­ре вы уз­на­ете, что же есть вы. А что же тог­да яв­ля­ет­ся ва­шим дол­гом? Тре­бова­ния каж­до­го дня".

И все же най­дут­ся лю­ди, приз­на­ющие уни­каль­ность жиз­ни, же­ла­ющие ре­али­зовать ее кон­крет­ные, не­пов­то­римые си­ту­атив­ные цен­ности, ко­торые все рав­но рас­смат­ри­ва­ют свое по­ложе­ние как "без­на­деж­ное". Нам на­до преж­де все­го спро­сить се­бя: что зна­чит "без­на­деж­ное"? В кон­це кон­цов, че­лове­ку не да­но пред­ска­зывать бу­дущее, он не мо­жет это­го сде­лать хо­тя бы по­тому, что зна­ние бу­дуще­го тут же ока­зало бы вли­яние на его нас­то­ящее по­ложе­ние. И это вли­яние бы­ло бы раз­ным, в за­виси­мос­ти от ха­рак­те­ра че­лове­ка, от то­го, нас­коль­ко он вну­ша­ем, по­корен или не­зави­сим. Та­ким об­ра­зом, в лю­бом слу­чае че­ловек стро­ил бы свое бу­дущее по-раз­но­му, так что пер­во­началь­ное пред­ска­зание не под­твер­ди­лось бы.

Пос­коль­ку че­лове­ку не да­но пред­ви­деть бу­дущее, он ни­ког­да не мо­жет бе­зоши­боч­но оп­ре­делить, бу­дут ли у не­го в бу­дущем воз­можнос­ти для ре­али­зации цен­ностей. Один чер­но­кожий зак­лю­чен­ный, при­гово­рен­ный к по­жиз­ненной ка­тор­ге, был от­прав­лен на ко­раб­ле из Мар­се­ля на ос­тров Дь­яво­ла. Ког­да па­роход вы­шел в от­кры­тое мо­ре, на нем не­ожи­дан­но вспых­нул по­жар. С зак­лю­чен­но­го сня­ли на­руч­ни­ки, и он, бла­года­ря сво­ей не­обы­чай­ной си­ле, су­мел спас­ти мно­гих пас­са­жиров ко­раб­ля. Поз­днее за этот ге­ро­ичес­кий пос­ту­пок его ам­нисти­рова­ли. Ес­ли бы на на­береж­ной Мар­се­ля это­го че­лове­ка спро­сили, ви­дит ли он хоть ка­кой-ни­будь смысл в сво­ей ос­тавшей­ся жиз­ни, он бы на­вер­ня­ка от­ве­тил от­ри­цатель­но. Ник­то не мо­жет знать, что го­товит ему жизнь, ка­кие па­дения и взле­ты ожи­да­ют его.

Ник­то не впра­ве упорс­тво­вать в не­до­оцен­ке сво­их собс­твен­ных дос­то­инств. Как бы ни был че­ловек не­удов­летво­рен со­бой, как бы он се­бя ни му­чил раз­мышле­ни­ями о собс­твен­ных не­уда­чах и как бы стро­го он се­бя ни су­дил, сам факт, что он пос­ту­па­ет так, уже до­казы­ва­ет, что он не та­кое жал­кое соз­да­ние, ка­ким пред­став­ля­ет­ся се­бе. По­доб­но то­му как, ис­сле­дуя от­но­ситель­ность всех зна­ний и цен­ностей, мы приб­ли­жа­ем­ся к объ­ек­тивнос­ти этих зна­ний и цен­ностей, нравс­твен­ное са­мо­осуж­де­ние приб­ли­жа­ет че­лове­ка к его иде­алу. Та­ким об­ра­зом, тот, кто спо­собен су­дить се­бя стро­го, уже соп­ри­кос­нулся с ми­ром цен­ностей и на­чина­ет при­об­щать­ся к не­му. С то­го мо­мен­та, как он смог при­менить пред­став­ле­ния о че­лове­чес­ком иде­але к са­мому се­бе, он уже нав­сегда пе­рес­та­ет быть обес­це­нен­ным нич­то­жес­твом. Ибо этим са­мым он дос­ти­га­ет уров­ня нравс­твен­ных цен­ностей, ко­торые спа­са­ют его от бес­смыс­леннос­ти су­щес­тво­вания. "Ког­да б в гла­зах тво­их не бы­ло б ни­чего от сол­нца, то ни­ког­да б его те­бе не ви­деть…" То же са­мое спра­вед­ли­во по от­но­шению к тем мрач­ным обоб­ще­ни­ям, ко­торые не­ред­ко вы­зыва­ют­ся нравс­твен­ным от­ча­яни­ем и зас­тавля­ют усом­нить­ся в че­лове­чес­кой нравс­твен­ности во­об­ще. Та­кой спо­соб мыш­ле­ния пред­по­лага­ет, что че­ловек сам по се­бе в кор­не по­рочен. Од­на­ко нель­зя, что­бы эта ми­ровая скорбь па­рали­зова­ла нравс­твен­ные дей­ствия че­лове­ка. Кто-то мо­жет воз­ра­зить, что, мол, все лю­ди, в кон­це кон­цов, не бо­лее чем эго­ис­ты и что слу­ча­ющи­еся аль­тру­ис­ти­чес­кие дей­ствия на са­мом де­ле то­же эго­ис­тичны, пос­коль­ку тот, кто ка­жет­ся аль­тру­ис­том, прос­то пы­та­ет­ся ос­во­бодить­ся от не­лов­кости, выз­ванной чувс­твом сим­па­тии. Наш от­вет на это бу­дет та­ким: в пер­вую оче­редь, из­бавле­ние от бо­ли со­пере­жива­ния — это не цель, а ре­зуль­тат; во-вто­рых, сам факт, что че­ловек со­чувс­тву­ет, ис­пы­тыва­ет сим­па­тию, пред­по­лага­ет нравс­твен­ность в фор­ме ис­тинно­го аль­тру­из­ма. Бо­лее то­го, то, что мы ска­зали о жиз­ни от­дель­но­го че­лове­ка, от­но­сит­ся так­же и к су­щес­тво­ванию все­го че­лове­чес­тва: ре­ша­ющи­ми в раз­ви­тии и оцен­ке лю­бого ис­то­ричес­ко­го пе­ри­ода яв­ля­ют­ся пи­ковые точ­ки — ана­логич­но вы­соте гор­ной гря­ды. Нес­коль­ко иде­аль­ных су­деб, нес­коль­ко ин­теллек­ту­аль­ных или нравс­твен­ных ге­ни­ев или да­же еди­нич­ная та­кая лич­ность, по­яв­ля­ясь вре­мя от вре­мени, мо­гут впол­не оп­равдать су­щес­тво­вание че­лове­чес­тва в це­лом.

Ес­ли же, на­конец, ут­вер­жда­ет­ся, что неп­ре­ходя­щие, выс­шие иде­алы че­лове­чес­тва сплошь и ря­дом ис­поль­зу­ют­ся не­дос­той­но — в ка­чес­тве средств дос­ти­жения де­ловых или по­лити­чес­ких це­лей, удов­летво­рения лич­ных эго­ис­ти­чес­ких ин­те­ресов или собс­твен­но­го тщес­ла­вия, — на это мож­но от­ве­тить так, что все ска­зан­ное лишь сви­детель­ству­ет о неп­ре­ходя­щей си­ле этих иде­алов и по­казы­ва­ет их уни­вер­саль­ную дей­ствен­ность. Ибо ес­ли кто-то для дос­ти­жения сво­их це­лей вы­нуж­ден прик­ры­вать свое по­веде­ние нравс­твен­ностью, это до­казы­ва­ет, что нравс­твен­ность дей­стви­тель­но пред­став­ля­ет со­бой си­лу и, как нич­то иное, спо­соб­на ока­зывать вли­яние на тех лю­дей, ко­торые вы­соко ее ста­вят.

Та­ким об­ра­зом, каж­дый че­ловек име­ет свою цель в жиз­ни, ко­торую он в сос­то­янии дос­тичь. Со­от­ветс­твен­но эк­зистен­ци­аль­ный ана­лиз приз­ван по­мочь че­лове­ку осоз­нать от­ветс­твен­ность за ре­али­зацию всех его це­лей. Чем боль­ше он ви­дит жизнь как вы­пол­не­ние пос­тавлен­ных пе­ред ним за­дач, тем бо­лее пол­ной смыс­ла ка­жет­ся она ему. И ес­ли че­ловек, не осоз­на­ющий сво­ей от­ветс­твен­ности, прос­то при­нима­ет жизнь как неч­то дан­ное, эк­зистен­ци­аль­ный ана­лиз учит лю­дей вос­при­нимать жизнь как "мис­сию". Здесь не­об­хо­димо сде­лать сле­ду­ющее до­пол­не­ние: су­щес­тву­ют лю­ди, ко­торые идут еще даль­ше, ко­торые пе­режи­ва­ют жизнь в дру­гом из­ме­рении. Они жи­вут пе­режи­вани­ями то­го, кто по­сыла­ет нам за­дачи, — все­выш­не­го, на­деля­юще­го лю­дей их "мис­си­ями". Мы счи­та­ем, что это в пер­вую оче­редь от­ли­ча­ет че­лове­ка ре­лиги­оз­но­го: для не­го собс­твен­ное су­щес­тво­вание-это не толь­ко от­ветс­твен­ность за вы­пол­не­ние сво­их за­дач, но и от­ветс­твен­ность пе­ред все­выш­ним*.

Осо­бен­но труд­ным по­иск кон­крет­ных, лич­нос­тных за­дач пред­став­ля­ет­ся для лю­дей, стра­да­ющих нев­ро­зами, пос­коль­ку та­кие боль­ные, как пра­вило, лож­но оп­ре­деля­ют свои за­дачи. Нап­ри­мер, од­на жен­щи­на, стра­да­ющая нев­ро­зом на­вяз­чи­вых сос­то­яний, как мог­ла, из­бе­гала изу­чения на­уч­ной пси­холо­гии, к ко­торой у нее яв­но бы­ло приз­ва­ние; при этом она ста­ратель­но пре­уве­личи­вала свои ма­терин­ские обя­зан­ности. Ис­поль­зуя свою жи­тей­скую пси­холо­гичес­кую ин­ту­ицию, она вы­вела для се­бя те­орию, по ко­торой изу­чение пси­холо­гии для нее ока­залось "вто­рос­те­пен­ным за­няти­ем", праз­дной иг­рой бо­лез­ненно­го соз­на­ния. И толь­ко пос­ле то­го, как в ре­зуль­та­те эк­зистен­ци­аль­но-ана­лити­чес­кой ра­боты с этой жен­щи­ной она ре­шитель­но от­ка­залась от сво­его оши­боч­но­го са­мо­ана­лиза, толь­ко тог­да она смог­ла "поз­на­вать се­бя, дей­ствуя", и вы­пол­нять свои "каж­доднев­ные обя­затель­ства". За­няв по­доб­ную по­зицию, она об­на­ружи­ла, что в сос­то­янии за­нимать­ся и ре­бен­ком, и тем, что ока­залось ее приз­ва­ни­ем.

Нев­ро­тичес­кий боль­ной обыч­но стре­мит­ся вы­пол­нять ка­кую-ли­бо од­ну жиз­ненную за­дачу в ущерб всем ос­таль­ным. Ти­пич­но­го нев­ро­тика от­ли­ча­ют и дру­гие ви­ды оши­боч­но­го по­веде­ния. Нап­ри­мер, он мо­жет ре­шить жить, "шаг за ша­гом сле­дуя за­думан­ной прог­рамме", как ска­зала од­на боль­ная, стра­да­ющая об­сцес­сивным нев­ро­зом. В дей­стви­тель­нос­ти мы не мо­жем жить по Бе­деке­ру, ведь в та­ком слу­чае мы бы упус­ти­ли все воз­можнос­ти, ко­торые воз­ни­ка­ют лишь од­нажды, прош­ли бы ми­мо си­ту­атив­ных цен­ностей, вмес­то то­го что­бы ре­али­зовать их.

С точ­ки зре­ния эк­зистен­ци­аль­но­го ана­лиза жиз­ненной за­дачи "во­об­ще" не су­щес­тву­ет, сам воп­рос о за­даче "во­об­ще" или о смыс­ле жиз­ни "во­об­ще" — бес­смыс­лен. Он по­добен воп­ро­су ре­пор­те­ра, ко­торый спро­сил грос­смей­сте­ра: "Ну а те­перь, ма­эс­тро, ска­жите мне, ка­кой са­мый луч­ший ход в шах­ма­тах?" Ни на один из по­доб­ных воп­ро­сов нель­зя от­ве­тить в об­щем ви­де; мы всег­да дол­жны учи­тывать кон­крет­ную си­ту­ацию и кон­крет­но­го че­лове­ка. Ес­ли бы грос­смей­стер серь­ез­но вос­при­нял воп­рос жур­на­лис­та, он дол­жен был бы от­ве­тить сле­ду­ющим об­ра­зом: "Шах­ма­тист дол­жен по­пытать­ся, нас­коль­ко это в его си­лах и нас­коль­ко поз­во­ля­ет про­тив­ник, сде­лать луч­ший ход в лю­бой дан­ный мо­мент вре­мени". Здесь важ­но вы­делить два по­ложе­ния. Во-пер­вых, "нас­коль­ко это в его си­лах" — то есть не­об­хо­димо учи­тывать внут­ренние воз­можнос­ти че­лове­ка, то, что мы на­зыва­ем ха­рак­те­ром. И во-вто­рых, иг­рок мо­жет лишь "по­пытать­ся" сде­лать луч­ший в дан­ной кон­крет­ной си­ту­ации иг­ры ход-то есть луч­ший при оп­ре­делен­ном рас­по­ложе­нии фи­гур на дос­ке. Ес­ли бы шах­ма­тист на­чинал иг­ру с на­мере­ни­ем сде­лать луч­ший, в аб­со­лют­ном смыс­ле это­го сло­ва, ход, его бы одо­лели веч­ные сом­не­ния, он бы ув­лекся бес­ко­неч­ной са­мок­ри­тикой и в луч­шем слу­чае про­иг­рал бы, не уло­жив­шись в от­ве­ден­ное ему вре­мя.

В по­доб­ной си­ту­ации на­ходит­ся и че­ловек, ко­торо­го му­ча­ет воп­рос о смыс­ле жиз­ни. Для не­го так­же по­доб­ный воп­рос име­ет смысл толь­ко по от­но­шению к ка­кой-ли­бо кон­крет­ной си­ту­ации и по от­но­шению лич­но к не­му. Бы­ло бы неп­ра­вомер­но с нравс­твен­ной точ­ки зре­ния и пси­холо­гичес­ки не­нор­маль­но упорс­тво­вать в на­мере­нии вы­пол­нить дей­ствие, ко­торое со­от­ветс­тво­вало бы "на­ивыс­шей" цен­ности, — вмес­то то­го что­бы скром­но по­пытать­ся сде­лать луч­шее, на что че­ловек спо­собен в сло­жив­шей­ся си­ту­ации. Стрем­ле­ние к луч­ше­му для че­лове­ка прос­то не­об­хо­димо, ина­че все его уси­лия све­дут­ся к ну­лю. Но и в то же вре­мя он дол­жен уметь до­воль­ство­вать­ся лишь пос­те­пен­ным про­цес­сом приб­ли­жения к це­ли, ни­ког­да не пред­по­лага­ющим ее пол­но­го дос­ти­жения.

На­ши за­меча­ния по воп­ро­су о смыс­ле жиз­ни сво­дят­ся к ра­дикаль­ной кри­тике воп­ро­са как та­ково­го, ес­ли он пос­тавлен в об­щем ви­де. Спра­шивать о смыс­ле жиз­ни во­об­ще-лож­ная пос­та­нов­ка воп­ро­са, пос­коль­ку она ту­ман­но апел­ли­ру­ет к об­щим пред­став­ле­ни­ям о жиз­ни, а не к собс­твен­но­му, кон­крет­но­му, ин­ди­виду­аль­но­му су­щес­тво­ванию каж­до­го. Воз­можно, нам сто­ит вер­нуть­ся на­зад и вос­создать ис­ходную струк­ту­ру пе­режи­вания. В этом слу­чае мы дол­жны бу­дем со­вер­шить неч­то вро­де ре­волю­ции Ко­пер­ни­ка и пос­та­вить воп­рос о смыс­ле жиз­ни в прин­ци­пи­аль­но ином ра­кур­се. А имен­но: са­ма жизнь (и ник­то иной!) за­да­ет воп­ро­сы лю­дям. Как уже от­ме­чалось, не че­лове­ку воп­ро­шать об этом; бо­лее то­го, ему бы­ло бы по­лез­но от­дать се­бе от­чет в том, что имен­но ему (и ни­кому дру­гому) дер­жать от­вет пе­ред жизнью; что он вы­нуж­ден быть от­ветс­твен­ным пе­ред ней и, на­конец, что от­ве­тить пе­ред жизнью мож­но толь­ко от­ве­чая за жизнь.

Воз­можно, са­мое вре­мя сей­час от­ме­тить, что пси­холо­гия раз­ви­тия так­же убе­дитель­но по­казы­ва­ет, что про­цесс "пос­ти­жения" смыс­ла ха­рак­те­ризу­ет бо­лее вы­сокую ста­дию раз­ви­тия, чем "прис­во­ение" уже из­вес­тно­го, "пред­став­ленно­го" че­лове­ку смыс­ла (Шар­лотта Бю­лер). Та­ким об­ра­зом, до­воды, ко­торые мы пы­тались ло­гичес­ки раз­вить вы­ше, на­ходят­ся в пол­ном со­от­ветс­твии с нап­равле­ни­ем пси­холо­гичес­ко­го раз­ви­тия: они сво­дят­ся к па­радок­саль­ной пер­вичнос­ти от­ве­та по от­но­шению к воп­ро­су. Ве­ро­ят­но, это ос­но­вано на том, что че­ловек ощу­ща­ет се­бя в ро­ли "от­ветчи­ка". Про­вод­ни­ком, ве­дущим че­лове­ка в его от­ве­тах на воп­ро­сы, пос­тавлен­ные жизнью, в при­нятии им от­ветс­твен­ности за свою жизнь, выс­ту­па­ет его со­весть. Нег­ромкий, но нас­той­чи­вый го­лос со­вес­ти, ко­торым она "го­ворит" с на­ми, — это не­ос­по­римый факт, пе­режи­ва­емый каж­дым. И то, что под­ска­зыва­ет со­весть, каж­дый раз ста­новит­ся на­шим от­ве­том. С пси­холо­гичес­кой точ­ки зре­ния ре­лиги­оз­ный че­ловек-это тот, ко­торый вос­при­нима­ет не толь­ко то, что го­ворит­ся по­доб­ным об­ра­зом, но и са­мого го­воря­щего, то есть его слух в этом смыс­ле ос­трее, чем слух не­веру­юще­го. В ди­ало­ге ве­ру­юще­го с собс­твен­ной со­вестью — в этом са­мом сок­ро­вен­ном из всех воз­можных мо­ноло­гов — его Бог ста­новит­ся его со­бесед­ни­ком. О смыс­ле смер­ти

Пы­та­ясь от­ве­тить на воп­рос о смыс­ле жиз­ни — на этот са­мый че­лове­чес­кий из всех воп­ро­сов, — ин­ди­вид вы­нуж­ден от­сту­пить; он дол­жен по­нять, что это жизнь ста­вит пе­ред ним воп­ро­сы и пе­ред жизнью ему дер­жать от­вет. Та­ким об­ра­зом, че­ловек вновь об­ра­ща­ет­ся к ос­новным эле­мен­там че­лове­чес­ко­го бы­тия-соз­на­тель­нос­ти и от­ветс­твен­ности. Эк­зистен­ци­аль­ный ана­лиз, ко­торый рас­смат­ри­ва­ет, что зна­чит быть че­лове­ком с точ­ки зре­ния от­ветс­твен­ности, по­казы­ва­ет, что от­ветс­твен­ность эта про­ис­те­ка­ет из не­пов­то­римос­ти лич­ности и си­ту­ации и что с по­выше­ни­ем этой уни­каль­нос­ти рас­тет и от­ветс­твен­ность. Как мы уже ви­дели, от­ветс­твен­ность тем вы­ше, чем бо­лее не­пов­то­римы че­ловек и си­ту­ация, в ко­торой он на­ходит­ся в каж­дый кон­крет­ный мо­мент. Не­пов­то­римость и сво­еоб­ра­зие, как мы уже от­ме­чали, яв­ля­ют­ся ос­новны­ми сос­тавля­ющи­ми смыс­ла че­лове­чес­кой жиз­ни.

В то же вре­мя эти два глав­ных фак­то­ра су­щес­тво­вания че­лове­ка зас­тавля­ют его ос­тро ощу­щать ко­неч­ность сво­его бы­тия. Сле­дова­тель­но, эта ко­неч­ность дол­жна яв­лять­ся тем, что при­да­ет че­лове­чес­ко­му су­щес­тво­ванию смысл, а не тем, что его ли­ша­ет это­го смыс­ла. По­ложе­ние это тре­бу­ет бо­лее глу­боко­го об­сужде­ния. Сна­чала рас­смот­рим та­кой воп­рос: мо­жет ли ог­ра­ничен­ность че­лове­чес­кой жиз­ни во вре­мени-то есть тот факт, что че­ловек смер­тен, — ли­шить жизнь смыс­ла?

Как час­то мы слы­шим до­воды о том, что смерть в ко­неч­ном ито­ге де­ла­ет жизнь пол­ностью бес­смыс­ленной. Что, в кон­це кон­цов, все тво­рения че­лове­ка не име­ют смыс­ла, коль ско­ро смерть раз­ру­ша­ет их. Так дей­стви­тель­но ли смерть ли­ша­ет на­шу жизнь смыс­ла? Нап­ро­тив! Ибо что бы яв­ля­ла со­бой на­ша жизнь, будь она бес­ко­неч­на? Ес­ли бы мы бы­ли бес­смертны, мы бы спо­кой­но мог­ли от­кла­дывать каж­дый свой пос­ту­пок на ка­кое угод­но вре­мя. И не­важ­но бы­ло бы, со­вер­шим мы сей­час ка­кой-ли­бо пос­ту­пок или не со­вер­шим; каж­дое де­ло мо­жет быть с рав­ным ус­пе­хом сде­лано и зав­тра, и пос­ле­зав­тра, и че­рез год, и де­сять лет спус­тя. Пе­ред ли­цом же смер­ти — как аб­со­лют­но­го и не­из­бежно­го кон­ца, ожи­да­юще­го нас в бу­дущем, и как пре­дела на­ших воз­можнос­тей — мы обя­заны мак­си­маль­но ис­поль­зо­вать от­ве­ден­ное нам вре­мя жиз­ни, мы не име­ем пра­ва упус­кать ни еди­ной из воз­можнос­тей, сум­ма ко­торых в ре­зуль­та­те де­ла­ет на­шу жизнь дей­стви­тель­но пол­ной смыс­ла.

Ко­неч­ность, вре­мен­ный ха­рак­тер, та­ким об­ра­зом, не прос­то яв­ля­ют­ся ха­рак­терны­ми чер­та­ми бы­тия, но и по­мога­ют сде­лать его ос­мыслен­ным. В ос­но­ве смыс­ла че­лове­чес­ко­го су­щес­тво­вания ле­жит прин­цип не­об­ра­тимос­ти. По­это­му от­ветс­твен­ность че­лове­ка сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как ог­ра­ничен­ную во вре­мени и не­пов­то­римую. И ес­ли с по­мощью эк­зистен­ци­аль­но­го ана­лиза мы хо­тим по­мочь па­ци­ен­ту мак­си­маль­но осоз­нать свою от­ветс­твен­ность, мы дол­жны инос­ка­затель­но до­вес­ти до его соз­на­ния ис­то­ричес­кий ха­рак­тер бы­тия, ко­торый яв­ля­ет­ся ис­то­ком этой от­ветс­твен­ности. Нап­ри­мер, врач мо­жет пред­ло­жить па­ци­ен­ту пред­ста­вить се­бе, как тот на скло­не лет про­лис­ты­ва­ет стра­ницы сво­ей би­ог­ра­фии. Пусть боль­ной до­пус­тит, что он толь­ко что от­крыл гла­ву, в ко­торой го­ворит­ся о нас­то­ящем мо­мен­те его жиз­ни, и что он об­ла­да­ет вол­шебной властью ре­шать, ка­ким быть со­дер­жа­нию сле­ду­ющей гла­вы. То есть он дол­жен пред­ста­вить, что он в сос­то­янии ис­пра­вить ошиб­ки в ре­ша­ющей гла­ве не­писа­ной, внут­ренней ис­то­рии его жиз­ни.

В об­щем ви­де ве­дущий прин­цип эк­зистен­ци­аль­но­го ана­лиза мо­жет быть сфор­му­лиро­ван сле­ду­ющим об­ра­зом: к лю­бой си­ту­ации нуж­но под­хо­дить так, как буд­то жи­вешь во вто­рой раз и в прош­лой сво­ей жиз­ни уже де­лал ошиб­ку, по­доб­ную той, ко­торую со­бира­ешь­ся со­вер­шить сей­час. Как толь­ко че­ловек дей­стви­тель­но пред­ста­вит се­бя в та­кой во­об­ра­жа­емой си­ту­ации, он не­мед­ленно осоз­на­ет всю глу­бину той от­ветс­твен­ности, ко­торую он не­сет че­рез лю­бой мо­мент сво­ей жиз­ни, от­ветс­твен­ности за то, во что воп­ло­тит­ся бли­жай­ший час его су­щес­тво­вания, за то, ка­ким бу­дет его сле­ду­ющий день.

В не­кото­рых слу­ча­ях мы ре­комен­ду­ем па­ци­ен­ту пред­ста­вить свою жизнь в ви­де сни­ма­юще­гося филь­ма, из ко­торо­го, од­на­ко, нель­зя ни­чего вы­резать, так что ис­клю­чена воз­можность вер­нуть­ся на­зад и из­ме­нить что-ли­бо из про­жито­го. По­доб­ные при­меры нуж­ны вра­чу для то­го, что­бы убе­дить па­ци­ен­та в ис­то­ричес­кой при­роде че­лове­чес­ко­го су­щес­тво­вания, и в час­тнос­ти — в не­об­ра­тимом ха­рак­те­ре его собс­твен­ной жиз­ни.

В на­чале вся жизнь пред­став­ля­ет со­бой еще нет­ро­нутый и не­офор­млен­ный "ма­тери­ал". По ме­ре то­го, од­на­ко, как она "раз­во­рачи­ва­ет­ся", это­го "ма­тери­ала" ста­новит­ся все мень­ше и мень­ше и он все боль­ше и боль­ше прев­ра­ща­ет­ся в фун­кцию — так что под ко­нец жизнь во мно­гом сос­то­ит из то­го опы­та пос­тупков и пе­режи­ваний, ко­торый на­копил че­ловек на сво­ем жиз­ненном пу­ти. Та­ким об­ра­зом, че­лове­чес­кая жизнь на­поми­на­ет ра­ди­оак­тивный эле­мент с его ог­ра­ничен­ным "пе­ри­одом по­лурас­па­да", в те­чение ко­торо­го его ато­мы рас­па­да­ют­ся и его ве­щес­тво пос­то­ян­но и не­об­ра­тимо тран­сфор­ми­ру­ет­ся в энер­гию. Пос­коль­ку про­цесс ядер­но­го рас­па­да яв­ля­ет­ся "нап­равлен­ным" и не­об­ра­тимым, здесь наб­лю­да­ет­ся ана­логич­ная кар­ти­на не­ук­лонно­го умень­ше­ния ис­ходно­го ко­личес­тва "ма­тери­ала". Так же и жизнь, мож­но ска­зать, ут­ра­чива­ет со вре­менем все боль­ше и боль­ше сво­его "за­гото­воч­но­го ма­тери­ала", так что в кон­це прев­ра­ща­ет­ся в "чис­тую фор­му". По­это­му че­ловек во мно­гом по­хож на скуль­пто­ра, ко­торый ра­бота­ет с бес­формен­ным кам­нем для то­го, что­бы его ма­тери­ал при­об­ре­тал все бо­лее зри­мую фор­му. Че­ловек ва­яет свою жизнь из то­го ма­тери­ала, ко­торый дан ему судь­бой: в твор­чес­тве, в пе­режи­вани­ях или стра­дании он со­зида­ет цен­ности собс­твен­ной жиз­ни — каж­дый по ме­ре сво­их сил фор­ми­ру­ет или цен­ности твор­чес­тва, или цен­ности пе­режи­вания, или цен­ности от­но­шения.

Мож­но ввес­ти так­же фак­тор вре­мени в эту ана­логию со скуль­пто­ром: дос­та­точ­но пред­ста­вить, что ему от­пу­щено ог­ра­ничен­ное вре­мя на то, что­бы за­кон­чить свое про­из­ве­дение, — бо­лее то­го, ему да­же не со­об­ща­ет­ся кон­крет­ный срок окон­ча­ния ра­боты. Так что он не мо­жет пред­по­ложить, ког­да ему бу­дет ве­лено прек­ра­тить ра­боту и не проз­ву­чит ли это тре­бова­ние в са­мую бли­жай­шую ми­нуту. Та­ким об­ра­зом, он прос­то обя­зан каж­дый раз мак­си­маль­но ис­поль­зо­вать от­ве­ден­ное ему вре­мя — ина­че его ра­бота рис­ку­ет ока­зать­ся фа­таль­но прер­ванной. Од­на­ко, да­же ес­ли вре­мя ис­те­ка­ет до то­го, как ра­бота за­вер­ше­на, это ни в ко­ей ме­ре не обес­це­нива­ет ее. "Фраг­ментар­ность" жиз­ни, по Зим­ме­лю, не ума­ля­ет ее смыс­ла. Из дли­тель­нос­ти сро­ков жиз­ни мы ни­ког­да не смо­жем вы­вес­ти ме­ру ее ос­мыслен­ности. В кон­це кон­цов, мы не мо­жем су­дить о би­ог­ра­фии на ос­но­вании чис­ла вхо­дящих в нее стра­ниц или ее про­дол­жи­тель­нос­ти — мы дол­жны ос­но­вывать­ся в оцен­ке лю­бой би­ог­ра­фии на бо­гатс­тве ее со­дер­жа­ния. Ге­ро­ичес­кая жизнь, да­же ес­ли она обор­ва­лась в юном воз­расте, без сом­не­ния, бо­лее со­дер­жа­тель­на и ос­мыслен­на, чем су­щес­тво­вание ка­кого-ни­будь ту­пицы-дол­го­жите­ля. Не­ред­ко не­завер­шенные про­из­ве­дения ока­зыва­ют­ся сре­ди на­ибо­лее дос­той­ных тво­рений че­лове­ка.

Жизнь пос­то­ян­но ста­вит лю­дей в по­ложе­ние, очень по­хожее на то, в ка­кое по­пада­ют сту­ден­ты на зак­лю­читель­ном эк­за­мене: в обо­их слу­ча­ях не так су­щес­твен­но, нас­коль­ко ва­ша ра­бота за­вер­ше­на, — ку­да важ­нее, что­бы в це­лом она бы­ла вы­соко­го ка­чес­тва. Сту­дент дол­жен ус­петь под­го­товить­ся к от­ве­ту точ­но к то­му са­мому мо­мен­ту, ког­да зво­нок про­сиг­на­лит об ис­те­чении вре­мени, от­ве­ден­но­го на вы­пол­не­ние за­дания, — так же и в жиз­ни мы дол­жны в лю­бое вре­мя быть го­товы­ми к та­кому "вы­зову" и дер­жать от­вет за все, сде­лан­ное на­ми к дан­но­му мо­мен­ту.

Ра­но или поз­дно каж­дый че­ловек стал­ки­ва­ет­ся с по­няти­ем "ко­неч­ность": мы осоз­нанно вос­при­нима­ем ко­нец че­го-ли­бо как не­из­бежность, как часть сдел­ки, зак­лю­чен­ной на­ми с жизнью. Та­кое вос­при­ятие жиз­ни при­суще не толь­ко ге­ро­ям; фак­ти­чес­ки по­доб­ное от­но­шение свой­ствен­но по­веде­нию лю­бого обык­но­вен­но­го че­лове­ка. Ког­да мы идем в ки­но, нас го­раз­до боль­ше за­ботит, что­бы фильм имел ка­кую-ли­бо кон­цовку во­об­ще, чем что­бы он обя­затель­но за­кан­чи­вал­ся бла­гопо­луч­но. Сам факт, что че­лове­ку нуж­ны и ки­но, и те­атр, слу­жит до­каза­тель­ством то­го, что ис­то­ричес­кий ас­пект со­бытий не ли­шен смыс­ла. Ес­ли бы раз­верты­вание со­бытий во вре­мени не име­ло зна­чения для лю­дей, они бы до­воль­ство­вались "мо­ралью про­из­ве­дения", пе­редан­ной в крат­чай­шей фор­ме, вмес­то то­го что­бы ут­руждать се­бя, ча­сами вы­сижи­вая в те­ат­ре.

Та­ким об­ра­зом, сов­сем не­обя­затель­но рез­ко раз­гра­ничи­вать жизнь и смерть, ско­рее смерть яв­ля­ет­ся не­отъ­ем­ле­мой сос­тавля­ющей жиз­ни. Не су­щес­тву­ет спо­собов "по­бедить" смерть, хо­тя лю­ди иног­да стре­мят­ся об­рести бес­смер­тие пу­тем про­дол­же­ния сво­его ро­да. Со­вер­шенно нес­пра­вед­ли­во ут­вер­жде­ние, что смысл жиз­ни че­лове­ка сос­то­ит в том, что­бы уз­на­вать се­бя в сво­их по­том­ках. Преж­де все­го, жизнь не мо­жет прод­ле­вать­ся до бес­ко­неч­ности. Слу­ча­ет­ся, семьи пол­ностью вы­мира­ют, ког­да-ни­будь нас­та­нет день, и мо­жет вы­мереть все че­лове­чес­тво — ес­ли, пред­по­ложим, лю­дям суж­де­но жить лишь до тех пор, по­ка в ре­зуль­та­те ка­кой-ни­будь кос­ми­чес­кой ка­тас­тро­фы не ис­чезнет са­ма пла­нета Зем­ля.

Ес­ли бы фак­тор ко­неч­ности жиз­ни ли­шал ее смыс­ла, бы­ло бы не­важ­но, ког­да нас­та­нет ко­нец, в обоз­ри­мом ли бу­дущем или очень и очень нес­ко­ро. Мы дол­жны бы­ли бы приз­нать, что вре­мя, ког­да все­му при­дет ко­нец, не су­щес­твен­но. В про­тив­ном слу­чае мы рис­ку­ем упо­добить­ся да­ме, ко­торая, ус­лы­шав от од­но­го ас­тро­нома, что, ве­ро­ят­но, че­рез мил­ли­ард лет нас­та­нет ко­нец све­та, вскрик­ну­ла от ужа­са. А ког­да тот ус­по­ко­ил ее сло­вами: "Но не ра­нее чем че­рез мил­ли­ард лет", она об­легчен­но вздох­ну­ла: "Ох, а мне по­каза­лось, что вы ска­зали — все­го лишь мил­ли­он". Ли­бо жизнь име­ет смысл и сох­ра­ня­ет его вне за­виси­мос­ти от то­го, длин­на она или ко­рот­ка, вос­про­из­во­дит она се­бя или нет, ли­бо жизнь бес­смыс­ленна, и в этом слу­чае она не ста­нет бо­лее ос­мыслен­ной, да­же ес­ли бу­дет длить­ся дол­го и вос­про­из­во­дить се­бя. Ес­ли бы жизнь без­детной жен­щи­ны дей­стви­тель­но бы­ла бес­смыс­ленной толь­ко по­тому, что у нее нет де­тей, это зна­чило бы, что че­лове­чес­тво жи­вет толь­ко для де­тей и что единс­твен­ным смыс­лом жиз­ни че­лове­ка яв­ля­ет­ся вос­про­из­водс­тво се­бе по­доб­ных. Но по­доб­ный взгляд на эту проб­ле­му лишь от­тя­гива­ет ее ре­шение. Ведь по­луча­ет­ся, что каж­дое по­коле­ние пе­реда­ет проб­ле­му сле­ду­юще­му, так и не раз­ре­шив ее. Весь смысл жиз­ни од­но­го по­коле­ния сос­то­ит в том, что­бы вы­рас­тить дру­гое. Но бес­смыс­ленно уве­кове­чивать неч­то, са­мо по се­бе ли­шен­ное смыс­ла. Ведь ес­ли что-ли­бо смыс­ла не име­ет, оно его не при­об­ре­тет, да­же бу­дучи уве­кове­чен­ным.

Date: 2015-06-08; view: 561; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.007 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию