Расстрелянный за веру

Пограничник Евгений Родионов попал в плен в феврале 1996 года. Чеченская война была в самом разгаре. Десять долгих месяцев мать искала сына по всей Чечне. Он был расстрелян под Бамутом после трех месяцев плена в день, когда ему исполнилось 19 лет. Могилу его за огромные деньги указали сами чеченцы. Она опознала тело сына по его нательному крестику.

Из рассказа русской матери:

«Много лет назад 23 октября мы с мужем поженились. И 23 же октября двадцать лет спустя своими руками я выкопала сына из земли, привезла домой, похоронила. Надпись на памятнике „Прости, сынок“ — в знак моей вечной вины перед ним. Он погиб в семи километрах от меня, пока я не могла его найти…»

Любовь Васильевна приехала в Чечню после телеграммы, что ее сын самовольно оставил часть. Она не могла в это поверить. И только спустя несколько недель выяснилось, что четверо солдат, дежуривших на блокпосту, не дезертировали, а были захвачены в плен бандитами, пересекавшими границу в машине «Скорой помощи». С этого момента мать начала поиски сына, одного из полутора тысяч без вести пропавших солдат.

Поиски вели только матери. Ходили по селам, по аулам, по горам, под бомбежками со смертельным страхом и обидой в груди. И надеялись только на Бога и на себя! Понимали прекрасно: никто им не поможет, их дети никому не нужны. Мать Евгения Родионова встречалась в марте с Сергеем Ковалевым, известным правозащитником, который сказал ей в лицо: «Ты зачем сюда приехала? Твой сын — убийца, он приехал убивать мирных жителей». Ну как это пережить?!

Десятки фотографий сына раздавала Любовь Васильевна жителям чеченских сел и аулов, собирая малейшие сведения. Не раз появлялись посредники, обещавшие за выкуп найти сына. Теряя надежду на помощь своих, она встречалась с командирами боевиков: Басаевым, Хаттабом. В Бамуте она разыскала Руслана Хайхароева, того, кто убил Женю. И даже за мертвого с нее опять потребовали выкуп.

Когда она приехала в конце февраля, рядовой солдат, живой, стоил 10 миллионов. В августе рядовой солдат, живой, стоил 50 миллионов. У другой матери, у Мелиховой, за ее сына просили 250 миллионов, потому что он офицер.

Чеченская война отняла у Любови Васильевны Родионовой всё: единственного сына и мужа, который скончался от инсульта через четыре дня после похорон сына. Теперь она одна в небольшой чисто прибранной квартире обыкновенного блочного дома в поселке Курилово Подольского района Московской области. В комнате сына все осталось по-прежнему: фотографии, его книги на полках, любимый аквариум. Жизнь остановилась. Но крики «Аллах акбар!» бессонными ночами, трупный запах из разрытой могилы, который невозможно забыть, кадры чеченской военной хроники заставляют эту русскую мать вновь и вновь вспоминать ту страшную правду о войне… О том, как все произошло, рассказал в присутствии представителей ОБСЕ тот, кто убил рядового Родионова. У Жени была возможность остаться в живых. Для этого надо было снять нательный крестик и назвать себя мусульманином. Но он этого не сделал.

Воин-мученик Евгений Родионов

От ребят требовали сознательно отречения от Христа, если пленник упорствовал, в ход шли побои, издевательства, унижения. Если и это не помогало, оставалось последнее — смерть. В лагере, где держали отца Сергия, двое не выдержали. Они перешли на сторону бандитов. Они думали, что просто поменяют веру в плену. Но потом, когда вернутся домой… Нет, обратного хода нет. Это первый шаг. Второй шаг: заставили расстреливать пленных, что они и делали в лагере. Есть много свидетелей тому. А потом один из них отказался перед камерой телевидения от родной матери. Он сказал: «У меня нет матери, у меня — только Аллах».

Что же дает Любови Васильевне Родионовой силы продолжать жить, оставаясь со своей страшной правдой о чеченской войне?

Об этом она говорит так: «Конечно, мне тяжело, что сынок погиб. Но то, что он оказался достойным сыном Родины, не отказался от Христа, от Православной Веры, меня утешает… Я не знаю, как бы я пережила, если бы он поступил иначе».