Классификация политических режимов

Поскольку политические режимы подвержены быстрым и многообразным изменениям, сложно говорить о четкой их классификации. Она может представлять собой лишь выделение определенных идеальных типов режимов, которые служат скорее средством научного анализа определенных политических устройств, нежели обобщением черт реально существующих государственных образований.

В качестве критерия классификации долгое время использовалась форма правления. Почти две с половиной тысячи лет назад выдающийся древнегреческий философ Аристотель в книге «Политика» попытался определить, как социально-экономическая структура общества влияет на его политическое устройство. Им было сделано 158 описаний различных полисов. В зависимости от того, кто осуществляет государственную власть, Аристотель выделил: власть одного, власть немногих и власть многих. В соответствии с тем, как осуществляется эта власть и в чьих интересах, он выделил правильные и неправильные формы правления. Из современных политологов классический подход к разграничению политических режимов использует Морис Дюверже, который выделяет режим слияния властей (абсолютные монархии и суперпрезидентские республики), режим разделения властей (дуалистические монархии и президентские республики), режим сотрудничества властей (парламентские монархии и парламентские республики).

До недавнего времени в политической науке доминировала та точка зрения, что все многообразие политических устройств сводится к трем основным типам политических режимов: тоталитаризм, авторитаризм и демократия. По мнению Хуана Линца и Альфреда Степана, трехчленная модель устарела и не позволяет адекватно изучать политические системы и процессы, потому что уже к концу 80-х годов ХХ в. примерно 80% очень разных по социально-политическому строю стран не были ни демократиями ни тоталитарными режимами, а определение «авторитарная диктатура» является слишком общим и абстрактным, чтобы охарактеризовать все многообразие реальных политических форм, находящихся между этими полюсами. Линц и Степан предлагают на основе таких критериев, как наличие или отсутствие плюрализма, характер политической идеологии и ее роль в обществе, характер и роль политического руководства, особенности политической мобилизации, наличие или отсутствие эффективных сдерживающих правительство факторов, выделить пять самостоятельных идеальных типов политических режимов: демократический, авторитарный, тоталитарный, посттоталитарный и режим «султанизма».

Авторитарный режим представляет собой такое политическое устройство, при котором «допускается ограниченный и неответственный политический плюрализм; отсутствует развитая господствующая идеология, но есть особая недемократическая ментальность; существует экстенсивная, но не интенсивная политическая мобилизация; лидер или небольшая группа руководителей осуществляют власть в рамках формально плохо определенных ограничений, но всегда реальных и предсказуемых». Эти черты авторитаризма делают его достаточно устойчивым и относительно стабильным.

Тоталитарный режим, по мнению многих исследователей, полностью исчез с политической авансцены к концу ХХ в. Однако Линц и Степан не согласны с этим мнением. Они считают, что сохраняет свою актуальность выделение таких черт тоталитаризма, как: «искоренение почти всех предшествовавших ему форм политического, экономического и социального плюрализма; наличие унифицированной, артикулированной, утопической, господствующей идеологии; присутствие интенсивной и экстенсивной систем политической мобилизации; наличие лидерства, зачастую харизматического, с неопределенными ограничениями власти и большой долей непредсказуемости поведения как для элиты, так и для подданных».

Количество тоталитарных режимов в мире постоянно сокращается. После смерти Сталина в 1953 г. начался длительный процесс эрозии режимов советского типа в Восточной Европе и бывшем СССР. Результатами его стали существенные системные перемены, которые не давали больше оснований относить эти страны к режимам тоталитарного типа. Но одновременно они не были и авторитарными диктатурами в чистом виде. Это позволяет выделить в качестве самостоятельного типа посттоталитарные режимы.

Для них характерны следующие основные черты:

• Ограниченный и не ответственный социальный, экономический и институциональный плюрализм; почти полное отсутствие политического плюрализма, потому что коммунистическая партия по-прежнему сохраняет монополию на власть. В рамках данного режима может существовать «вторая экономика», но государственный сектор остается доминирующим. В зрелых посттоталитарных системах, как правило, формируется «вторая культура», или «параллельное общество», оппозиционные по отношению к режиму.

• Официальная идеология все еще существует и остается частью социальной реальности. Однако значительно ослабевает вера в утопию и преданность коммунистическим догматам. Власти сами переносят акцент с идеологических на прагматические вопросы жизни и рациональные решения конкретных проблем.

• Политическая мобилизация все больше и больше утрачивает свойственную тоталитаризму интенсивность. Рутинная мобилизация населения с помощью партийных и государственных организаций призвана достичь минимального уровня поддержки и согласия общества. Для функционеров участие в официальных структурах превращается в вопрос карьеры. Скука, неучастие и уход в частную жизнь становятся распространенными образцами поведения рядовых граждан.

• Руководство перестает быть харизматическим, заинтересованным в реализации утопических целей официальной идеологии. Главной задачей его становится сохранение власти и собственной безопасности. Создаются определенные ограничения для власти высшего руководства со стороны партийных функционеров с помощью процедур так называемой «внутренней демократии». При этом сохраняется монополия коммунистической партии на осуществление кадровой политики, система номенклатуры. В партийном и государственном руководстве усиливается роль технократов.

Посттоталитарные режимы пришли на смену тоталитаризму, когда правящие элиты в интересах своей безопасности создали определенную систему бюрократического контроля над высшим руководством, сдерживая его волюнтаризм и своеволие. Тем самым они дали импульс для постепенной трансформации тоталитаризма и одновременно заложили мину под посттоталитаризм, крайне непрочный и недолговечный.

Большая группа стран: Гаити при Дювалье, Центрально-Африканская Республика при Бокасса, Филиппины при Маркосе, Румыния при Чаушеску, Иран при шахе, Северная Корея при Ким Ир Сене имеют ярко выраженные тенденции к крайней форме патримониального господства, названного Максом Вебером «султанизмом». «Патримониализм и его крайняя форма «султанизм», – подчеркивал Вебер, – возникает всякий раз, когда традиционное господство развивает администрацию и вооруженные силы, становящиеся чистыми инструментами личной власти господина... Такое господство, которое действует в первую очередь на основе произвола, будет называться «султанизмом». Политический режим «султанизма», по мнению Линца и Степана, обладает следующими особенностями:

• Экономический и социальный плюрализм не исчезает, но попадает под влияние деспотической и непредсказуемой власти. Ни одна группа или индивид в гражданском обществе, политическом обществе и государстве не могут избежать проявлений деспотической воли руководителя. Принцип верховенства права полностью отсутствует. Крайне низким является уровень институциализации и крайне высокой—степень слияния сферы частного и публичного.

• Широкое распространение получает произвольное манипулирование символами, безмерное прославление вождя. Однако не существует разработанной господствующей идеологии или даже особенной ментальности, не зависимых от деспотического персонализма. Не предпринимается никаких попыток оправдания тех или иных мер правительства на основе идеологических требований. Псевдоидеология, связанная с именем правителя, не служит средством обеспечения лояльности функционеров и подданных или средством внешнеполитической пропаганды.

• Политическая мобилизация носит церемониальный и случайный характер. Как правило, не существует постоянно действующих открытых организаций для осуществления этих целей. Зато часто используются закрытые парамилитарные структуры, применяющие насилие и устрашение против противников режима.

• Руководство является в высшей степени персоналистским, основанным на произвольной воле вождя. Отсутствуют какие-либо рационально-легальные или идеологические ее ограничения. Отношения функционеров с правителем строятся на страхе и наградах. Зачастую приближенными вождя становятся его родственники, друзья, бывшие коллеги по работе, земляки или люди из охранных структур. Место на иерархической служебной лестнице зависит только от личной преданности руководителю.

Характер диктаторского режима непосредственно влияет на формы и методы демократического транзита. По мнению Линца и Степана, наиболее благоприятные условия для перехода к демократии существуют при зрелом авторитаризме, где складывается автономное гражданское общество, существуют рыночные отношения, развиваются правовые ограничители власти диктатуры. Задача демократических сил заключается в решении политических проблем, связанных с созданием и укреплением системы политического плюрализма. Сложнее всего осуществить переход к демократии от тоталитаризма и режима султанизма.

3. Сущность и формы авторитаризма

Авторитарный режим можно определить как концентрацию неограниченной политической власти в руках одного человека или небольшой правящей группировки, не допускающей политической оппозиции, но сохраняющей определенную автономию личности и общества во внеполитических сферах. Для авторитарных политических систем характерны следующие черты.

1. Ограниченное число носителей власти. Носителем власти может быть один человек (президент, монарх, премьер-министр) или небольшая группа лиц (олигархия, военная хунта, клан и т.д.). Многие диктаторы становятся пожизненными президентами, а некоторые даже присваивают себе монархический титул (например, Ж.-Б. Бокасса в Центрально-Африканской республике объявил себя императором). Однако среди них встречаются и «настоящие» титулованные монархи.

2. Неограниченность власти, ее неподконтрольность гражданам. Исполнительная власть действует без каких бы то ни было ограничений. Власть может править с помощью законов, но она принимает их по своему усмотрению. Законодательная регуляция приобретения и передачи власти (если она существует) носит формальный характер.

3. Монополизация власти и политики. Политические права граждан обычно подавляются. Авторитарные правительства нетерпимо относятся к оппозиции и даже к инакомыслию, жестко контролируют средства массовой информации. Легальная политическая оппозиция и конкуренция либо запрещаются, либо серьезно ограничиваются. Политические партии, профсоюзы и другие политические организации загоняются в подполье или действуют под контролем власти, не представляя для нее опасности («контролируемая демократия»).

4. Опора на силу. Одни диктаторские режимы способны поддерживать свое существование с помощью лишь жестокости и насилия. Другие диктатуры могут не прибегать к массовым репрессиям и даже пользоваться популярностью среди широких слоев населения. Однако в случае необходимости они также используют силу и принуждают граждан к повиновению.

5. Отказ от тотального контроля над обществом. Особенностью классического авторитаризма является то, что государство не стремится к полному поглощению гражданского общества. Группы интересов функционируют в некоторых сферах социума автономно, особенно в экономике. Действует принцип: «разрешено все, что не связано с политикой». Власть занимается главным образом обеспечением собственной безопасности, общественного порядка, обороны, внешней политики, хотя она может влиять на стратегию экономического развития, проводить достаточно активную социальную политику, не разрушая при этом механизмы рыночного саморегулирования. Приверженность многих авторитарных режимов рыночным механизмам и частной собственности является главной причиной нестабильности авторитаризма в современном мире.

6. Отсутствие государственной идеологии, навязывающей всему обществу единые коллективные цели. Типично авторитарная власть не имеет тоталитарных амбиций и не заинтересована в массовом политическом участии. Поэтому идеология играет в таких обществах незначительную роль. Правительство, как правило, апеллирует к национальным чувствам, важности порядка, профессионализма или модернизации. За исключением национализма и религиозного фундаментализма, все остальные идеи не в состоянии «овладеть массами и стать материальной силой».

7. Рекрутирование правящей элиты путем назначения сверху, а не конкурентной электоральной борьбы. Способы отбора индивидов на руководящие должности имеют решающее значение для политической стабильности. В авторитарных системах правящая элита стремится либо увековечить свою неограниченную власть, либо сохранить ее на достаточно продолжительное время. Поэтому свободным выборам она предпочитает тщательный отбор верноподданных и их прямое или косвенное назначение на руководящие роли. Это не мешает, однако, существованию иногда некоторых, чисто внешних атрибутов демократии: «карманных» представительных учреждений, нескольких лояльных или слабых оппозиционных партий, неконкурентных или полуконкурентных выборов, результаты которых часто фальсифицируются.

8. Корпоративные методы формирования и представительства интересов. Государство создает определенные ассоциации, обеспечивает их представительство и дает возможность самостоятельно решать некоторые проблемы производства, зарплаты, цен и др. Такие корпорации функционируют в экономической, социальной, профессиональной и культурной сферах. Государство сохраняет за собой роль попечителя и арбитра в спорах в рамках корпораций или между ними. Используя корпорации, авторитарное государство может контролировать значительную часть социоэкономической активности. В Мексике, например, такой контроль осуществлялся через структуры правящей Институциально-революционной партии.

Существуют различные подходы к классификации авторитарных режимов. На основании такого критерия, как отношение правящей элиты к модернизации, авторитарные режимы подразделяются на консервативные и радикальные, или (в другой интерпретации) на консервативные, реакционные и либеральные (см. Тему 4). Консервативный авторитарный режим стремится сохранить статус-кво и сложившуюся социальную структуру. Правящая элита проявляет преданность традициям и устоявшимся общественным институтам, ориентирована скорее в прошлое, чем в будущее. Консервативная элита не является сторонницей модернизации и стремится к ограничению политического участия, к демобилизации масс. Примерами таких режимов является франкистский режим в Испании, салазаровский – в Португалии, царский – в России перед большевистской революцией 1917 г., а также некоторые военные диктатуры в Латинской Америке.

Радикальный режим использует авторитарные методы правления для обеспечения ускоренной модернизации отставшей в своем развитии страны. Властвующая элита стремится к проведению быстрых и решительных преобразований политической и социальной систем и поэтому нуждается в массовой поддержке, которой и достигает на первых порах посредством механизма политической мобилизации. В дальнейшем модернистская элита осуществляет демобилизацию масс, поскольку апатичное население является наиболее благоприятным фактором в условиях передела власти и богатства. Примером такого типа политических режимов является режим, установленный Кемалем Аттатюрком в 1924 г. в Турции, однопартийный режим в Мексике, а также некоторые диктатуры в Африке и Латинской Америке.

В зависимости от носителя власти выделяют персоналистские диктатуры (тирании), абсолютистские диктатуры и олигархии. Тирания хорошо описана Аристотелем. Главная ее цель – удовлетворение эгоистических желаний тирана, который, чтобы удержаться у власти, удаляет от себя выдающихся людей и жречество, запрещает совместные трапезы, клубы, образование и все то, что может посеять сомнение в достоинствах властителя и его праве на власть. Тирания – это режим личной власти, и ее главный недостаток – низкий уровень институциализации. Она гибнет вместе со смертью диктатора. Современной разновидностью тираний являются персоналистские диктатуры. Отличительной чертой персоналистских диктатурявляется то, что руководитель страны представляет собой основной источник власти, а все позиции в государственной иерархии «зависят от доступа к лидеру, близости к нему, зависимости от него и поддержки с его стороны». В эту группу входят режимы Салазара и Каэтано в Португалии, Франко в Испании, Маркоса на Филиппинах, Индиры Ганди в Индии, Чаушеску в Румынии, Пиночета в Чили, Лукашенко в Беларуси. Эти режимы возникали по-разному, но результат был один и тот же: концентрация всей власти в руках руководителя государства. По мнению Хантингтона, такие системы, как Филиппины при Маркосе, Румыния при Чаушеску, Никарагуа при Самосе, Гаити при Дювалье, Заир при Мобуту, Иран при шахе, Северная Корея при Ким Ир Сене, могут быть причислены к выделенной М. Вебером и проанализированной Х.Линцем категории режимов «султанизма» – особой разновидности персоналистских диктатур, характеризующихся патронажем, непотизмом и коррупцией.

Абсолютистские диктатуры, или династические режимы, отличаются от тираний тем, что власть организована и осуществляется на основе строгих правил и процедур. Обычно власть разделяется между членами семьи монарха. В современном мире осталось мало абсолютных монархий. К ним можно отнести Саудовскую Аравию, ОАЭ, Султанат Бруней. Верховная власть в абсолютных монархиях передается по наследству и является легитимной в силу традиции. В династических режимах отсутствуют представительные учреждения, политические партии и движения.

Олигархические режимы опираются на правящую коалицию, в которую входят военные, представители экономической элиты и чиновники-технократы. Элита устанавливает контроль над правительством и определяет пределы политического участия других групп. Обычно олигархии заинтересованы в ограничении политического участия и добиваются этого за счет демобилизации населения и применения репрессивных методов против открытых и скрытых противников. Бюрократические олигархии существовали в 60–70-е годы в Бразилии, Аргентине, Чили, Уругвае. Здесь они смогли продемонстрировать достаточно высокую степень эффективности в решении экономических проблем общества и постепенно трансформировались в демократии.

В постсоветских странах (Беларуси до 1994 г., России, Украине) олигархические режимы представляют собой форму консолидации бывшей коммунистической номенклатуры, хозяйственных руководителей и государственного чиновничества для обеспечения контроля над процессами приватизации и переходом от командной экономики к рынку.

Популистские диктатуры, напротив, стремятся к максимально широкой народной поддержке или хотя бы к ее имитации. Поэтому они непосредственно опираются массовые настроения и в качестве основного средства достижения властных целей используют прямую аппеляцию к общественному мнению, манипулирование массовым сознанием и достаточно интенсивную политическую мобилизацию масс (периодические референдумы с выгодными для власти вопросами, подконтрольные выборы, всенародные собрания, митинги в поддержку власти и т. д.). Наиболее ярко популизм проявляется при харизматическом правлении. При этом следует различать социал-популистские режимы, которые опираются на беднейшие, люмпенизированные слои населения и аппелируют к чувству ущемленной социальной справедливости (режимы Луи Бонапарта во Франции, Перона в Аргентине или Лукашенко в Беларуси) и авторитаризм национал-популистского типа, манипулирующий в первую очередь национальными чувствами народа. К последним относится большинство однопартийных режимов, использующих в целях своей легитимации национальную идеологию.

Наконец, в зависимости от формы правления авторитарные режимы подразделяются на абсолютные монархии, дуалистические монархии, суперпрезидентские республики и премьерские диктатуры (см. подробнее Тему 12).

Возникновение авторитарной диктатуры обычно бывает обусловлено кризисными экономическими и политическими явлениями. Существует латинская пословица: «Salus populi supreme lex est» («Безопасность народа – высший закон»). В Древнеримской республике действовало правило, в соответствии с которым, когда над государством нависала угроза, власть вручалась временному диктатору. В конституциях современных демократических стран предусмотрены возможности введения авторитарных методов правления в кризисных ситуациях. Например, 16-я статья Конституции Французской Республики предоставляет право президенту в таких случаях прибегать к прямому правлению. Похожие полномочия может получить и президент США как верховный главнокомандующий.

Авторитаризм, однако, не является только горьким лекарством от кризисов. Во многих государствах он стал перманентным фактором политической жизни. Ответ на вопрос, почему так происходит, следует искать в сфере политической культуры. Те элементы политической культуры, которые являются благоприятными для демократии: толерантность, доверие, уважение к правам человека и другие – представляются достаточно редкими и труднодостижимыми. Когда конфликтующие социальные группы отказываются от компромиссов, налицо готовы условия для авторитарного правления. Авторитаризм, как правило, утверждается там, где разбалансированы отношения между государством и обществом, где государство играет доминирующую роль в экономике, контролирует занятость, деятельность общественных ассоциаций, в том числе и религиозных. Способствует авторитаризму и низкий уровень политической институциализации. Там, где социальные группы не имеют возможностей с помощью политического инструментария (групп интереса, ассоциаций, партий, выборов) или с помощью экстраполитической активности (лоббизма, кампаний в СМИ, демонстраций и митингов) оказывать влияние на власть и принимаемые решения, для авторитаризма подготовлена почва.

Все формы авторитаризма, за исключением династического правления, не имеют легальных и институционализированных механизмов преемственности власти. Поэтому ее передача из одних рук в другие осуществляется бюрократическим путем, нередко путем переворотов с использованием насилия.

4. Тоталитаризм: истоки и характерные признаки

Термин «тоталитаризм» происходит от позднелатинского слова «totalitas», которое переводится как «целостность», «полнота». Это понятие впервые было употреблено в политическом контексте итальянскими критиками Муссолини. Но дуче не обиделся на это, а провозгласил своей целью создание тоталитарного государства на Апеннинском полуострове. Несколько позже в Германии нацистские правоведы также использовали выражение «тоталитарное государство» в положительном смысле. За пределами идеологии итальянского фашизма и немецкого национал-социализма термин «тоталитаризм» приобрел ярко выраженный негативный смысл. Он стал словом-лозунгом, широко применяемым в идеологической борьбе, которую вел демократический Запад сначала против фашизма, затем против коммунизма.

Заслуга научной разработки проблематики тоталитарного политического режима принадлежит Ф.Хайеку, который в 1944 г. выпустил свою знаменитую книгу «Дорога к рабству», Х. Арендт, опубликовавшей в 1951 г. работу «Происхождение тоталитаризма», Р. Аро­ну, попытавшемуся провести сравнительный анализ демократии и тоталитаризма в книге с аналогичным названием (1965), З.Бжезинскому и К.Фридриху, издавшим в 1956 г. совместный труд «Тоталитарная диктатура и автократия». Огромный вклад в прояснение сути тоталитаризма внесла художественная литература и прежде всего книги Дж.Оруэлла и А.Солженицына.

В политической литературе существуют две точки зрения на соотношение авторитаризма и тоталитаризма. По мнению одних ученых, тоталитаризм – это радикальная форма авторитарной диктатуры, доводящая до крайности черты, характерные авторитарному режиму. Макридис и Берг, например, считают, что радикальный авторитаризм часто неотличим от тоталитарных режимов, нацистской и фашистской диктатуры и коммунистического режима в Советском Союзе, Китае, странах Восточной Европы. «Различие между тоталитаризмом и трансформирующимся авторитаризмом заключается, главным образом, в степени и интенсивности мобилизации, степени и экстенсивности проникновения государства и правящей элиты в общество, интенсивности и разработанности официальной идеологии».

С этими выводами авторов трудно согласиться. Различия между авторитаризмом и тоталитаризмом носят не количественный, а качественный характер. Например, всепроникающий контроль государства становится не только политическим, но и охватывающим все сферы общества, в том числе и частную жизнь. Классический тоталитаризм уничтожает любую автономию групп и личностей, претворяет в жизнь известный принцип: «запрещено все, что не санкционировано свыше». Политическая мобилизация становится не только перманентной и широкой, но и требующей от человека активной поддержки руководства страны, искренней веры в правильность избранного пути развития. Правящая партия поглощает государство и становится партией-государством, играющей руководящую роль по отношению ко всем (или прогрессивным) социальным классам и слоям, другим общественным организациям, превращающимся в «приводные ремни», идущие от партии к профессиональным и демографическим группам. Тоталитаризм добивается почти всеобщего политического участия населения, политизирует все сферы жизнедеятельности людей и одновременно осуществляет тотальное отчуждение их от политики (от хоть какого-либо участия в управлении государством, влияния на политику властей).

Для тех, кто знаком с «Левиафаном» Т. Гоббса и «Общественным договором» Ж.-Ж.Руссо, является очевидным, что если в первой работе описывается авторитарный режим, то во второй – тоталитарный. Гоббс выступал за абсолютную власть государства над людьми с тем, чтобы гарантировать им личную безопасность и неприкосновенность собственности, достижение своих интересов мирным путем. Руссо, напротив, подчеркивал важность прямого правления народа, основанного на тотальном участии и политической мобилизации граждан. Он провозглашал народ, предпринимающий коллективные действия, непогрешимым и абсолютным властелином. Поэтому неслучайно многие ученые относят Руссо к родоначальникам тоталитарной идеологии.

Итак, тоталитаризм– это тип политической и общественной системы, характеризующийся стремлением государства к полному контролю над личностью и обществом, преобразованию всего социума в соответствии с революционной утопической идеологией и вытекающими из нее конкретными коллективными целями.

Оформление интересов. Формально в стране существует экономический, социальный и политический плюрализм, но в крайне ограниченном и угнетенном состоянии. Около 70% рабочей силы по-прежнему работают на предприятиях и в учреждениях государственной формы собственности. Остальные 30% связаны с кооперативной и частной собственностью, жестко контролируемой государством. Неправительственные организации поставлены в такие условия, что им приходится или демонстрировать лояльность власти, или сталкиваться с угрозой своего закрытия. В 1999 г. в Беларуси на смену заявительного был введен принудительно-разрешительный принцип регистрации НПО. Деятельность незарегистрированных организаций и инициатив подлежит административному наказанию. Это является грубым нарушением права граждан на объединение и создание ассоциаций, зафиксированного во Всеобщей декларации прав человека. Преследованиям подвергаются также негосударственные профсоюзы. Официальная Федерация профсоюзов Белорусская после прихода к руководству в ней Л. Козика в 2002 г. превратилась полностью в подконтрольную государству структуру. Средства массовой информации строго контролируются правительством. Радио и телевидение монополизированы государством. Независимые газеты по причине экономического давления и политических преследований со стороны властей вынуждены сокращать тиражи своих изданий и даже прекращать свое существование.

Правящий режим, правда, обладает некоторыми внешними признаками электоральной демократии и, как уже отмечалось, декларирует политический плюрализм. Однако даже на законодательном уровне он серьезно ограничивает, а на практике полностью нейтрализует возможности честных соревновательных выборов, способных привести к смене власти. Политические партии (в Беларуси зарегистрировано 18 партий, 10 из них – оппозиционные) оказались в изоляции от общества. Они лишены возможности вести нормальную конкурентную борьбу за места в парламенте и местных Советах, агитировать своих избирателей с помощью средств массовой информации, в том числе электронных. В итоге, большая часть партий деградировала до уровня политических клубов и НПО. Некоторые партии стремятся компенсировать свое отсутствие в парламенте и местных органах власти активной «уличной политикой». Но их возможности оказались весьма ограниченными из-за репрессивного законодательства, принятого в Беларуси против организаторов демонстраций и митингов.

Таким образом, персоналистский режим предельно сократил количество акторов, обладающих реальными институциональными возможностями принятия важных государственных решений или существенного влияния на проводимую политику. Политические партии и НПО вытолкнуты из политической системы и играют на ее границах дисфункциональную роль. Это позволяет сделать вывод о почти полной ликвидации политического плюрализма в современной Беларуси, превращении ее в беспартийную и неконкурентную систему. Отдельные группы интересов оказывают некоторое влияние на формирование конкретной политики, но они действуют латентно и под патронажем государства, что способствуют росту коррупции.

Организация поддержки. Социальную базу нынешнего политического режима составляет конгломерат двух различных, но одинаково не заинтересованных в либерально-рыночных реформах социальных сил - консервативной номенклатуры и маргинально-люмпенизированных слоев населения. Режим всегда опирался в основном на эмоциональную, безусловную поддержку, когда определенная часть населения поддерживала политику своего харизматического лидера невзирая ни на что, даже на постоянное ухудшение условий своей жизни. В то же время почти отсутствует инструментальная, условная поддержка, степень которой прямо пропорциональна степени результативности власти, ее способности эффективно служить рационально осознанным интересам граждан.

Стратегический запас прочности белорусского режима до недавнего времени определялся главным образом запасом харизматической легитимности главы государства. Сегодня, напротив, наблюдается стремительная эрозия его персональной харизмы. Слабеют традиции повиновения, особенно в крупных и средних городах. Растущее недовольство самых различных групп общества своим бедственным положением грозит обернуться широкими протестными настроениями. Режим теряет былую устойчивость. В этих условиях правящая элита стремится укрепить пошатнувшуюся харизматическую легитимность режима его идеологической легитимацией. На практике это выражается в конституировании консервативно-советской идеологии в качестве государственной, что позволяет делать вывод о вступлении авторитарного режима в предтоталитарную стадию своей эволюции.

В общественное сознание активно внедряются антидемократические и антизападные идеи. Широко пропагандируется пророссийская, панславянская и панправославная ментальность. Беларусь изображается как форпост, который препятствует распространению тлетворных либеральных ценностей и взглядов, а ее президент предстает в качестве собирателя Советского Союза, распавшегося в результате империалистического заговора. В то же время авторитарный режим в Беларуси не является жестко идеологизированным, что отличает его от тоталитарного. Так называемая государственная идеология не выходит за рамки обычных для некоторых видов авторитарных режимов попыток крайне неубедительного и противоречивого обоснования существующей системы власти. Тоталитаризация белорусского режима имеет объективные ограничители: небольшая страна с недостаточными ресурсами и ограниченным военным потенциалом может позволить себе тоталитаризм только в случае солидной внешней помощи.

Режим личной власти в Беларуси не опирается на правящую партию как инструмент мобилизации всеобщей поддержки, поскольку не заинтересован в политизации общества. С другой стороны, он заинтересован в воспроизводстве широкой эмоциональной поддержки или хотя бы в ее имитации. Поэтому власть склонна к так называемой прерывной мобилизации, которая проводится не постоянно, а эпизодически, прежде всего в виде организации высокой явки избирателей на выборы и референдумы, призванные демонстрировать нерушимое единство народа и власти. В остальное время режим стремится с помощью СМИ, спортивных и развлекательных мероприятий вселить в своих подданных простую мысль: политика – это дело «всенародно избранного президента», который сам решит все проблемы простого человека: стабилизирует цены, повысит зарплаты и пенсии, разберется с коррупцией и т.д. Обычные граждане взамен должны отвечать полным послушанием и радоваться жизни, которую обеспечил им глава государства.

Отсутствие массовой мобилизации поддержки режиму компенсируется гипертрофированным развитием карательных органов и сил безопасности. На 10 млн. населения приходится 120 000 сотрудников милиции и солдат внутренних войск (для сравнения: примерно столько же сотрудников МВД приходится на Польшу, тогда как ее население насчитывает 38 млн. человек). По данным «Freedom House», в Беларуси в 2001 г. из государственного бюджета на содержание службы охраны президента было отпущено больше средств, чем на содержание депутатов парламента и чиновников правительства вместе взятых. Республика Беларусь в этом смысле является типичным полицейским государством.

Причины, приведшие Беларусь к реставрационному выбору, связаны не только с той политической конъюнктурой, которая сложилась в нашей стране в середине 90-х годов, но и со слабостью и неконсолидированностью властной элиты, ее неготовностью к работе в условиях свободной экономической и политической конкуренции. Такие же настроения преобладали и среди широких слоев белорусских граждан, опасающихся перемен, боящихся утратить пусть и малый, но гарантированный заработок, получаемый от государства. Реформаторская прослойка белорусского общества оказалась чрезвычайно узкой и невлиятельной. Временное совпадение интересов большей части элиты и масс породило феномен антирыночного и антидемократического по направленности авторитарного режима. Правда, в последние годы наблюдается процесс быстрого распада этого продиктаторского блока. Он связан с сокращением потенциала для проведения правящим режимом социал-популистской политики, формированием в белорусском обществе групп, заинтересованных в рыночных реформах и власти закона.

6. Материалы для практических занятий

Тема: «Сравнительный анализ тоталитаризма и авторитаризма»

Цели:

• закрепление знаний об общих чертах и особенностях тоталитарных и авторитарных режимов;

• формирование понимания того, что по своей природе антидемократические режимы несовместимы с фундаментальными гуманистическими ценностями;

• обучение навыкам сравнительного анализа политических систем;

• обучение навыкам совместной работы в группе.

Метод:

Группа (от 15 до30 чел.) делится на четыре подгруппы, каждая из которых получает задание выявить и сравнить характерные черты тоталитаризма и авторитаризма, найти сходство и различия по одному из четырех параметров, предложенных преподавателем (тренером):

• организация власти;

• оформление интересов;

• организация поддержки;

• организация прав.

Затем подгруппы представляют свои работы в большой группе. В презентациях участвуют все члены каждой команды. После презентаций ведущий организует дискуссию, комментирует результаты работы подгрупп и подводит общие итоги занятия.

Материалы:

ватманы, маркеры, скотч

Время проведения:

1 час 20 мин.

Тема 6. Демократия как тип политической системы