Неврозы и психосоматические заболевания

Если наряду с наследственными факторами описывать как патогенную некую органоспецифическую готовность реагирования больного на однородные влияния среды (например, на раннюю утрату объекта привязанности), то возникает ряд вопросов. В частности, почему это в одном случае приводит к психосоматическому, а в другом — к невротическому заболеванию? Имеются ли общие личностные признаки или особенности влияния среды в анамнезе у пациентов с психосоматическими расстройствами в узком смысле слова, у пациентов с функциональными нарушениями и у лиц, склонных к соматизации? Возможно ли психологическое или социологическое влияние, которое приводит к соматизации? На эти вопросы отвечают эпидемиологические данные, свидетельствующие о большей частоте психосоматических нарушений в низших социальных слоях (см. ниже).

В беседе с психосоматическим больным психотерапевт нередко наталкивается на жёсткое сопротивление попыткам тщательного уточнения истории жизни и болезни. Это объясняется несколькими причинами:

1. Затверженная, «выученная» соматическая интерпретация болезни. Ведущая роль соматических причин не только более приемлема для пациента, но и глубоко укоренена в общественном сознании под воздействием медицинских установок. «Болезнь заключается только в органическом поражении» – так звучит лейтмотив одной из психиатрических школ.

2. Психическая болезнь приносит чувство ответственности перед самим собой, иногда стигматизацию, соматическая болезнь – наоборот, чувство облегчения. Многие больные испытывают такое чувство, когда узнают об органической природе их заболевания, хотя нередко это означает более тяжёлый прогноз. Предполагается целенаправленная помощь, которую окажет врач, а собственные переживания и поведение больного не принимаются во внимание, больному не дают никаких рекомендаций подобно: «Вы должны изменить свой стиль жизни».

3. Можно представить себе психосоматическую болезнь как генуинно (Genuine — подлинный, истинный — H.B.) иную форму изживания душевного конфликта, который с раннего детства замещает собой другое, возможно речевое, изживание конфликта.

Если при групповой терапии психосоматические больные находятся вместе с невротиками, то обращают на себя внимание серьёзные затруднения, возникающие у психосоматических больных. Они неохотно раскрывают свои чувства, кажутся отчуждёнными, у них слабо развита фантазия. Такие больные нечётко осознают свои чувства, опасения, желания и едва ли в состоянии описать их словами. При критических состояниях словесные реакции у них замешаются действиями: больные ажитированы. убегают, нападают, избегают реальных оценок ситуации, ссылаются на какие-то внешние обстоятельства, на мнения и поведение других людей, оправдывая этим своё поведение. Можно говорить об «эмоциональной безграмотности» психосоматических больных, их эмоциональной необразованности. Психосоматический больной говорит и оперирует «телесными» формулировками, проявляет себя соматической ажитацией, языком органного психосоматического симптомообразования (Ну, вот, уже началось. "Сами виноваты", ага — H.B.).

Такая «эмоциональная безграмотность» имеет довольно длинную историю, она может уходить корнями в раннее детство или иметь наследственное происхождение.

На вопрос о том, существует ли специфический семейный вид средового влияния, предрасполагающий к определённым психосоматическим заболеваниям или же скорее к психосоматическим, чем к невротическим, ответ может быть получен лишь в будущих исследованиях. Методически решение этого вопроса наталкивается на большие трудности. При бронхиальной астме в эмпирических исследованиях всегда описывается сверхзаботливая мать, точно так же учащение случаев ожирения связывается не только у взрослых, но и у детей с принадлежностью к определённому слою населения или к этнической группе, включая родителей и более отдалённых родственников в данной семье.