Упражнение 4

Укажите тезис и аргументы (если тезис явно не выражен, сфор­мулируйте его); определите форму обоснования тезиса, запишите связь аргументов и тезиса в виде схемы.

Образец:

а) записываем задачу (допускается сокращение слов), находим тези<

и аргументы, обозначаем их соответствующими символами:

«С т э н т о н:...могу сообщить вам (Олуэн)... Я с самого начала

вал вас (в убийстве Мартина) (Т).

О л у э н: Вы подозревали меня? Но почему?

Стэнтон: По трем причинам. Во-первых, я не мог понять, зачем было Мартину кончать с собой. Видите ли, я знал, что он не брал денег, и, хотя он находился в крайне затруднительных обстоятельствах, мне он казался не из тех, кто таким путем выходит из положения (а₁). Затем, я знал, что вы были у него поздно вечером: как я вам уже говорил, мне сообщили, что вы поехали к нему (а₂)... Я вам сказал, что у меня была третья причина. Я по­пал в коттедж очень рано на следующее утро... Я приехал, когда там были только доктор и констебль. Я заметил кое-что на полу, что прозевал дере­венский полицейский, и поднял с пола, когда он отвернулся. С тех пор я храню это в моем бумажнике. (Вытаскивает бумажник и вынимает из него кусочек цветного шелка (а₃). Я довольно наблюдателен в таких ве­щах.

О л у э н: Да, это клочок платья которое было на мне... Он был оторван во время нашей борьбы (а₄). Так вот откуда вы узнали?

Стэнтон: Да, вот так я и узнал.

б) Определяем форму обоснования тезиса: обоснование принимает форму индуктивного умозаключения;

в) записываем связь аргументов и тезиса с помощью символов:

а₁ обладает р,

а₂ обладает р,

а₃ обладает р;

34 обладает р,

а₁ а₂, а₃, а₄ составляют класс Т.

Каждый элемент Т обладает р.

1. В работе «О развитии революционных идей в России» А. И. Гер­цен утверждает, что история нашей литературы - это мартиро­лог, или реестр каторги. «Погибают даже те, которых пощадило правительство, - едва успев расцвести, они спешат расстаться с жизнью...

Рылеев повешен Николаем. Пушкин убит на дуэли... Грибоедов предательски убит в Тегеране. Лермонтов убит на дуэли, три­дцати лет, на Кавказе. Веневитинов убит обществом, двадцати двух лет. Кольцов убит своей семьей, тридцати трех лет. Белин­ский убит, тридцати пяти лет, голодом и нищетой... Баратын­ский умер после двенадцатилетней ссылки. Бестужев погиб на Кавказе, совсем еще молодым, после сибирской каторги».

2. Выступая по делу Р., прокурор Н. А. Асеева квалифицировала его преступления следующим образом: «Преступления Р. органами предварительного следствия квалифицированы по ч. 2 ст. 173 и ст. 175 УК РСФСР. Такая правовая оценка его действий является правильной. Р., будучи должностным лицом и занимая ответственное служебное положение заместителя главного врача областной психиатрической больницы, неоднократно путем вымогательства получал взятки за помещение и содержание больных в клинике, а также в корыстных целях внес заведо­мо ложные сведения в официальные документы».

3. Ф. Н. Плевако приводит следующие аргументы в защиту Н. Кострубо-Карицкого, интересы которого он представлял в суде: «Обвинение в краже колеблется меж двух лиц: между Карицким и Дмитриевой... Как защитник Карицкого, я обязан вы­ставить перед вами некоторые факты, может быть, и не совсем выгодные для Дмитриевой.

Из тех двух лиц, между которыми колеблется обвинение, одно было за триста верст от места кражи в момент совершения ее, другое присутствовало на этом месте, в обоих вероятных пунк­тах, т. е. и в деревне, и в Липецке; у одного никто не видал краде­ной копейки в руках, другое разъезжает и разменивает краденые билеты; у одного не видно ни малейших признаков перемены де­нежного положения, у другого и рассказы о выигрышах, и заве­щание, и сверхсметные расходы - на тарантас, на мебель, на от­делку чужого дома...

Но кто возьмет на себя смелость, на основании одного оговора, обвинять человека, против которого нет ни одной существенной улики, в то же самое время, когда целая масса улик против ого­варивающего подрывает значение этого оговора? Неужели ничего не значит то обстоятельство, что Дмитриева вскоре после кражи созналась в ней отцу, дяде, тетке......Вы видели, что отец ее, вызванный в суд в качестве свидетеле отказался дать показание... Но что означает отказ отца Дмитриевой? Неужели он уклонился бы свидетельствовать перед судом ее невиновность, если только был убежден в этой невиновности?..

Нет! Он отказался быть свидетелем, вероятно, потому, что знал о невозможности оправдывать ее и верил, и до сих пор верит тому ее признанию в краже, которое слышал от нее три года назад...».

4. В речи по делу Мироновича Н. П. Карабачевский развивает мысль о вероятной причастности Семеновой к преступлению, опираясь на данные медицинской экспертизы: «В своем., бле­стящем и вместе с тем научном заключении профессор Белин­ский... доказал нам, что этот аномальный психопатический склад подсудимой нисколько не исключает (если, наоборот, не способствует) возможности самого тяжелого преступления, особливо если подобной натурой руководит другая, более силь­ная воля...

К мнению профессора Белинского... присоединился другой экс­перт, психиатр-практик Чечот, остановившись на... строго науч­ном выводе: «Душевное состояние психопатизма не исключает для лица, одержимого таким состоянием, возможности соверше­ния самого тяжкого преступления. Такой человек, при извест­ных условиях, способен совершить всякое преступление, без ма­лейшего угрызения совести. Ради удачи того, что создала его бо­лезненная фантазия, он способен идти на погибель». Психопат - тип, лишь недавно установленный в медицинской науке. Этот субъект безусловно ненормальный, и притом, как доказано, неизлечимый... Таким психопатическим субъектом эксперты-психиатры считают Семенову».

5. Выступая по делу Сапогова, известный русский адвокат М. Г. Казаринов заявил: «В каждом преступлении, совершенном нормальным человеком, мы можем различить: во-первых, доста­точный мотив, во-вторых, внутреннюю борьбу человека, замыс­лившего преступление, со всем запасом его моральных сил; за­тем всегда налицо чувство самосохранения, рекомендующее че­ловеку совершить преступление наиболее безопасным для себя, обыкновенно тайным способом. И, наконец, можем различать со стороны преступника некоторую расчетливость, так сказать, экономию зла. Всякому человеку свойствен ужас перед злом, и никто не станет совершать зло излишне, а ограничится злом необходимым. В настоящем деле я не вижу мотива для убийства, не могу уловить ни малейших признаков внутренней борьбы, ни тени чувства самосохранения.

По моему убеждению, Сапогов - субъект, затронутый душевным недугом, и стоит на грани между преступлениями по страсти и преступлениями психически ненормальными».

6. Один из героев произведения Ч. Сноу «Смерть под парусом» Финбоу говорит о том, что совершивший убийство Кристофер был подготовлен к нему психологически: «...Если бы Кристофер заподозрил, что кто-то напал на его след, боюсь, здесь разыгралась бы еще одна трагедия. Сегодня утром я звонил из деревни Аллену - это мой друг из Скотленд-Ярда, и просил просмотреть регистрационную книгу пациентов Роджера и переслать ее мне...

- Я могу просветить вас на этот счет, - печально произнесла Эвис. - Кристофер страдал каким-то малоизвестным заболева­нием крови. Некоторое время, правда недолго, Роджер даже счи­тал эту болезнь смертельной...

Финбоу пристально посмотрел на нее:

- Я догадывался, что вы в курсе дела. Это многое объясняет. Хорошо, что я не поделился своими догадками с Иеном.

- Почему? - изумился я. - Как мог характер болезни Кристо­фера оказать влияние на твой план действий?

- У человека, который знает, что он неизлечимо болен, совер­шенно меняется психология, - объяснил Финбоу. - Он ни во что не ставит человеческую жизнь, и это в какой-то степени объ­яснимо. Даже потом, когда он выздоравливает, как было с Кри­стофером, этот психологический надлом еще долго продолжает ощущаться.

Именно эта легкость отношения к жизни и смерти и сделала Кристофера таким хладнокровным и расчетливым убийцей. И если бы на его пути возник кто-либо, он бы не остановил еще перед одним убийством - это мое твердое убеждение...».

7. Выступая по делу Сапогова, адвокат М.Г. Казаринов следующим образом охарактеризовал состояние подсудимого перед совершением преступления: «...Известный историк Мишле рассказывает, что перед сном он, читая исторические материалы наполнял свою голову массою несвязанных фактов, и к утру мозг его все эти факты уже приводил в систему, связь событий становилась ясна, за ночь мозг исполнял громадную работу. Так в голове Сапогова, помимо воли, за ночь созревает своего рода шедевр. Утром он заявляет товарищу, что он должен отом­стить Субботину. Эта идея обладает неотразимой силой, бороть­ся против нее бесполезно, освободиться от нее одно средство - осуществить ее».

8. Герой романа Д. Френсиса «Фаворит», Аллан Йорк, приходит к мысли о том, что связь между главой шайки рэкетиров Дж. Пенном и ее членами осуществляется только по телефону. Он рассуждает так:

«Мне снова, уже не впервые, пришло в голову, что причина и следствие в организации Тивериджа почему-то никогда не со­провождают друг друга немедленно. Джо был убит через двое суток после того, как показал коричневую бумагу в Ливерпуле. Предупреждение мне по телефону последовало через два дня после того, как я начал распространяться о проволоке, погубив­шей Билла. Для истории с фургоном потребовалось не менее су­ток. Бристольская проволока была натянута для меня через два дня после моей экскурсии в контору «Такси Маркони». Можно было подумать, что утренние телефонные звонки Тивериджа к Фидлеру - единственное средство связи и что Фидлер не име­ет других путей для передачи срочной информации своему «председателю» или получения инструкций от него...».

9. На основании проверки нескольких выдвинутых версий сотруд­ники МУРа, герои произведения А. Адамова «Инспектор Ло­сев», приходят к выводу, что кражи в московских гостиницах со­вершал «Гастролер» (Мушанский):

«Мы подробно обсуждаем обе версии. Мы им дали уже опера­тивные шифры - «Плющиха» и «Гастролер»... Мне достается «Плющиха». Версия «Гастролер» отходит Игорю... Сразу же после совещания я посылаю Авдеенко и Яшу Фролова на Плющиху... Выясняется, что наша версия трещит по всем швам. «Плющиха» явно ничего не дает. Авдеенко убежден, что Мушанский там не проживает и в прилегающих переулках тоже. Тем не менее решаем завтра всей группой навалиться на эту проклятую Плющиху и обшарить там каждый дом. Версия должна быть отработана до конца.

На следующий день мы «наваливаемся» на Плющиху всей группой... Вместе с участковыми инспекторами мы обходим конто домоуправлений, дворы, лестницы, красные уголки. Мы беседуем с самыми разными людьми... Никаких результатов у нас нет. Игорь сейчас на первом этапе и предпринял вполне естественный шаг. Дело в том, что «Гастролер» обычно совершает преступления не в одном городе... И вот вчера он передал по спецсвязи срочный запрос во все крупные города страны, в их управлении внутренних дел, конечно: не совершались ли там в гостиницах кражи...

К Игорю поступила новая серия ответов из разных городов. Среди них из Ленинграда и Харькова. В указанные промежутки времени там произошли точно такие же кражи в гостиницах, как в Москве...

По обоим ленинградским эпизодам, а также по трем харьков­ским проходят приметы Мушанского...

Итак, мы имеем дело с «Гастролером».

0. В речи по делу Цинделя, обвиняемого в даче взятки, адвокат В.Л. Россельс говорил об обстоятельствах, способствующих со­вершению преступления:

«Циндель обратился со своим преступным предложением к Чернову, с которым был связан пятнадцатилетней дружбой. Это было только предложение, только мысль о будущем, нена­чавшемся преступлении. Не больше.

Если бы Чернов остановил своего товарища и, возмущенный, даже применил к нему пусть недозволенные, но в таком случае очень заманчивые приемы бокса, разъяснив ему позорную сушность его предложения, а потом рассказал бы обо всем своему руководству, другим спортсменам, заклеймил в глазах спортив­ной общественности поведение и своего друга детства Цинделя и пославшего его Нордена. Ведь это было только начало еще не совершившегося преступления.

И если бы Чернов прямо в глаза Цинделю выплеснул всю грязь его предложения, его друг и начальник друга были бы, конечно, осуждены суровым мнением общественного приговора, не ждали бы, как сегодня, приговора суда. Но Чернов этого не сделал. Он, глядя в глаза друга, принял предложение и условился встретиться с ним в семь часов вечера на Калужской площади, где Циндель должен был вручить ему деньги за будущие «услуги».

Так Чернов открыл зеленый свет светофора преступлению: «Путь свободен».