Терапевтическое значение. Эта стадия нашей истории соответствует началу позитивного переноса в психотерапевтической ситуации

Эта стадия нашей истории соответствует началу позитивного переноса в психотерапевтической ситуации. Терапия психической травмы не обходится без этой фазы. Здесь мы имеем описание начала установления доверия и возрождения надежды на то, что связь между внутренним миром страдающего пациента и "реальным" миром может быть установлена. Пациент или пациентка начинает расслабляться и чувствовать себя комфортно, вверяя себя терапевту. Это момент, в котором открываются невероятные возможности, но одновременно и момент смертельной опасности для пациента. Как сказал Винникотт, это период глубокой зависимости, соответствующей тому, что заботящееся "я" передает свои функции реальной личности. Однако если с самого начала все идет хорошо, то вокруг личности терапевта формируется удивительная, поддерживающая иллюзия, и теперь он несет на себе имаго Принца, представляющего возможность "заключить брак" между смертным и "царственной" Самостью. Пациент опять начинает мечтать и надеяться. Терапевтические часы становятся для пациента самым важным событием недели. На этой стадии может появиться страстное желание тотальной взаимности — ненасытная потребность в любви терапевта. Эта любовь подобна объятиям, удерживающим вместе осколки неутешного детского "я" пациента. Она во многом подобна любви родителя, прижимающего к себе только что перенесшего травму ребенка. Надежда заразительна, и на этом этапе терапевт также может начать предвкушать встречу со своим пациентом. Часто он (или она) обнаруживает, что стал открыт и доступен для дополнительных потребностей пациента и чувствуя потребности травмированного эго пациента, неосознанно становится больше обычного щедрым в отношении своего времени, внимания и заботы.

История повествует, что Принцу "запало в душу" пение Рапунцель, т. е. он был очарован ею. Это — контрперенос, измененное состояние сознания у терапевта. История говорит, что Принц взобрался на башню по длинным косам волос — фантазии. Другими словами, и для него мир реальности остался позади.

Во время этого медового месяца терапии приносится в жертву жестокая травмирующая реальность, которая когда-то слишком рано проникла в мир пациента, до того как развились его способности к формированию символов. Именно этот мир теперь восстановлен в "магической" связи между главными героями. Подобно Принцу и Рапунцель, терапевт и пациент склонны к тому, чтобы забыть о работе, которую они должны вместе выполнить. Имеет место взаимный обман, но он необходим и доброкачествен. Например, в нашей истории мы замечаем, что Рапунцель и Принц до некоторой степени нечестны друг с другом, т. е. их встреча происходит в иллюзии необходимого отщепления другой части каждого из них. Рапунцель предстает пред Принцем как очаровательная, невинная жертва и вступает с ним в сговор против колдуньи, которая остается ее тайной. Она не представляет Принца старой фрау Готель. Он встретится с ней позже. Точно так же и Принц, для того чтобы проникнуть внутрь башни, обманывает Рапунцель, хитростью заставив ее думать, что он представляет хорошую (доставляющую пищу) сторону ведьмы. Так что он представляет себя питающим и любящим. Он не упоминает ни о своей ограниченности рамками реальности, ни о круге своих обязанностей, зовущих его домой в королевство. В этой ситуации высвобождается большой заряд энергии conjunctio, но, как показал Эдвард Эдингер, "малой conjunctio", что в алхимии означает соединение веществ, которые еще не были в достаточной мере дифференцированы (см. Edinger, 1985: 21 Iff). Для того чтобы появилась возможность осуществления "великой conjunctio", необходимы дальнейшие процедуры. Между Рапунцелью и Принцем или между пациентом и терапевтом устанавливается целительная "трансферная иллюзия" и она приносит с собой возобновленную связь с миром, который до этого был лишен фантазии,— с миром без истории, миром неискупленным. Однако эта связь должна выдержать испытание темной стороны, которая уже готова выступить на сцену.